— Вот так, отлично, — сказал лейтенант. — Мы почти достали их.

Справа от Борея послышалась лазерная стрельба: защитники вступили в бой с орками, высыпавшими из силовой станции. Он увидел, как несколько снарядов достигло цели, но орки, не обращая внимания на раны и ожоги, продолжали наступать.

— Заряда больше нет, сэр! — крикнул стрелок лазпушки.

Лейтенант выругался и стал шарить взглядом по куче из коробок и мешков в поисках элементов питания.

— Отставить! — крикнул офицеру Борей. Капеллан повернулся к стрелкам и указал на орков у геотермальной установки. — Найдите лазганы и охраняйте станцию.

Пока пехотинцы вынимали из рук мертвых товарищей оружие, Борей сосредоточил внимание на вожаке. Через несколько секунд, когда пришельцам оставалось пройти всего пятьдесят метров, силовое поле исчезло, озарив окрестности яркой вспышкой. Орки мгновенно вскинули оружие.

— В укрытие! — предупредил офицер Свободного ополчения.

Ракета попала в баррикаду и взорвалась, осыпав людей металлическими осколками и щепками. Заряжавший автопушки солдат упал на спину, сраженный попавшим в глаз обломком. Стрелок поспешил к кричавшему пехотинцу. Над ними нависла фигура капеллана.

— К оружию, боец! — приказал Борей.

Пехотинец взглянул на череполикий шлем капеллана, — кивнул и бросился к автопушке.

На Борея посыпался град фосфоресцирующих снарядов. Каждый был окутан мерцающим полем и при соприкосновении с броней капеллана крошил ее, словно хрупкий фарфор. Борей почувствовал жжение в правом бицепсе, будто его ужалила гигантская оса. На грудной пластине и наплечнике появились трещины; куски керамита, откалываясь, дождем сыпались на землю.

— Тень Льва! — выругался он. Рана на руке Борея, полученная при осаде базилики, только недавно зажила, и он был уверен, что кость уцелела. Но теперь почувствовал, что не может пошевелить пальцами. Пистолет стал казаться тяжелым.

Капеллан взглянул на грудь, пытаясь понять, почему розариус не защитил его, и увидел небольшую трещину в багровом силовом кристалле.

— Он не оставит меня, — пробормотал Борей. — Imperator fortis exalta.[15] Моя душа — мой щит.

Еще одна ракета, просвистев над барьером, задела плечо лейтенанта, сорвав эполет с кителя. Солдат отскочил в сторону и присел, уставившись на упавшую напротив него ракету. Ничего не случилось, лишь несколько искр отскочило от взрывателя. Лейтенант, смеясь, подобрал снаряд.

— Она не…

Голос оборвался, когда ракета внезапно взорвалась, оторвав человеку руку и нашпиговав лицо шрапнелью. Он упал. Лицо превратилось в кровавую маску, губы и нос разорвало, обгоревшая кожа отслаивалась клочьями.

Справа от Борея послышались звуки стрельбы. Даже не глядя, он понял, что орки от силовой установки прорвались сквозь заслон и теперь уничтожают ополченцев. Он прицелился и послал оставшиеся болты в сторону геотермальной станции, а затем перевел взгляд на вожака, подступавшего все ближе.

Гигантский орк неуклюже двигался вперед, поршни его брони жалобно визжали от напряжения, а каждый шаг был подобен раскату грома. Борей отбросил пистолет в сторону и свободной рукой дотянулся до зажимов шлема, отстегнув их. Сняв шлем, он повесил его на пояс, глядя на орка.

Вожак встретил его взгляд, и уголки жестких губ растянулись в гримасу, образовав подобие ухмылки. Он что-то пробормотал и кивнул, взмахом когтя приказав телохранителям отступить. Тварь отвела правую руку в сторону. Механические застежки скрипнули, и многоствольная пушка с клацаньем упала на землю.

Борей, приготовившись, ждал монстра, сжав крозиус обеими руками. Он сплюнул, хотя рот уже пересох. На ум пришли строки из литании служения. Он начал шептать слова, и его голос становился тем громче, чем ближе подходил орк.

— Я принесу свет туда, где царит неуверенность. Я посею веру там, где живет сомнение. Там, где есть стыд, я укажу путь искупления. Где горит ярость, я дам ей направление. — Борей перешел на бег, сжимая оружие. — Мои слова, идущие от сердца, станут моим болтером на поле битвы!

Первым ударом Борей отбил коготь орка. Поднырнув под удар кулаком, капеллан врезал светящейся рукоятью крозиус арканума по блоку двигателя на спине вожака.

— Никогда не забывать! — взревел Борей, взмахом крозиуса отколов выхлопную трубу. — Никогда не прощать!

Когда вожак повернулся к Борею, капеллан обрушил на него град ударов, оставляя вмятины и царапины на металлических пластинах брони.

— Impudianta xenos, mortia et indignatia![16]

Он слышал сигнал передатчика на шлеме, но проигнорировал его и снова врезал крозиусом в грудь вожака. — Капеллан вел безжалостную атаку, сопровождая ударом каждое слово:

— Сражаться… не… оставлять… нечисть… в живых!

Орк ударил Борея когтем в живот. Капеллан отшатнулся, его погнутая и разорванная броня впилась в мускулы живота. Зазубренный носок ботинка вожака попал в подбородок, опрокинув капеллана на землю. Морда орка исказилась дикой гримасой, брови нахмурились над красными глазками. Из угла рта текла кровь.

Челюсть Борея была сломана, зубы выбиты. Он не мог говорить и озвучивать свою ярость и гнев. Вожак поставил лапу на грудь капеллана, втаптывая его в землю. Броня затрещала и прогнулась, когда тварь наклонила морду, чтобы взглянуть Борею в глаза.

Капеллан плюнул вожаку в морду.

Этот плевок не был актом бессмысленного вызова: слюна космодесантника была пропитана кислотным составом из железы Бетчера, имплантированной под язык. Орк отскочил, зеленая кожа покрылась волдырями и ожогами. Борей заставил себя вскочить и шагнул вперед.

Ничего не видя перед собой, главарь орков ударил наугад. Борей выставил крозиус, чтобы отбить удар, но сил уже не хватило. Потрескивающий коготь пробил защиту и врезался в голову капеллана.

В ушах Борея раздался звон, подобный грому. Мир перевернулся, и капеллан рухнул на землю.

Все вокруг стихло и погрузилось во тьму.

В оперативной рубке на борту «Неумолимой ярости» царила тишина, нарушаемая только звуками передатчика. Магистр Велиал пристально смотрел на микрофон. Он был облачен лишь в церемониальную рясу; его броней занимались технодесантники, устраняя повреждения, полученные в бою за вражеское реле. Шрамы, оставленные Газкуллом, покрывали открытую грудь и руки магистра, яркими свежими рубцами выделяясь на закаленной коже.

Неожиданно статические помехи прервал какой-то грохот или удар. Капитан роты удивленно моргнул, услышав оглушительный треск из динамиков по всему залу…

— Борей? — вновь спросил он, не услышав ответа. — Брат Борей, это магистр Велиал.

Он прислушался, но ответа не последовало. Велиал подошел к покрытой деревянными листами стене с панелью управления и уже хотел оборвать связь, как вдруг услышал громкое дыхание. Где-то вдалеке слышались гортанные голоса.

— Брат-капеллан Борей? Ответь. Доложи обстановку.

Раздался скрежет, и дыхание стало еще громче. Неожиданно динамик сотряс низкий рык:

— Ани все падохли.

Громкий хохот наполнил каюту «Неумолимой ярости». Затем послышался звук падения, и связь пропала.

Стиснув зубы, Велиал переключил микрофон на общую частоту.

— Магистр Велиал — всем силам. Геотермальная станция в ущелье Баррак попала в руки орков. Велика вероятность того, что вскоре враг начнет переброску войск. Всем станциям быть наготове. — Командующий вновь сменил частоту. — Магистр Велиал — сержанту Крыла Ворона Валиду. Присоединись ко мне на борту «Неумолимой ярости». Высылаю к тебе «Громовой ястреб».

Не дожидаясь ответа, он вновь сменил частоту.

— Братья Уриил, Гефест и Харон, двигайтесь к позиции сержанта Валида для переброски на орбиту.

Магистр отошел от панели связи и направился к голографическому экрану в центре каюты. За спиной раздались подтверждения от братьев. Набрав координаты, Велиал вывел на экран расплывчатое изображение хребта Коф и Восточных пустошей. Тут же появилось множество красных иконок, обозначавших недавние передвижения сил орков согласно докладам. Он взглянул на показатели хронометра и снова вздохнул. Помимо сигналов в порту Кадилла, последний доклад был от Борея. Остальные очаги активности орков в Восточных пустошах были зарегистрированы шесть часов назад. Он начал всматриваться в изображение, словно хотел увидеть орков на планете внизу.