— Пора прощаться, — сказал киборг. — Надеюсь, наши беседы не пропадут впустую. Вы нравитесь мне, Володя. Главное, берегите свою невесту. Не поддавайтесь ревности. Мужчина должен уметь прощать. Сейчас я никогда бы не поступил так, как раньше. Мне бы хотелось, чтобы вы всегда ее любили. Пусть моя печальная история не повторится.

— Ваша жена тоже была не права, — сказал Двинский. — По-моему, ей нравилось вас мучить. Женщина должна быть другой. Если любит, конечно.

— Она меня любила, — сказал киборг. — Есть вещи, которые ты знаешь. Кстати, обратите внимание на пейзаж, скалы Европы — это вам не какие-нибудь Альпы! А какой, по-вашему, должна быть женщина?

Небо в иллюминаторах окрасилось алым: экспресс накалял воздух. Скалы были далеко внизу, дикие, нетронутые цивилизацией. От них тянулись длинные тени. Экспресс приближался к линии терминатора — внизу была вечерняя заря, там заходило Солнце, хотя на ста километрах оно стояло еще высоко. Еще немного — и будет видна темная сторона спутника. Там обитаемый центр, и ночь, и люди уже засыпают.

— Женщина должна быть доброй, — сказал Двинский. — Как моя Настя.

— Ее зовут Настя?

— Да. А почему вы спросили?

— Так, — монотонно произнес киборг. — Действительно глупо. Она у вас, наверное, красивая.

— Очень, — сказал Двинский. — Хотя почему-то ее лицо ускользает, я не могу удержать его перед собой. Отчетливо помню лишь родинку на щеке.

— Родинку на щеке?

— Да. У нее небольшая родинка возле левого глаза. Но она ей идет. Только ее фамилия мне не нравится. Но это дело поправимое. Ведь правда?

— А как ее фамилия? — помедлив, спросил киборг.

— Фамилия? — Двинский назвал фамилию. — Зачем она вам?

Киборг не ответил. Несколько мгновений висела тишина.

И внезапно оборвалась — в репродукторах замяукало и засвистело. Это Двинский уже слышал радиоголос Юпитера, превращенный в звук.

Но почему киборг включил приемник, не ответив на заданный вопрос?

Экспресс во что-то уперся — это пошли за борт парашюты, гася оставшуюся скорость.

Опять невесомость. Без предупреждения, без приглашения затянуть ремни. Поверхность спутника метнулась вверх, запрокинулась, перевернулась. Экспресс падал. Мелькнуло небо: пустота, заполненная черным. В отдалении возник причудливый — разноцветный букет. Четыре небесных цветка, отделенные парашюты.

— Почему вы не выпускаете крылья?…

Киборг молчал. Или ответ потонул в грохоте радио.

— В чем дело? — закричал Двинский. Спутник медленно поворачивался в иллюминаторах. Снизу. Слева. Справа. Сверху. Опять снизу. Экспресс вращало.

— Что случилось?

Никакого ответа.

Что могло случиться? «К сожалению, ничего». За иллюминаторами лишь небо и скалы. Скалы все ближе, и небо все ближе. И жуткий хохот радио.

Двинский дернулся к пульту. Еще не поздно. Включить двигатель и выпустить крылья. С киборгом что-то произошло. Там разберемся.

Двигатель ожил сам. Корабль вздыбился. Двинского вырвало из кресла и швырнуло вперед.

Это уже когда-то происходило.

Он не ударился головой о пульт. Его подтормозило в воздухе. Нет — он висел неподвижно, а кто-то уводил от него пульт, медленно поворачивал вокруг него кабину и приближал к его глазам иллюминатор. И давил, давил, давил иллюминатором на лицо.

Перегрузка была оглушительной. Двинский не мог шевельнуться, но мысль работала. Были фразы, которые все объясняли: «Роботы добрые, но бесчувственные», «Я сто раз клялся, что это не повторится», «Что-то на меня находило», «Я готов был убить каждого», «Теперь я бы так не поступил», «Со мной ничего не случится», «Ее зовут Настя?», «А как ее фамилия?», «И у нее родинка на щеке? Ведь правда?» Совпадение? Нелепое совпадение? Нет. Нет. Нет!

Налитый свинцовой тяжестью, Двинский лежал лицом на прозрачном стекле не в силах пошевелиться. Что-то рыдало в динамиках.

Внизу скалились камни.

Перед рассветом 14 мая 19… года «ночные люди» из магической общины Пра Бхата, уже потрясшей страну невиданными злодеяниями, ворвались на одну из важных стратегических ракетных баз…

База была одной из важнейших. «Аякс», в просторечии «спейс фортресс» — космическая крепость. Вы слышали об этом драконе последних лет перед разоружением? В брюхе дракона притаился, сжавшись до размеров железнодорожной цистерны, радиоактивный пустырь чуть поменьше Бельгии.

Пра Бхат, выходец из Южной Азии, называвший себя «воплощением Шивы», держал членов секты под настоящим гипнозом. Хором скандируя тексты мантр, они бегом пересекли границу электронного контроля. Трелями зашлись пулеметы.

Падая с гордой улыбкой на устах, будущие святые успевали включать под халатами кумулятивные петарды…

Ворвавшись через свежие проломы ограды, «ночные люди» сменили супертермит на кривые ритуальные ножи с резными рукоятками слоновой кости. Жизнь сохранили только персоналу командного пункта. «Ночные люди» согнали солдат и офицеров к главной панели управления и держали их там, покалывая для острастки. «Ракшас», то есть начальник отряда, связался по радио с Пра Бхатом, а тот из своего логова в трущобах многонационального мегаполиса — с президентским дворцом.

Под угрозой атомного удара по столице президенту было предложено освободить из тюрьмы всех осужденных членов секты и самому явиться для переговоров к «воплощению Шивы». Президент попросил шесть часов на размышление. Пра Бхат дал ему один час.

Мгновенно было созвано селекторное совещание.

Командующий военно-воздушными силами заявил, что хранители «Аякса», видимо, не успели вскрыть конверт «ноль», а может быть, успели, но не смогли выполнить инструкцию. Оборудование центральной шахты пока в целости. Президенту подобает крайняя оперативность; нужно небольшое время, чтобы подготовить ракету к пуску, и это время уже идет. Лично он, генерал, предлагает накрыть базу с воздуха.

Министр юстиции забеспокоился о персонале.

Генерал ответил, что фанатики вряд ли оставили кого-нибудь в-живых.

Министр высказал сомнение. Самостоятельно сектанты не осуществят запуск: кто-нибудь им поможет, хотя бы и под пыткой.

Генерал напомнил, что малая кровь предпочтительнее гибели столицы.

Госсекретарь опасался обстрела базы. «Аякс», даже взорвавшись в шахте, может выбросить радиоактивную тучу, губительную для ближайших городов.

Кабинет президента огласился бурным спором. Выиграл командующий ВВС, доказавший, что обстрел уничтожит только электронику и коммуникации, а больше ничего и не надо.

Президент, очень не хотевший военных действий, заикнулся было о переговорах. Тут уже на главу государства разом набросились все телефонные голоса: его-де возьмут заложником, а шантаж с помощью «Аякса» не прекратится, и страна станет вотчиной «воплощения Шивы», начинавшего карьеру вышибалой в курильне опиума.

На двадцать четвертой минуте совещание закрылось.

Командующий авиацией выслушал краткое распоряжение своего верховного начальника.

…Надо полагать, Пра Бхат предвидел возможность такого ответа. Когда над ближайшим к базе военным аэродромом встала дымная пятерня со стремительно удлиняющимися пальцами, «спейс фортресс» уже была готова к старту.

Громовые молоты ударили по приморской степи севернее базы. Белыми фонтанчиками зарябил окрашенный восходом залив. Пять ракетоносцев, обескураженно ревя, как по невидимой горке скатились к горизонту и стали там разворачиваться для нового захода.

Говорят, один из программистов умер, искромсанный ножами, но так и не согласился выстроить траекторию, называвшуюся «овермун», от базы до столицы. Другой все-таки произвел стартовые расчеты. Навеки останется неизвестным: то ли мысли офицера спутались от боли, то ли нарочно передал он машинам такую программу…

Будем считать, что нарочно. Давайте думать о человеке хорошо.