Литмир - Электронная Библиотека

Теперь Дора знала почему. В тот момент, когда их взгляды встретились, она так явственно вспомнила его прикосновение, его поцелуй, как будто прошли только минуты, а не дни с того момента, как он привлек ее к себе, чтобы доказать ей свою правоту. И, несмотря на ее вроде бы отчаянное сопротивление, Фред добился того, чего хотел. Нравится ей или нет, но она сейчас совсем не так безразлична к нему, как ей хотелось бы, как нужно было бы.

И он тоже знал это. На том расстоянии, что разделяло их, вполне поместился бы грузовик, но Дора читала все на его лице так же ясно, как если бы он стоял к ней вплотную. Его глаза вполне очевидно обещали, что он опять возьмется за свое, что это только дело времени.

Ей потребовалось огромное волевое усилие, чтобы отвести взгляд от Нормана. Из динамиков как раз донесся голос распорядителя, объявлявшего время предыдущей наездницы. Теперь была ее очередь.

Заставив свои мысли вернуться к предстоящему делу, она быстро вскочила на Ласточку. Та уже вся напряглась в ожидании толчка шпорами, который послужит сигналом к началу скачки. Крепче вцепившись в поводья, Дора попробовала расслабиться, но адреналин, разносимый по венам быстро струящейся кровью, сделал это почти невозможным. Ей пришлось довольствоваться быстрым, ровным вдохом. В следующее мгновение она пригнулась в седле, и Ласточка галопом вылетела на арену.

Позднее Дора так и не смогла вспомнить, как все это случилось. Она могла поклясться, что была полностью сосредоточена на трех бочках, которые ей предстояло обогнуть, в конце концов, Дора не какой-нибудь новичок, только начинающий участвовать в скачках. Она участница родео уже многие годы и могла проскакать вокруг бочек с закрытыми глазами, держа руки за спиной. Но не сегодня.

Первую бочку Дора обогнула на рекордной скорости, промчавшись так близко к ней, что почувствовала, как металл царапнул по колену. Ее охватило радостное возбуждение. Они сделают это. Она и Ласточка оставят всех позади глотать их пыль!

Но когда Дора подскакала к третьей бочке, надеясь срезать еще несколько секунд со своего времени, то сама подтолкнула себя к несчастью. Только что все шло отлично, но в следующее мгновение плечо Ласточки с грохотом задело бочку, которая начала шататься. Из толпы зрителей донесся дружный вздох, но все, что теперь Дора могла сделать, — это пригнуть голову пониже и как можно быстрее привести Ласточку к финишному столбу, молясь при этом, чтобы проклятая бочка каким-нибудь чудом обрела равновесие и встала прямо.

Она не встала. Как раз когда Дора пересекла финишную черту и вылетела за паддок, со стороны зрителей долетел общий стон, свидетельствующий, что бочка все-таки не выдержала неравной борьбы с земным притяжением и, накренившись набок, упала на землю, как раненый солдат. И за эту ошибку в глазомере и концентрации ей присудят штрафные секунды, которые полностью выведут ее из борьбы, за какие бы там ни было призовые деньги.

К своему ужасу, она вдруг почувствовала, что на глаза навернулись слезы, и поспешила стряхнуть их, не переставая твердить себе, что потеря невелика. Но Дора знала, что это не так. Перед тем, как примкнуть к родео, поздней весной каждого года она отмечала для себя скачки, в которых будет участвовать, и решала, какие из них нужно обязательно выиграть, чтобы прожить зиму. И эта скачка была как раз из разряда «обязательных побед».

Ощущая ноющую тяжесть в животе, Дора, натянув поводья, остановила Ласточку рядом с конюшней, зная, что в ее распоряжении есть всего несколько коротких минут, чтобы постараться скрыть разочарование до того, как с трибун прибежит Бетси. Дора не желала, чтобы ее дочь занимали проблемы взрослых.

На их пути будут еще победы. Если она перестанет встречать Фреда Нормана. В следующую секунду врожденное чувство справедливости заставило ее признать, что эта гонка проиграна не из-за него. Нет, она сама все испортила, позволив ему отвлечь себя. И то была ее вина, а не его. Но этому нужно положить конец. Даже если бы ей и захотелось еще разок с открытым сердцем отдаться чудесному флирту — чего ей совсем не хотелось, — она просто не могла себе такого позволить. Теперь оставалось только найти способ, как довести это до сознания Нормана.

Казалось, он читает ее мысли, ибо, подняв голову, она увидела, что Фред приближается к ней широкими шагами, а рядом с ним поспешает Бетси. Как бы подсмеиваясь над ее усилиями оставаться невозмутимой, сердце Доры на секунду остановилось, молча приветствуя его и вызвав в ней очередной прилив раздражения.

— Не могу поверить, что ты не выиграла! — сказала Бетси, пробежав бегом несколько последних шагов и обняв мать. — Ты была совсем близка к этому. Что случилось?

Дора с трудом изобразила на лице улыбку.

— Наверное, я прошла слишком близко. Такое иногда случается.

— Досадная ошибка, — тихо сказал Норман, встретившись с ней взглядом поверх головы Бетси. — Ты была на милю впереди всех.

Сочувствие в его голосе чуть окончательно не доконало ее. Не надо ему быть с ней нежным. Не надо давать ей еще один повод полюбить его. Но она не могла сказать такое вслух, не открыв при этом, что его настойчивость приносит свои плоды.

— Я сама виновата, — сказала Дора, пожав плечами, и перенесла все внимание на дочь. — Ты готова опять отправляться в дорогу, дорогая? Если мы поспешим, то будем в Оклахоме еще до темноты.

Скривив губы, Фред решил предупредить ее, что из этого бегства не выйдет ничего хорошего. Их дорожки все равно пересекутся: он записан на участие в шести скачках из семи, в которых в ближайшее время собирается выступать и она. Но прежде чем Норман успел открыть рот, распорядитель на паддоке крикнул:

— Эй, Дора, тебе срочный телефонный звонок. Можешь поговорить из конторы арены.

Испуганно вздрогнув, Дора побледнела, вспомнив последний разговор с отцом.

— О Господи! — прошептала она. — Папа! Вчера, когда я говорила с ним, он неважно себя чувствовал…

Дора не стала терять времени на дальнейшие объяснения, а опрометью бросилась в контору. Следом за ней побежали Фред и Бетси. Чиновник, ответивший на звонок, взглянул на ее мертвенно-бледное лицо и, не говоря ни слова, кивнул на трубку, лежащую на столе. Ужасно напуганная, Дора проглотила комок в горле и поднесла трубку к уху.

— А-алло?

— Со мной все в порядке, — раздраженно начал ее отец. — Я в больнице, но тебе не стоит волноваться. Я вообще не стал бы звонить, но доктор Грубер грозил позвонить сам, если я этого не сделаю. Ты же знаешь, что он известный паникер! Волнуется из-за ничего.

В другое время Дора рассмеялась бы над его возмущенным тоном, но она знала своего отца. Он не любил, когда о нем беспокоились, суетились, и в могилу Дэн Стивенс пойдет, уверяя, что абсолютно здоров.

— Не надо меня обманывать, папа, — предостерегающе сказала она. — Или ты мне все расскажешь, или я сама позвоню доктору Груберу.

— А, хорошо, хорошо, — проворчал он. — Не знаю даже, почему вся эта суматоха. Ничего такого особенного не произошло… У меня был легкий приступ головокружения. Я объяснил Груберу, что это просто из-за того, что я забыл выпить таблетку от давления, а этот старый козел все равно настоял на том, чтобы уложить меня в больницу. Сказал, что хочет быстренько обследовать меня, чтобы быть уверенным, что все в порядке. — Он фыркнул, выказывая тем свое отношение к этой затее. — Мне нужно скотину кормить, у меня на руках ферма. На все эти глупости с больницей нет времени.

— Не сомневаюсь, что соседи присмотрят за скотиной, пока тебя не будет, — заверила она, когда ей удалось наконец вставить словечко. — Меня больше беспокоит другое. Ты уверен, что с тобой все в порядке? Я ведь могу приехать домой, ты же знаешь. Если тебе нужно, мы с Бетси могли бы быть там завтра к вечеру.

В ответ он только прищелкнул языком, и Дора живо представила себе его недовольное лицо.

— Ты не сделаешь ничего подобного, — сказал сердито Дэн Стивенс. — Я себя прекрасно чувствую, слышишь? Надоело все до ужаса, но в остальном прекрасно. И тебе вовсе незачем лететь домой сломя голову, как будто я уже на смертном одре или что-то вроде этого. Ты только зря потратишь деньги на бензин, а они потребуются тебе, чтобы добраться до следующего родео.

8
{"b":"164452","o":1}