Дамас протиснулся в заросли и исчез из виду, пока Нааман еще раз оглядел местность в поисках активности. Ничего не увидел. Похоже, орки действительно встали на ночлег.

Скаут-сержант был расстроен тем, что ветер сменил направление; в темноте орочья вонь столь же хорошо предупреждала об опасности, как глаза и приборы. В любом случае им придется двигаться очень осторожно. Медлительность похода раздражала Наамана. Он был уверен, что с рассветом орки снова двинутся на запад и могут стать очень опасными.

Бесшумно скользя в ночи, скауты Темных Ангелов пробирались между лагерями. Тьма и защитные плащи сделали их призраками, плавно перебегавшими от водостока к холму, от холма — к извилистому руслу реки. Едва ли орки, ослепленные пламенем костров, могли что-то заметить. Дамас вел бойцов по низинам, избегая возвышенностей. Из-за каменистого рельефа Кадилла скаутам не раз приходилось обходить усыпанные галькой и щебнем участки, выбирая тропы с мелкой растительностью.

После полуночи ожил передатчик: Дамас еле слышным шепотом велел отделению остановиться. Нааман, держа болт-пистолет наготове, присоединился ко второму сержанту во главе отделения. Подойдя к Дамасу, он увидел причину остановки. Примерно в ста метрах на камень присело небольшое существо, зажав в лапах огнемет, — гретчин, один из рабов орков. Сперва Нааман решил, что тварь задремала, но затем красные глазки гретчина сверкнули и жилистое существо начало опасливо оглядываться.

— Там еще один, — прошептал Дамас, указывая чуть правее Наамана. — И третий на том холме.

Скаут-сержант услышал короткую перебранку: два визгливых гретчина спорили между собой. Они были близко, в пятидесяти метрах слева, почти позади скаутов. Припав к земле, Нааман пополз по траве к источнику шума, выставив вперед болт-пистолет. Маршрут привел его к краю небольшой ложбины. В центре два гретчина устроили потасовку, борясь и кусая друг друга за длинные уши. Нааман понятия не имел, о чем они спорили, но сразу понял причину драки — пистолет с большим барабаном, лежавший между дерущимися.

Сержант подполз ближе, свободной рукой отводя в сторону стебли и не сводя глаз с дерущихся караульных. Присев, он аккуратно прицелился во врагов. Они были настолько близко, что он мог бы швырнуть в них пистолет, но гретчины постоянно двигались взад-вперед, толкали друг друга в грязь и, вскакивая, сцеплялись по новой. Дуло пистолета неотрывно следило за ними.

На долю секунды гретчины остановились. Один из них оказался спиной к Нааману, сжимая пистолет своей когтистой лапой за спиной, а другой вцепившись в морду оппонента. Второй гретчин тонкими пальцами сжимал горло противника.

Раздался короткий, еле слышный хлопок — Нааман выстрелил. Вылетевший из дула болт прошел сквозь затылок ближайшего гретчина, разорвав ушастую башку. Другой широко раскрытыми глазками уставился на Наамана через кровавые останки головы товарища, продолжая сжимать его шею. Второй болт попал гретчину в глаз, и оба обезглавленных трупа рухнули на землю.

Отползая к дальнему краю впадины, Нааман посмотрел на восток. Третья луна Писцины взошла над горизонтом, озарив небо бледно-голубым мерцанием. Несмотря на свет, было сложно различить фигурки гретчинов, патрулировавших лагеря или стоявших на страже. Местность все время поднималась, следующий холм был крутым и высоким, и заглянуть за его вершину пока не удавалось.

— Thermis tapeta,[10] — прошептал Нааман отделению по связи. Он надел снайперские очки и нашел в опциях режим дальнего инфракрасного видения. Пустоши стали походить на смесь темно-синего и пурпурного, кое-где смешиваясь с ярко-желтыми и белыми языками пламени. Повсюду виднелись темно-красные сигнатуры гретчинов и чуть более светлые силуэты орков, согреваемые огнем костров.

Путь на восток был отрезан группой лагерей, но окружная тропа на юг добавляла еще несколько километров и без того затянувшемуся маршруту. Нааман сверился с показателями хронометра: луна сядет через три часа. Легче всего проскользнуть через орочьи лагеря в полной темноте. И сержант принял решение.

— Сбор у моей позиции, — сообщил он отделению.

С помощью тепловизора он наблюдал, как скауты двигались в его сторону. Нааман лишь несколько раз смог заметить тепловой отпечаток лица или запястья — хамелеолин прекрасно рассеивал тепловые сигнатуры скаутов. Наконец отделение собралось у края впадины.

— Нам нужно дождаться полной темноты и лишь тогда выдвигаться, — сообщил Нааман. — Сейчас нас легко обнаружить. Кто-нибудь заметил надежное укрытие, где можно остаться до наступления темноты?

— В ста метрах к юго-востоку есть небольшой водосток, сержант, — ответил скаут Лютор, указав направление. — Это менее чем в двухстах метрах от одного из лагерей, но других стоянок в радиусе пятисот метров не видно.

Нааман взглядом проследил за пальцем скаута. Он не смог различить упомянутый водосток, зато увидел два костра в пятидесяти метрах друг от друга. Активность орков была небольшой.

— Годится, — кивнул он. — Подойдем с юга, дистанция двадцать метров. За мной!

Нааман пошел впереди. Выбравшись из впадины, он помчался вперед, держа болт-пистолет наготове. Заметив красную вспышку слева, он свернул на юг и укрылся в тени скалы. Обойдя камень, сержант убедился, что ничто не помешает ему добраться до водостока между двумя небольшими хребтами, заросшими кустарником. Еще раз проверив посты патрулей, он перешел на бег. Преодолев без остановок четыреста метров до водостока, Нааман поднял очки и посмотрел в монокуляр, внимательно изучая узкую расщелину на склоне горы. Ничего не обнаружив, он подал знак остальным укрыться.

Пока Дамас распределял скаутов по наблюдательным постам, Нааман выбрался из небольшого оврага и пополз к ближайшему лагерю орков.

Зеленокожие выбрали место для ночлега среди заросших травой руин. Нааман не мог определить, чем раньше были эти развалины, но теперь они поросли колючими зарослями; стены обвалились, оставив холмы из расколотого кирпича. Справа от космодесантника, за выступом, мерцала тусклая аура костров. Слева, между холмом и руинами, Нааман увидел еще одно пламя. Несколько секунд он наблюдал за орками, расположившимися вокруг костра. Некоторые валялись на земле, возможно, спали. Другие сидели на ящиках, перевернутых бочонках или просто развалились на траве. Нааман насчитал семерых. Сложно было определить, сколько орков собралось у второго костра, но, похоже, едва ли больше.

Горстка гретчинов сновала между руинами и камнями, пиная булыжники и переговариваясь писклявыми голосами. Нааман какое-то время наблюдал за ними, пытаясь выявить схему их передвижений, но пришел к заключению, что твари просто бродили вокруг лагерей. Гретчины неохотно отходили от костров, но периодически кто-то из орков поднимался и орал на ближайших патрульных, заставляя их идти дальше.

Беспорядочное передвижение патрульных создавало проблему. Хоть Нааман и убедился, что единственный маршрут гретчинов проходил на север через самые крайние руины, он понимал, что было бы рискованно вести воинов до наступления темноты. Проникновение скаутов должно быть разумным и быстрым.

Убежденный в том, что выбрал лучший план действий, Нааман вернулся к остальным. Он нашел их притаившимися по краям водостока. Дамас с двумя скаутами наблюдали за востоком, двое других — за юго-востоком и северо-западом. Нааман устроился среди небольших кустарников с невысокими переплетенными кронами. Отсюда он мог видеть большую часть левой стороны лагеря и разрушенное строение, за которым постепенно затухал костер.

Все, что им сейчас нужно сделать, — это дождаться захода лун планеты.

— Сержант!

Нааман обернулся на предупреждающий шепот, мгновенно нарушивший похожее на транс состояние, в котором скаут-сержант пребывал во время наблюдения. В темноте он увидел, как Лютор поднял руку и указал на ближайший к руинам лагерь. Три небольших силуэта, освещенные ярким светом пламени, медленно приближались прямо к водостоку.