– Позволь мне вставить хотя бы…

– Лучше мне, – рассмеялся Хэмптон; он, видимо, уже почти совсем успокоился.

– Да, именно тебе! Прямо в… Знаешь, что перед тем, как посыпалось все это дерьмо, у меня была встреча с твоим другом Филом Остроу…

– Остроу? – переспросил Хэмптон. Голос у него сразу сделался серьезным.

– В Вене.

Ответом ей был яростный крик:

– Что такое ты плетешь, Наварро?

– Перестань орать. Я не понимаю, о чем ты говоришь?

Видимо, в ее голосе было нечто такое, что заставило Хэмптона сдержаться.

– Не пойму: или ты разыгрываешь меня, или кто-то разыграл тебя?

– Что, Остроу не прикреплен к венской конторе? – нерешительно осведомилась Анна.

– Он находится на O-15.

– Объясни, что это значит?

– Это означает, что он официально числится в списках, но на самом деле находится в длительном отпуске. Таким образом мы дурим головы плохим парням. Что скажешь, правда, дьявольская хитрость?

– А какого рода у него отпуск?

– Он уже несколько месяцев остается за штатом. Если тебе так уж нужно знать, то у него депрессия. У него уже были случаи в прошлом, но сейчас ему стало по-настоящему плохо. Так что он лежит в госпитале в Уолтер-Рид.

– И именно там он сейчас находится? – Анна почувствовала, что по ее скальпу пробежали мурашки, словно волосы вот-вот поднимутся дыбом. Она попыталась немедленно заглушить быстро нараставшую тревогу.

– Именно там. Печально, но факт. В одном из тех отделений, где каждая медсестра проходит полноценную проверку на благонадежность.

– Если я скажу тебе, что этот Остроу невысокий полуседой шатен, с бледным лицом, очки в проволочной оправе?..

– То я тебе отвечу, что твое описание нуждается в повторной проверке. Остроу похож на постаревшего любителя сёрфинга – высокий, худощавый, белокурые волосы. В таком вот роде.

Несколько секунд оба молчали.

– Анна, черт возьми, что же с тобой все-таки происходит?

Совершенно ошеломленная, она опустилась на кровать.

– Что-то не так? – поинтересовался Бен.

– Я просто ничего не могу понять.

– Если это связано с тем делом, которым мы оба сейчас занимаемся, то…

– Нет. Не с ним. Вот ублюдки!

– Что случилось?

– Прошу вас, – воскликнула Анна, – дайте мне подумать!

– Ладно. – Бен с раздраженным видом вынул из кармана куртки свой цифровой телефон.

Неудивительно, думала Анна, что «Фил Остроу» позвонил ей глубокой ночью, когда было слишком поздно для того, чтобы звонить в американское посольство и проверять его права и намерения. Но в таком случае с кем же она встречалась в отделении ЦРУ?

И было ли это на самом деле отделением ЦРУ?

Кто такие «Остроу» и «Йосси»?

Краем уха она слышала, как Бен что-то быстро говорил по-французски. Потом он умолк, довольно долго слушал и в конце концов с довольным видом произнес:

– Оскар, вы гений.

Через несколько минут он снова принялся набирать номер.

– Меган Кросби, пожалуйста.

Если «Фил Остроу» является самозванцем, то он чрезвычайно квалифицированный актер. Но зачем все это понадобилось? «Йосси», в свою очередь, мог быть настоящим израильтянином или принадлежать к какой-то другой ближневосточной национальности.

– Меган, это Бен, – сказал он.

«Кто они такие?» Анна еле-еле удержалась от того, чтобы произнести этот вопрос вслух.

Она взяла телефон и снова набрала номер Джека Хэмптона.

– Джек, мне нужен телефон отделения ЦРУ.

– Что я тебе, секретарша директора?

– Оно находится в здании, расположенном на другой стороне улицы, напротив консульского отдела, правильно?

– Анна, отделение ЦРУ находится в главном здании посольства.

– Нет, в другом помещении. Коммерческое здание через улицу. Под «крышей» офиса торгового представительства Соединенных Штатов.

– Я не знаю, о чем ты говоришь. У ЦРУ нет ни одной конспиративной точки, кроме той, что в посольстве. Во всяком случае, насколько мне известно.

Она повесила трубку, ощущая, что в ней вновь нарастает паника. Если место, где она встречалась с Остроу, не было конспиративной точкой ЦРУ, то куда же она приходила? Обстановка, оформление – каждая деталь там казалась достоверной. Может быть, слишком достоверной, слишком убедительной?

– Вы, наверно, разыгрываете меня, – словно из-за стенки доносились до нее слова Бена. – Иисус, как же быстро вы действуете!

В таком случае кто же пытался манипулировать ею? И с какой целью? Наверняка какой-то человек или группа людей, которым стало известно, что она находится в Вене, что она там расследует и в какой гостинице она остановилась.

Если «Остроу» самозванец, то вся его история насчет МОССАДа – фальшивка. А она сама в таком случае оказалась невольной жертвой сложного обмана. Они намеревались похитить Хартмана – и она должна была доставить «багаж» прямо им в руки.

Анна чувствовала себя потрясенной и растерянной.

Она снова прокрутила в мозгу все мельчайшие подробности того, что случилось с момента телефонного звонка «Остроу» до ее ухода из помещения, в котором она встретилась с ним и «Йосси». Могла ли существовать возможность того, что все это было одной сложной игрой?

Она слышала, как Хартман говорит:

– Отлично, только позвольте мне записать все это. Великолепная работа, детка. Потрясающая.

В таком случае история насчет МОССАДа со всеми ссылками на слухи и недостоверные данные была не чем иным, как сказкой, составленной из более или менее правдоподобных фрагментов! Мой бог, если так, то сколько же из того, что она знала, было неверным?

И кто старался ввести ее в заблуждение – и зачем?

Где же правда? Помилуй бог, где же правда?

– Бен, – сказала она.

Он поднял указательный палец, предлагая ей подождать, быстро произнес в телефон еще несколько слов, а затем защелкнул крышку, отключив аппарат.

Но за эти секунды Анна успела передумать и решила не говорить Бену ничего о том, что она минуту назад выяснила. Пока не говорить. Вместо этого она спросила:

– Вам удалось что-нибудь узнать от Зонненфельда?

Хартман начал рассказывать о своем визите к Зонненфельду. Анна довольно часто прерывала его и просила что-то пояснить или изложить более подробно.

– Значит, в итоге вам сказали, что ваш отец не был нацистом?

– Именно так, по крайней мере согласно мнению Зонненфельда.

– Были ли у него хоть какие-то представления насчет «Сигмы»?

– Он все время ходил вокруг да около. А когда речь зашла о Штрассере, явно начал уводить разговор в сторону.

– А что насчет причин убийства вашего брата?

– Очевидно, его убили из-за боязни огласки. Кто-то – возможно, некая группа – боялся обнародования имен.

– Или же факта существования Корпорации. Несомненно, этот «кто-то» имеет в ней весомую финансовую долю. А из этого следует, что эти старички были… – Внезапно она умолкла. – Конечно! Отмытые деньги! Этим старперам платили. Вероятно, кто-то, осуществляющий управление корпорацией, которую они все помогали создавать.

– По-моему, это была не столько плата, сколько взятки, – добавил Бен. – В противном случае они получали бы различные суммы, оговоренную долю от прибыли.

Анна вскочила.

– Устраните получателей платежей, и больше не будет телеграфных переводов. Не будет дней большой выплаты куче выживших из ума стариков. А из этого следует, что, кто бы ни стоял за этими убийствами, он должен был извлечь из них материальную выгоду. Должен. Кто-то наподобие Штрассера или даже вашего отца. – Анна в упор взглянула на Бена. Она не могла автоматически исключить эту версию. Даже если бы он не хотел об этом слышать. Его отец мог и сам быть убийцей – его руки могли быть испачканы кровью, – и с тем же успехом мог стоять за всеми этими убийствами.

Но как тогда объяснить сложный обман «Остроу», псевдо-сотрудника ЦРУ? Возможно, он каким-то образом связан с наследниками скрытого от посторонних глаз огромного богатства?