Лежа в его объятиях, она изредка издавала счастливый вздох, и он снова осыпал се поцелуями. Когда их губы сливались, Грегори охватывала новая волна страсти, и его сильное тело снова соединялось с ее трепещущим телом.

Грегори отдал бы все, чтобы остаться с любимой и отменить все деловые встречи, назначенные на следующий день. Но это было невозможно. Ему предстоял дальний путь через Атлантический океан и обратно, прежде чем он снова вернется в этот дом, к этой женщине, которую любил, как не любил никого никогда.

Грегори оделся, собираясь в дорогу. Айрин тоже поднялась и, накинув халат, обняла его на прощание.

— Береги себя, — заботливо сказал он, крепко сжимая ее в объятиях. — Я вернусь, как только смогу. Пиши мне. Все время пиши.

— Я буду писать, — пылко ответила она.

Айрин проводила его, накинув на себя длинный плащ. Пройдя несколько шагов по двору, он оглянулся. Айрин стояла на лестнице в лучах утреннего солнца, посылая ему воздушный поцелуй.

София нагрянула без предупреждения. Это случилось в ноябре, накануне открытия магазина. Айрин приурочила его к началу зимнего сезона.

— Дитя мое, наконец-то! — воскликнула София, шагнув к падчерице с распростертыми объятиями.

— София!

Они крепко обнялись, радостно возбужденные встречей и засыпая друга вопросами. София только что вернулась из России, где ей удалось свободно пообщаться со старыми друзьями. Они не виделись друг с другом с того самого дня, как расстались в Лондоне. Отдышавшись, София с удовлетворением оглядела интерьер. Она была поражена обилием изящных украшений, выставленных в витринах, и похвалила Айрин за то, что та уютно и красиво обставила свою небольшую квартиру. Она заранее забронировала номер в гостинице «Отель-де-Пари»: в квартире Айрин не было гостевых комнат, где бы они могли разместиться со служанкой.

— Какие новости от Марии? — спросила Айрин. — Я только вчера получила от нее приглашение на свадьбу. Как тебе понравился ее жених?

София расхаживала по гостиной, рассматривая картины, купленные Айрин у одного местного художника. Услышав вопрос Айрин, она неуверенно развела руками.

— Леон — очень красивый мужчина. Он богат и высокомерен. Больше ничего не могу сказать.

Айрин встревоженно поднялась со стула.

— Ты сомневаешься, что она будет с ним счастлива?

София пожала плечами:

— Мария по уши в него влюблена.

— А что думает ее дедушка по поводу жениха?

София тяжела вздохнула:

— Мой дядя сильно изменился с тех пор, как ты его видела в последний раз. У него очень плохо с сердцем. Он превратился в больного старика и мечтает только дожить до свадьбы Марии. Дядя считает, что Леон для нее блестящая партия. — Достав из сумочки плоский пакет, София протянула его Айрин. — Мария просила передать тебе последнюю фотографию и самые сердечные пожелания.

Айрин распечатала конверт. В изящной рамке из эмали с серебром — она сразу узнала изделие Фаберже — была фотография Марии, на которой она с нескрываемым обожанием смотрела на Леона. Он действительно был очень красив. София не преувеличила его внешней привлекательности: романтические узкие черты лица, мужественный подбородок, точеный нос. Однако в отличие от невесты, чья красота излучала искреннюю радость и теплоту, в его улыбке сквозил цинизм, а в тяжелых веках — пресыщенность и усталость. По его виду никак нельзя было сказать, что это влюбленный мужчина.

Айрин бросила на Софию озабоченный взгляд.

— Надеюсь, Мария передумает.

София с сомнением улыбнулась:

— К сожалению, нет. Мария считает, что он идеал мужчины, и уверена, что будет счастлива с ним до конца дней, — поежившись, ответила она. — Мечты иногда сбываются. Будем надеяться на лучшее. Ты хочешь поехать на ее свадьбу?

Поставив портрет на прилавок, Айрин с удивлением посмотрела на Софию.

— Неужели через месяц ты снова едешь в Россию? Это же такой дальний путь. Почему ты не задержалась в России, чтобы дождаться ее свадьбы?

— Как я могла пропустить открытие твоего магазина? Нет, я должна была вернуться.

Айрин сокрушенно покачала головой:

— Господи, как я могла сомневаться, что ты захочешь меня поддержать в такой важный день. Спасибо тебе, хотя это доставило тебе столько неудобств.

Айрин надеялась, что в этот день Грегори будет рядом с ней, но он уехал в Нью-Йорк, где его ожидали дела с Тиффани. Он часто писал ей. Айрин хранила его письма в ящике стола, перевязав их голубой лентой. Каждая строка дышала любовью. Рано или поздно Айрин придется признаться Софии, что она не последовала ее совету и до беспамятства влюбилась в Грегори Барнетта. Вернувшись к столу, где лежало приглашение Марии, Айрин снова взяли его в руки.

— Как жаль! Это самое неудачное для меня время. При всем желании я никак не смогу оставить магазин сразу после открытия.

— Да, очень жаль! Следующий шанс увидеть Марию представится еще нескоро, тем более что речь идет о свадьбе. Насколько мне известно, они с Леоном собираются провести медовый месяц на Карибах.

— Я искренне желаю ей счастья и обязательно поздравлю с таким важным событием, — сказала Айрин, надеясь, что София напрасно опасалась в отношении жениха.

Ко дню открытия Айрин сшила себе новый наряд. На этот раз это было не классическое черное платье, а белая шифоновая блузка и узкая серая юбка. Вход в магазин украсили гирляндами цветов, придававшими бутику особый шарм. Флорист сознательно не вплел в гирлянды ни одной гвоздики.

Дело в том, что у игроков Монте-Карло гвоздика считается несчастливым цветком: она приносит неудачу в игре. Поэтому было решено исключить гвоздики из цветочной композиции, чтобы не отпугнуть эту важную часть публики. В витрине бутика — для пущего эффекта — Айрин выставила сапфировое колье с бабочками, сделанное специально для Габриэль, уложив его на бархатной подложке благородного кремового цвета. Артуру пришлось долго трудиться над этим великолепным произведением, и Айрин сочла очень удачной идею Габриэль выставить его в витрине в качестве визитной карточки нового магазина. Артур и Жак появились в тот момент, когда Айрин поднимала жалюзи и отпирала засовы входной двери бутика. София опередила их всего на несколько минут, не пропустив этот знаменательный момент

— Ура! — воскликнула Айрин, отодвинув последний засов двери. Все трое дружно зааплодировали, и Софии сердечно расцеловала падчерицу в обе щеки.

— Поздравляю тебя, дорогая. Ты много потрудилась для этого дня и заслуживаешь успеха.

— Вы правы, миссис Линдсей, — подтвердил Артур. — Я помню, как мисс Айрин засыпала меня вопросами по ювелирному делу, когда вы приводили ее на Олд-Бонд-стрит. Не знаю никого другого, кто бы так пытливо интересовался нашей профессией и так настойчиво шел к своей цели, как мисс Айрин.

Со счастливой улыбкой девушка подошла к прилавку и, налив четыре бокала шампанского, вручила их участникам торжества. Все выпили за успех. Вскоре подошли и два других мастера. Неожиданно на пороге появился посетитель, оказавшийся, правда, не покупателем, а рассыльным из цветочного магазина. Одетый в форму с блестящими медными пуговицами, он вручил Айрин большую коробку, перевязанную длинной атласной лентой, и тут же исчез.

— Цветы от поклонника! — воскликнула София. — Как это мило!

Айрин открыла коробку, в которой лежало не менее трех дюжин роскошных роз темно-алого цвета с длинными стеблями. Она вынула из конверта карточку, уже зная, от кого эти розы. На карточке стояла всего одна буква Г. Остальное сказали сами цветы. Взглянув на Софию, Айрин поняла, что наступил момент, когда надо открыть правду.

— Это от Грегори. Вероятно, он заказал цветы перед отъездом из Монте-Карло.

Веки Софии удивленно дрогнули.

— Он был здесь? Ты его видела?

— Не только видела, — ответила Айрин. — Больше, чем видела. Значительно больше.

Губы Софии побелели как мел.

— Ты хочешь сказать, что ты и Грегори…