Составленные Корниловым военно-научные обзоры стран Среднего Востока были предметом зависти британских «специалистов» по азиатскому региону. А изданные штабом Туркестанского военного округа работы капитана Л. Г. Корнилова «Кашгария, или Восточный Туркестан» и «Сведения, касающиеся стран, сопредельных с Туркестаном» стали серьезным вкладом в географию и этнографию региона. Военный разведчик, помимо требуемой от него информации, сумел собрать еще и немало научной.

Во время «служебных командировок» русский разведчик не раз сталкивался с опасностью для жизни. Ему приходилось постоянно вести сложную игру с «конкурентами» из числа британских разведчиков, которые на рубеже двух веков усиленно «осваивали» Средний Восток. Может быть, тогда у Лавра Георгиевича выработалась такая черта характера военного человека, как презрение к смерти при исполнении служебного долга.

Когда началась русско-японская война 1904—1905 годов, подполковник Лавр Корнилов оказался на полях Маньчжурии. Он добился назначения в штаб 1-й стрелковой бригады, с которой принял участие в больших сражениях под Сандепу и Мукденом. Война оказалась неудачной для России прежде всего из-за откровенной бездарности высшего командования. Многие десятки тысяч русских солдат остались лежать в китайской земле. В память о них в России пелось на мотив знаменитого вальса «На сопках Маньчжурии» — «Пусть гаолян вам навевает сны...»

Корнилов той войной сделал себя Георгиевским кавалером. Проявив бесстрашие и командирскую распорядительность, он в ходе сражения под Мукденом во время общего отступления русской армии вывел с боем из окружения три полка — 1-й, 2-й и 3-й стрелковые. За этот воинский подвиг офицер удостоился самой почетной воинской награды старой России — ордена Святого Георгия 4-й степени. Такая боевая награда была пределом мечтаний не только молодых армейских и флотских командиров.

С русско-японской войны 35-летний полковник Корнилов вернулся целым и невредимым, со служебной характеристикой боевого офицера-армейца, с хорошими перспективами дальнейшего служебного роста. Полученный чин полковника давал сыну сибирского казака права потомственного дворянства. В императорской России дворянами могли стать люди простого звания, но для этого требовалось поистине высокое служение Отечеству.

После заключения мира между Россией и Японией полковника Л. Г. Корнилова на одиннадцать месяцев прикомандировали к Главному управлению Генерального штаба. Там он исполнял должность делопроизводителя управления генерал-квартирмейстера. Служба в столице, близость к гвардии, в какой-то мере к императорскому двору, элите военной науки открывали перед Георгиевским кавалером хорошую военную карьеру. Способности полковника-генштабиста были замечены довольно скоро.

Следует новое назначение — военным агентом (атташе) в Китай. Четыре года вел полковник Корнилов тихую войну улыбок и недомолвок на дипломатическом фронте. Военный агент — тот же разведчик, но огражденный от многих бед дипломатической неприкосновенностью. Корнилов на новой для себя должности прежде всего стремился служить интересам России.

Он добивается у пекинских властей разрешения посетить пограничные с Россией области, изучает историю Китая, добросовестно исполняет обязанности стратегического разведчика, настойчиво собирая разведывательную информацию. Однако герой недавней войны так и не вписался в дипломатический мир. Отношения российского посла в Китае Гирса и военного агента портились с каждым годом. Давно научившийся хорошо разбираться в тонкостях взаимоотношений на Востоке, полковник Корнилов завел немало полезных знакомств. Так, к нему с большой доверительностью относился молодой офицер Чанкайши, будущий президент Китайской республики.

Успехи российского военного атташе в китайской столице были несомненны. К нему пристально присматривались его «коллеги» из других посольств в Пекине, стараясь «приручить» подающего большие надежды русского разведчика. И несмотря на то, что правительства Франции, Германии, Англии, Японии и Китая пожаловали ему свои ордена, полковник Лавр Корнилов не стал уступчивее и сговорчивее.

По возвращении из Китая Корнилов назначается в Варшавский военный округ командиром 8-го Эстляндского пехотного полка, расквартированного близ польской столицы. Однако едва приняв должность полкового командира, полковник получает новое назначение. И вновь в Китай, в Маньчжурию.

Корнилов становится командиром 2-го отряда Заамурского корпуса пограничной стражи. Отряд состоял из пяти полков: двух пехотных и трех конных. После принятия новой должности Л. Г. Корнилов почти сразу производится в генерал-майоры. Теперь главными противниками его становятся не только китайские разбойники — хунхузы и контрабандисты, японские шпионы, но и... свои же чиновники тылового ведомства. Здесь Корнилов проявил себя еще с одной стороны, которая делала ему в офицерских кругах честь.

По приказанию командующего Заамурским пограничным округом генерала Е. И. Мартынова отрядный начальник произвел дознание о снабжении войск пограничной стражи, расположенных в Маньчжурии и занимавшихся главным образом охраной Китайской Восточной железной дороги и промышленных предприятий на китайской территории, принадлежавших российским предпринимателям и государству. Дознание без особого труда установило многочисленные факты снабжения русской пограничной стражи недоброкачественными продуктами питания.

В результате дело было передано военному следствию. По постановлению прокурора в качестве обвиняемых привлекались заместитель командующего пограничного округа генерал-лейтенант Савицкий, многие должностные лица хозяйственного управления. Назревал большой скандал, отзвуки которого могли отозваться в столице.

Тогдашний начальник Отдельного корпуса пограничной стражи В. Н. Коковцев, пытаясь прикрыть вопиющие злоупотребления своих ближайших подчиненных, выхлопотал в феврале 1913 года у императора Николая II высочайшее повеление о прекращении следственного производства. В ответ генерал-лейтенант Мартынов вышел в отставку. Он по собственной инициативе опубликовал в печати некоторые материалы следственного дела, за что и поплатился — был предан суду.

С генерал-майором Корниловым поступили иначе. Его вернули в военное ведомство, но рапорт о переводе его в армию из пограничной стражи он написал сам. В ведомстве Коковцева его не задерживали, зная прямодушный характер «неудобного» отрядного командира из далекой от Санкт-Петербурга Маньчжурии.

В феврале 1914 года Корнилов принял под свое командование 1-ю бригаду 9-й Сибирской стрелковой дивизии, расквартированной на острове Русском в крепости Владивосток. Однако служба на берегах Тихого океана оказалась непродолжительной.

Без малого 20 лет Лавр Георгиевич Корнилов прослужил на Востоке. Когда в июле 1914 года на западных границах Российской империи разразилась война, генерал-майор в соответствии с мобилизационным предписанием убыл из Владивостока на Юго-Западный фронт. Для этого ему пришлось по железной дороге пересечь всю страну и оказаться в предгорьях Карпат.

В августе генерал-майор Корнилов вступил в командование 2-й бригадой 49-й пехотной дивизии. Вскоре командующий 8-й армией генерал А. А. Брусилов назначает его начальником 48-й Стальной пехотной дивизии, которую именовали еще Суворовской. В состав дивизии входили пехотные полки, овеянные славой великих русских полководцев А. В. Суворова-Рымникского и П. А. Румянцева-Задунайского. Об этом говорили названия полков: 189-й Измаильский, 190-й Очаковский, 191-й Ларго-Кагульский и 192-й Рымникский.

Начавшиеся ожесточенные бои позволили Корнилову проявить волю и умение командовать дивизией. В день 23 августа его полки прошли испытание на прочность. Зацепившись за городок Миколаев, 24-й корпус, куда входила корниловская дивизия, своим правым крылом выдвинулся вперед и был охвачен австрийскими войсками. Их атаки следовали одна за другой. Назревал прорыв на участке 48-й дивизии.