Девушка разом проснулась и увидела: около нее стоит Гюс и дергает ее за руку, чтобы разбудить.

— Эй, вставай, — проговорил парень. — Скоро начнется…

— Что начнется? — зевнула Зигрид.

— Атака осьминогов. Они скоро сюда проникнут.

— Но это же невозможно…

— Очень даже возможно! — возразил Гюс. — Они уже несколько часов изучают щупальцами корпус подводной лодки, надеясь найти какое-нибудь отверстие. Лейтенант считает, что с минуты на минуту спруты сломают трубы торпедодержателей. Мы закрыли водонепроницаемые ворота, чтобы отсечь переднюю часть подлодки в случае, если вода хлынет в носовую часть корабля.

Зигрид вздрогнула и поспешно надела респираторную маску.

— Не забудь боевой топорик, — крикнул Гюс, выбегая в коридор.

Матросы выстроились в коридоре. Все прислушались к шуму за бортом. Зигрид поставила уровень звука в маске на максимум. Вскоре в наушниках раздался металлический лязг, словно гигантская рука мяла подлодку.

«Начинается…» — подумала девушка и выпрямилась, стараясь побороть страх.

Нечто ползло по коридору, сметая все на своем пути. Было слышно, как лопаются трубы, рвется электропроводка.

«Но ведь оно не ходит, — заметила про себя Зигрид, — у него нет ни ног, ни лап…»

Было похоже, что ползет, сокращая и раздвигая свои кольца, гигантская змея.

— Приготовьтесь! — приказал лейтенант Каблер, поднимая абордажный топорик. — Начинается!

Все взгляды обратились к металлической двери в конце коридора. Она всегда казалась достаточно прочной, чтобы выдержать любой натиск, но сейчас створка трещала и коробилась, готовясь сорваться с петель.

«Невозможно! — мелькнуло у Зигрид в голове. — Я просто сплю и вижу кошмар! На самом деле этого не может быть!»

С ужасным треском дверь люка вылетела в коридор, а в отверстие уже заползало длинное щупальце.

— Осьминоги! — завопил Гюс. — Я же говорил тебе! Они пытаются пробраться в подлодку по каналам труб торпедодержателей!

— Все за топорики! — проревел Каблер. — Рубите его! Скорее!

И снова Зигрид пришлось убеждать себя, что происходящее ей не снится. Одновременно ее охватило удивление: как так получалось, что потоки соленой воды не хлынули в переднюю часть подлодки следом за щупальцем? Ведь если спрут сломал клапан торпедодержателя, так бы и произошло?

«А может, щупальце такое огромное, что забило канал», — решила Зигрид, бросаясь к похожему на зеленоватого удава щупальцу, трепещущему посреди коридора. Присоски издавали противный хлюпающий звук, словно десятки ртов ловили воздух.

— Осторожно! — предупредил Давид. — Главное, чтобы оно не присосалось к телу, а то засосет каучук гидрокостюма и снимет с тебя кожу!

Топоры вздымались и опускались в полном беспорядке, стараясь разрубить на части упругое тело спрута. А щупальце никак не реагировало на удары топором и продолжало все вокруг крушить, вырывая трубы и раздирая электропроводку. И даже когда около самой двери удалось отрубить щупальце от осьминога, оно шевелилось, словно ничего не произошло. Даже оторванное от тела спрута, щупальце, словно змея, продолжало свое разрушительное дело.

— Если нам не удастся его остановить, оно проползет по всей подлодке! — задыхаясь, выкрикнула Зигрид. — Невероятно, но… отрубив щупальце, мы как будто помогли осьминогу!

От столь необыкновенного зрелища боевой дух сражающихся был сломлен. Все остановились в растерянности, занеся топорики, и смотрели, как щупальце удаляется по коридору, вытягиваясь и сгибаясь.

— Черт возьми! — закричал лейтенант Каблер. — Чего вы ждете? Не дайте ему уйти! Надо разрубить его на куски, только так мы с ним справимся!

Зигрид пришла в себя. Офицер прав, надо разрубить его на кусочки, как режут колбасу, и оно лишится своей разрушительной силы.

— Давайте же! — закричала она Гюсу и Давиду. — Чего вы медлите?

Мальчики бросились вдогонку за щупальцем, и снова завязалась битва.

Наконец «змея» превратилась в кучу липких кусочков. Но тут встал новый вопрос: и что теперь с ними делать?

— Главное, не класть куски вместе, — проговорил, заикаясь, лейтенант Каблер, стараясь восстановить дыхание. — Части могут срастись в целое. Нет, надо избавиться от них раз и навсегда. Выбросить их наружу. Не стойте без дела, шевелитесь! Если чудище восстановится, нам придется заново с ним биться!

«Он прав, — согласилась про себя Зигрид. — Однако мы славно сражались, офицер мог бы и похвалить нас…»

Куски щупальца были перенесены в трюм для отходов, где их распихали по жестяным бидонам.

— Выбросим их, как только сможем, — проговорил Давид. — Нам нельзя рисковать.

Когда последний контейнер был вытолкнут в тамбур, через который обычно выбрасывали из подводной лодки отходы, матросы стали расходиться. Все очень устали и мечтали об отдыхе.

Несмотря на чувство выполненного долга, Зигрид не спалось. Ее донимали разные мысли, и она беспрестанно вертелась в кровати. Что-то в произошедшем недавно не поддавалось логическому объяснению. Что-то не сходилось, но она не могла сказать, что именно.

«Как осьминог смог сломать крышку торпедодержателя, не затопив подлодку? — вновь и вновь вставал вопрос. — Вообще-то вода должна была хлынуть внутрь…»

Зигрид поднялась и вышла в коридор. Стальной туннель, в котором еще два часа назад билось, сворачиваясь кольцами, чудовищное щупальце, был освещен лишь слабым голубоватым светом. Девушка прошла немного вперед и остановилась в замешательстве. Металлическая дверь, которая на ее глазах была сорвана с петель, стояла на месте как ни в чем не бывало! Да и трубы, и оторванная «рептилией» электропроводка находились на своих местах в прекрасном состоянии.

Это было необъяснимо.

«Может, их уже успели заменить? Так быстро?» — недоумевала Зигрид.

А ведь она не видела, чтобы здесь работала бригада ремонтников. И потом, бронированную дверь не так-то просто заменить. Нет, здесь что-то не так.

«Словно нашего сражения против щупальца и не было в действительности, — подумала девушка. — Как такое могло случиться, ведь в битве принимали участие не меньше десяти человек?»

Она пошла на цыпочках по коридору, внимательно все рассматривая и выискивая следы битвы. Напрасно. Их там не было!

Зигрид стало не по себе, и она вернулась в каюту.

На следующий день в столовой Зигрид отвела Давида Аллорана в сторонку, чтобы рассказать об увиденном ночью.

Парень посмотрел на нее с непониманием.

— О чем ты говоришь? Отсек отремонтировали, пока мы наполняли бидоны в тамбуре, вот и все. Я хорошо знаком с рабочими, они все чинят очень быстро. Не понимаю, что тебя так поразило. Ты сама себе придумываешь сказки!

— Наверное, ты прав, — соврала Зигрид, которую слова приятеля не убедили. — Сражение сказалось на моих нервах, и я, должно быть, потеряла голову.

— Привыкай! — сказал Давид. — Пока рядом осьминоги, еще и не такое предстоит. Спруты плывут за нами, неизвестно, что эти твари еще придумают, лишь бы навредить нам.

Аллоран поднялся и ушел на свое рабочее место. В отличие от Гюса у него всегда было повышенное чувство ответственности. Давид не любил увиливать от работы и в заданиях, которые давали ему офицеры, видел очередную возможность закалить себя. Он был очень «положительным». Может, даже слишком? Зигрид предпочла бы, чтобы Давид был более решительным. Но она охотно прощала ему эту черту характера, ведь он так красив.

«Ну и ладно, — подумала девушка. — На „Блюдипе“ происходят странные вещи. Никто не хочет признать, но я уже не в первый раз замечаю, что здесь случаются необъяснимые события».

Доев свою порцию, она вышла из столовой. И, направляясь в кают-компанию, наткнулась на старшего матроса, который ощупывал руками корпус подлодки, как врач осматривает больного. Тот был явно недоволен тем, что его застали за этим занятием, и хотел уже было начать ругать девушку, но взял себя в руки.