– Я остановил свой выбор на тебе не без колебаний, – продолжал Хаукинз. – Командиру всегда трудно подобрать себе адъютанта, поскольку тот неизменно является в какой-то степени продолжением его самого. Однако ты заслужил это, Сэм. Конечно, ты далеко не идеал и у тебя имеются недостатки, о чем я уже говорил тебе. Но я могу положиться на тебя. Я говорю тебе об этом как твой добрый приятель и как начальник. Тебе надлежит выполнить несколько приказов, иногда даже не зная, зачем они отдаются. Ты только должен неукоснительно следовать им. Командир один несет ответственность за них, и времени для принятия того или иного решения бывает порой очень мало. Спроси обо всем этом любого офицера с передовой, который посылает батальон в огонь. И приказы мои ты будешь выполнять самым надлежащим образом, что, как мне известно, ты умеешь. Но если ты, пусть даже случайно, попробуешь обсуждать данное тебе твоим командиром задание или попытаешься увильнуть от его выполнения, то тогда – я думаю, тебе лучше заранее узнать об этом – наш инвестор Анджело Деллакроче поверит, что это ты один, выступив в роли адвоката и секретаря-казначея «Шеперд компани», снял копии с секретных документов о его противозаконной деятельности и передал их мне. Я думаю, что именно из-за подобных подозрений он не испытывал особого желания пожать тебе руку, ну а если к этому прибавить и твою противоправную деятельность в «Джи-2», то ты окажешься совершенно беззащитным. Но, откровенно говоря, я бы на твоем месте предпочел обвинение в государственной измене, поскольку наш пайщик мистер Деллакроче, этот ублюдок из мафии, перед тем как прикончить тебя, отрежет твои мужские принадлежности, размолотит их в миксере и начинит ими поминальный пирог. Так что похороны, о которых ты неоднократно упоминал, тебе обеспечены.

Хаукинзу больше не было смысла зажимать рот своему адъютанту, который все еще находился в полуобморочном состоянии: он сказал все, что хотел.

Проникавший через листву огромного могучего дуба лунный свет желтыми и белыми пятнами падал на молодое, миролюбивое и в то же время мужественное лицо Сэма. И Хаукинз подумал о том, что с Сэмом все будет в порядке! Просто ему необходимо еще кое-какое время для того, чтобы осмыслить все случившееся с ним. Правда, если бы генерал не знал, что произошло, то ему бы показалось, что этот сукин сын заснул вечным сном.

Сэм Дивероу уныло сидел в кресле своего гостиничного номера и с тоской размышлял над тем, почему он не умер. Ведь его уход из жизни пусть и не в полной мере, но все-таки разрешил бы целый ряд проблем. Однако он, конечно, прекрасно понимал, что подобные вещи не зависят от его желания или нежелания.

Эти печальные мысли заставили его снова взглянуть на хотя и не зарегистрированный, но уже составленный безумный договор о создании компании с ограниченной ответственностью, заключенный между «Шеперд компани» во главе с ее президентом Маккензи Хаукинзом и «Норт-Хэмптон корпорейшн», возглавляемой Анджело Деллакроче. Счет «Шеперд компани» был открыт в женевском «Грейт бэнке».

Держа в руках юридический документ, Сэм с отсутствующим видом размышлял над тем, где он промахнулся.

На первой странице договора, под словом «президент» и чуть выше указания должности «секретарь-казначей», было четко выписано его имя: мистер Сэмюел Дивероу, Нью-Йорк, гостиница «Дрейк», номер 4-Ф, юрисконсульт.

Поразмыслив над тем, не сменить ли ему гостиницу, он в конце концов отказался от этой затеи. Какой в этом прок? Ему же все равно не спрятаться. С одной стороны – правительство Соединенных Штатов с его в высшей степени специфическими законами о шпионаже, а с другой – Анджело Деллакроче с почетным караулом из добрых молодцев с белыми галстуками на белых рубашках, темными очками, черными костюмами и совершенно неспецифическими методами общения с подобными советнику юстиции Сэму Дивероу «фискалами».

Сэма интересовало, что будет делать Арон Пинкус. Когда же он понял, что именно будет делать Арон, то сразу же перестал думать об этом.

Пинкус всегда оставался для него Шивой.

Поднявшись с кресла, Сэм бесцельно прошелся по комнате, размышляя над тем, что же ему все-таки предпринять и что он мог бы совершить во имя бога. И тут его взгляд упал на лежавшие на письменном столе напечатанные на машинке и еще не подписанные бумаги.

Копии договора о создании компании с ограниченной ответственностью были посланы с курьером Маккензи Хаукинзу, эсквайру, президенту «Шеперд компани», в вашингтонский отель «Уотергейт». Соответствующие инструкции отправили в женевский «Грейт бэнк». Для внесения денежных средств на счет требовалось только присутствие секретаря-казачея «Шеперд компани» Сэмюеля Дивероу.

Его имя было передано по телеграфу.

В отделанном мрамором холле одного из швейцарских банков могущественный маклер, занимавшийся международными валютными операциями, вписал, ни в чем не сомневаясь, его имя, имя полномочного представителя еще не внесенной в реестр действующих фирм, но тем не менее реально функционирующей «Шеперд компани», который должен наблюдать за поступлением на ее счет десяти миллионов долларов.

Это как раз то, что он и намеревался сделать независимо от того, нравилось ему это или нет. Ему было из чего выбирать: либо Женева, либо пожизненный труд на каменоломнях Ливенуорса, либо служение справедливости в духе Деллакроче с его цементными могилами.

Боже, украсть папу!

Но ведь именно так и заявил этот сумасшедший. Он решил украсть папу!

И все остальные богопротивные деяния Мака меркли в сравнении с этим. Проще было представить себе начало третьей мировой войны. И обычная война была бы намного проще. Границы определены, цели старательно затушеваны, идеологии гибки и изменчивы. Такая война выглядела бы обычным супом из утки по сравнению с четырьмястами миллионами истеричных католиков. К которым к тому же присоединятся еще и государственные мужи со своим нытьем и прописными истинами, обвиняющие в похищении наместника бога на земле все враждебные фракции, экстремистские и неэкстремистские, а в глубине души радующиеся возможности отделаться от сующего нос не в свои дела человека в Ватикане и…

О ужас! Из того, что собирался совершить Хаукинз, логически вытекала третья мировая война.

И, понимая это, Сэм знал, что ему следует делать. Он должен остановить Маккензи. Но ему не удастся это, если он окажется в особо охраняемой тюремной камере в Ливенуорсе: кто поверит ему? И, уж конечно, он ничего не добьется, если по приказу Анджело Деллакроче его утопят в самом глубоком месте Гудзона, по всей видимости, где-нибудь в северной части штата. Кто услышит его тогда?

Нет, единственный способ предотвратить задуманное Хаукинзом безумство заключался в том, чтобы выяснить, каким дьявольским образом Хаукинз намеревался выкрасть папу. И самое страшное, если он, Сэм, не сможет сделать этого. С Хаукинзом шутки плохи. Если кто-то так не думал, то ему следовало бы взглянуть на некоторые достижения Маккензи, включая его четырех экстраординарных бывших жен, до сих пор обожающих его, или на такую мелочь, как первоначальный капитал в десять миллионов долларов, не говоря уже о его воинских подвигах, совершенных им на протяжении почти трех десятилетий в таком же количестве войн.

И в свою преступную деятельность Хаукинз привнес тактическое мышление военного, жесткую дисциплину и руководство умудренного опытом генерала. Он поднялся сразу, миновав пост рядового исполнителя и превратившись в изощренного преступного главаря, который уже расправился с боссом мафии на его же собственной территории.

Да, что-что, а способности у этого сукина сына были. Боже, он обладал лапищами Кинг-Конга, которыми тот сокрушал бетонные стены, когда лез на Эмпайр-стейт-билдинг.

Украсть папу!

Да кто, черт побери, мог бы поверить в это? Кто? Да он же сам, Сэмюел Дивероу, и верил в это. И теперь ему, Сэму Дивероу, советнику юстиции, осталось только додуматься до того, как остановить Мака, не только оставшись при этом в живых вместе с ним, но и не угодив в тюрьму. Впрочем, какая-то смутная идея уже пронеслась у него в голове, но ухватить ее суть он пока еще не мог.