— Господи, да просыпайся же, Гектор!

— Что… что случилось?

— Портрет! И письмо! Ты забыл отдать их мне!

— Какой же я идиот…

Гектор вскочил, сделал несколько шагов, но затем остановился посреди комнаты, в растерянности глядя по сторонам:

— Моя куртка… Где она?

— На тебе… — сказала Иона, едва сдерживая смех — прошлой ночью Гектор, видимо, был настолько пьян, что напялил ночную сорочку прямо поверх одежды.

— Ну и набрался я вчера, — смущенно пробормотал молодой человек. Сунув руку во внутренний карман камзола, он вытащил оттуда письмо и перевязанный бечевкой сверток. — Вот… Все в целости и сохранности.

— До свидания, Гектор, — сказала Иона, взяв сверток и письмо. — Мне нужно торопиться — дилижанс скоро отправляется. Главное, чтобы никто не увидел, как я выхожу из твоей комнаты.

— Удачи тебе, девочка.

Коридор был по-прежнему пуст. Выскользнув за дверь, она обернулась, чтобы еще раз улыбнуться на прощание Гектору. В этот момент ее накидка зацепилась за дверную щеколду; пытаясь высвободиться, она второпях дернула слишком сильно, и ткань порвалась. В тот момент, когда Иона удрученно рассматривала дырку, образовавшуюся у нее на плече, дверь напротив отворилась, и в коридор вышел мужчина.

Стоя в дверном проеме, Иона застыла от ужаса; позади нее посреди комнаты маячил Гектор в своей ночной сорочке и в парике, съехавшем на одно ухо.

Она медленно подняла глаза и увидела молодого мужчину в длинной накидке, отороченной собольим мехом, из-под которой виднелся роскошный бархатный камзол, расшитый драгоценными камнями.

Их взгляды встретились. Увидев на лице незнакомца презрительную усмешку, Иона почувствовала, что стремительно краснеет от стыда.

Не проронив ни слова, мужчина неторопливо удалился по коридору. Как только он исчез из вида, Иона пришла в себя. Более не оглядываясь на Гектора, она захлопнула дверь и побежала в свою комнату.

Кое-как второпях собрав свои пожитки, она спустилась по лестнице в холл. Настенные часы показывали без пяти семь.

Почтовый дилижанс был уже почти полон. Место, которое ей досталось, трудно было назвать удобным: Иона оказалась зажатой между толстухой, держащей на коленях корзину с цыплятами, и пожилым, не слишком опрятным на вид мужчиной, от которого невыносимо разило дешевым виски. Вскоре появился и кучер. Он вышел из дверей гостиницы, на ходу вытирая ладонью жирные губы, забрался на свое сиденье, взял в руки вожжи, и дилижанс, поскрипывая, тронулся.

Наконец-то Иона смогла немного расслабиться и спокойно обдумать все произошедшее. Незнакомец видел ее лицо, видел Гектора; но едва ли им когда-нибудь еще придется с ним столкнуться: Шотландия — большая страна.

«Пусть это будет уроком для нас с Гектором, а особенно для меня, — размышляла Иона. — И как я могла быть такой дурочкой?! Но теперь уже поздно — что сделано, то сделано».

Внезапно она вспомнила о человеке, который спас ее в Париже от домогательств старого ловеласа, когда она спешила на встречу с полковником Бреттом.

«И почему это я решила, что мой спаситель — англичанин? Может быть, он — шотландец… Скорее всего, так и есть: ну что хорошего можно ждать от этих англичан? И как это я раньше не догадалась…» — улыбнулась Иона своим мыслям.

Дилижанс тяжело подпрыгивал на ухабистой дороге — они выехали из города.

Над холмами поднимался густой утренний туман. Вскоре выглянуло солнце, и небесно-лазурные глубины озера Лохнесс, вдоль берегов которого бежала дорога, засверкали холодными изумрудными оттенками.

Возница то и дело останавливался, чтобы высадить одних пассажиров или подобрать других. Через некоторое время дилижанс остановился у маленькой придорожной гостиницы, чтобы сменить лошадей, и усталые путники воспользовались возможностью немного подкрепиться. Иона так проголодалась, что с нескрываемым наслаждением съела большую овсяную лепешку и запила ее стаканчиком золотистого эля.

Вскоре она увидела двоих мужчин, которые шли по дороге по направлению к постоялому двору. Они выглядели весьма странно: у обоих были изможденные, худые бородатые лица; грязные рубашки местами были изодраны в клочья, а вокруг талии у каждого был обмотан кусок грубого полотна, концы которого свисали до самых колен.

Поначалу Иона приняла их странные одежды за шотландские килты, о которых она была так наслышана, но затем с изумлением увидела, что каждый из путников несет в руках палку, на которой развеваются привязанные бриджи.

Сгорая от любопытства, девушка не выдержала и обратилась к стоящему рядом бородатому шотландцу:

— Прошу прощения за беспокойство, сэр, но зачем эти двое привязали свои бриджи к палкам и несут их на плечах?

Мужчина недоверчиво взглянул на Иону и неохотно ответил:

— Разве вы не слышали о том, что англичане запретили носить килты?

— Нет, я ничего об этом не знала… Я только что приехала… Надо же, а я думала, что все шотландцы носят килты, — озадаченно проговорила Иона.

— Да, раньше мы носили килты, — продолжил ее собеседник. — В этих краях это вполне обычная одежда для мужчины, которому приходится переходить вброд реки и карабкаться по скалам. Так вот, англичане издали приказ, согласно которому каждый мужчина должен иметь пару штанов. Вот только, — довольно ухмыльнулся бородач, — в законе ничего не говорится о том, как именно их следует носить… хе-хе… Так что сейчас у вас есть возможность видеть перед собой двух моих земляков, с почтением подчиняющихся закону…

Двое шотландцев прошагали мимо них по пыльной дороге; напяленные на палки бриджи развевались на ветру, будто лохмотья, надетые на огородное пугало.

В три часа пополудни дилижанс снова отправился в путь; следующей остановкой должен был стать Эвимор — небольшая деревушка, расположенная неподалеку от форта Огастес.

Через несколько часов лошади остановились у ворот постоялого двора, имевшего несколько мрачный и неприветливый вид. Теперь Ионе предстояло отыскать экипаж, который отвез бы ее в замок Скэг, и она обратилась с расспросами к угрюмому хозяину гостиницы. Судя по выражению его лица, он нашел ее просьбу немного странной, но все же ответил, что через полчаса карета будет к ее услугам.

Иона решила скоротать время в унылой, скудно обставленной общей комнате гостиницы. Дверь в смежную комнату была приоткрыта, и оттуда доносилась приглушенная перебранка:

— Говорю тебе, болван, — ворчала женщина, — миледи приезжает завтра, а не сегодня!

— Можешь говорить что хочешь, но я точно знаю, что она уже приехала!

— Что за вздор ты мелешь! Где это видано, чтобы знатные леди разъезжали в почтовых дилижансах?

— А черт их разберет…

— Да что с тебя толку! Лучше я пойду и взгляну на нее сама…

Послышалось шарканье, и в следующее мгновение на пороге появилась старуха. Ее лицо покрывали глубокие морщины, длинные седые волосы были собраны на затылке в аккуратный пучок, а голубые глаза горели живым умом и проницательностью.

— Прощу прощения, миледи, вы спрашивали у моего мужа про карету, которая доставит вашу светлость в замок… Но герцог ожидал вас не раньше завтрашнего дня…

— Полагаю, вы ошибаетесь, — ответила Иона. — Да, я спрашивала о карете, но в замке Скэг не знают о моем приезде.

На лице старухи отразилось крайнее удивление.

— Так, значит, вы — не леди Рексхэм?

— Конечно нет!

Старуха робко приблизилась:

— Простите меня, мэм… К нам редко заглядывают знатные особы, и, как правило, его светлость всегда заранее оповещает нас о том, что в замке ждут гостей.

— Как я уже сказала, его светлость не знает о моем приезде, и я буду весьма признательна, если вы поможете мне добраться до замка.

Старуха разглядывала девушку с нескрываемым любопытством.

— Это может показаться вам странным, мэм, — наконец сказала она, — но у меня такое чувство, будто я уже видела вас раньше. Вы никогда не бывали в наших краях прежде?