Бренда часто думала о необходимости возрождения сада, но это означало, что ей следовало прибегнуть к посторонней помощи, впустить кого-то в свою уединенную жизнь. Правда, временами она подумывала, а не позвать ли Майка Рогана, имевшего обыкновение, принеся молоко, задерживаться у ее дверей.

Он глазел на нее с глупым обожанием, как может глазеть парень на пороге возмужания. И она знала, он размышлял при этом, а соответствует ли действительности все то, что он о ней слышал, и будет ли она сговорчивее на этот раз. Майк, конечно, исключался из числа возможных помощников. Потом появился этот малявка, он приносил молоко и доставлял на маслодельню письма и газеты. Но он не способен к работе в саду.

Хозяин малявки сильно отличался от других людей. Он настойчиво избегал постороннего взгляда. Ну и пусть. Ей абсолютно безразличен его облик, ей даже не обязательно видеться с ним. Она будет передавать распоряжения через мальчишку, а приходить на работу он может с заднего двора. Если этот незнакомец так болезненно воспринимает вмешательство в его уединенную жизнь, она не будет ему навязываться. Она сама уязвима. И неизвестно, что лучше: оказаться до отвращения изуродованным или жить опустошенной, лишенной всех человеческих чувств.

Она сняла с плиты сковородку, и запах жареной рыбы вызвал отвращение. Будет ли этот рыбак-отшельник, присылавший ей больше рыбы, чем она могла съесть, таким же умелым садовником, подумала она. А впрочем, разве это так важно, понимает он что-либо в садоводстве или нет. Ему ведь нужно всего-навсего выкорчевать погибшие, не проявлявшие признаков жизни деревья и подготовить землю для новых посадок.

Деньги или продукты можно передавать через мальчонку, и видеться им нет никакой необходимости. Правда, малявка может перепутать ее распоряжения, хотя и выглядит смышленым малым, но и здесь есть выход. Она будет писать распоряжения, а еще лучше печатать их на машинке, чтобы даже почерк не привносил чего-то личного в их отношения.

Когда Кемми в следующий раз принес рыбу, она, как обычно, дала за нее кусок мяса, а потом вдруг сказала:

— Передай своему боссу, что мне уже надоела рыба.

Глаза Кемми округлились, губы дрогнули, он посмотрел на Бренду, прикусив губы, стараясь унять дрожь.

— Скажи ему, — продолжала Бренда, — что мы и дальше будем продолжать наш обмен, если он согласится поработать немного у меня в саду.

Лицо мальчика расплылось в улыбке.

— Ты запомнишь мои слова?

Кемми кивнул.

— Теперь повтори, что следует передать хозяину?

Кемми повторил, морща лоб от чрезмерных усилий точно вспомнить нужное слово.

— Хорошо. Но прежде узнай, захочет ли он взяться за эту работу, она будет довольно трудной. Придется корчевать сгоревшие деревья.

Бренда открыла холодильник и вытащила кусок мяса.

— Если твой босс согласится, может приступить к работе в любое время, понял?

Мальчик тряхнул головой.

— Я буду платить продуктами и деньгами, если он не захочет получать только продукты и сигареты. Ясно?

Он снова кивнул, взял мясо, которое она уже успела завернуть, и поблагодарил.

— Эй! Минутку! — позвала Бренда, когда Кемми с собакой были уже в дверях.

Он нехотя вернулся, опасаясь, как бы она не передумала.

— Обязательно скажи своему боссу, мне хотелось бы начать эту работу поскорее. Я каждый день буду письменно отдавать распоряжения. Он может приходить с заднего двора. Я не хочу, чтобы меня отрывали от работы.

Мальчик вопросительно взглянул на нее, видимо, не понимая смысла сказанного.

— Повтори, — приказала Бренда, — мне не хочется, чтобы он приходил на почту или в магазин, так как не люблю, когда меня отрывают от дела. Он может начать работу хоть завтра, если согласится, пусть сообщит мне об этом.

Мальчик повторил ее слова, а потом пустился бежать по берегу, будто на крыльях. Ему казалось, что у него выросли крылья. Он взбежал по дорожке к вершине Головы Дьявола и спустился по другой ее стороне к месту, где расположился его босс. От быстрого бега он долго не мог вымолвить слова, а лишь стоял с открытым ртом, глупо уставившись на Поля. Наконец, отдышавшись, постарался точно передать поручение мисс почтмейстерши.

Поль молча взял мясо, внимательно выслушал Кемми, но, казалось, никак не отреагировал на предложение. Потом так же молча бросил щенку рыбу. Наджи был единственным среди них, кому до сих пор еще не надоела рыба, хотя по его тоскующему взгляду на пакет было ясно, что и он предпочел бы кусок мяса.

Кемми ласково потрепал щенка.

— Ничего, Наджи. Я с тобой поделюсь.

— Дурак ты, малявка, — сказал, раздражаясь, босс. — Ну, просто настоящий дурак. Ведь твой щенок только что наелся рыбы.

Кемми не стал обижаться, он знал, что босс рассердился не на него, а на мисс почтмейстершу.

— Так, значит, ей надоела моя рыба, теперь она хочет запрячь меня в работу?

— Она будет платить продуктами, — поспешил сказать Кемми, — и деньгами, если вы захотите.

— Она мне будет платить? Да неужели? Продуктами и деньгами? И ничем больше?

Кемми пожал плечами.

— Она больше ничего не говорила, — с волнением ответил он, видя, как все его надежды на лучшую жизнь рушатся.

— Ну, понятно. Они никогда этого не говорят, — сказал босс, положил кусок мяса на сковородку и сел, уставившись на огонь. — Беда с этими бабами, малявка, они никогда не говорят о цене.

Кемми в недоумении взглянул на хозяина.

— Но ведь она сказала о цене — еда и деньги, если вы все не заберете продуктами и сигаретами.

— Правильно, она действительно так сказала. — Поль засмеялся своим пугающим смехом. — Что ж, прекрасно, малявка. Когда подкрепишься, можешь передать ей, я приду туда завтра утром. Но только на полдня. — Он яростно стал ворошить палкой в костре. — Еда и деньги, если мы не возьмем все продуктами! И плата такая же, как любому другому. И еще одно — раз уж она не хочет меня видеть, то и я не горю особым желанием видеться с ней. Дай ей это понять.

— Хорошо, — кивнул Кемми, — я все передам.

Он снова понесся, словно на крыльях, думая о том, как лучше сказать мисс почтмейстерше, что его босс завтра утром придет расчищать сад. Он боялся опоздать с ответом босса, боялся, что она передумает. А если случится так, то босс не сумеет прокормить ни себя, ни их? И тогда он уедет отсюда? А что станет с ним и Наджи, если он уедет?

Мальчик перепрыгивал через колючие кочки сухой травы, чувствуя, как ноги высоко вздымают его в небо, словно олимпийского чемпиона, которого он видел по телевизору. Странно, но тот чемпион был черным, даже чернее отца, хотя отец и говорил, что черным не следует прыгать слишком высоко. Но может быть, в мире все-таки есть место, где черный мальчик мог бы прыгать так высоко, как ему хочется.

Бренда оторвалась от регистрационного журнала и взглянула на взбежавшего по ступенькам мальчика.

— Он придет, мисс, — крикнул Кемми, не дожидаясь ее вопроса.

Брови Бренды поднялись.

— Когда?

— Завтра.

— Хорошо. Инструменты будут сложены в конце дорожки. — Она снова было принялась за журнал, но вдруг повернулась к мальчику, который уже собрался уходить. — А сколько он хочет за свою работу?

— О, простите, мисс, я чуть не забыл. — Кемми сморщил лоб, вспоминая. — Босс хочет столько же, сколько вы заплатили бы любому другому. И если он возьмет продуктами не все, то остальное хочет получить деньгами.

— Хорошо. Я позвоню в Дулинбу, узнаю, сколько платят в день за такую работу.

— Не день, а половину дня.

— Ладно, половину дня.

Кемми уже спускался по лестнице, когда она снова его окликнула:

— Своим временем он может сам распоряжаться, для меня это значения не имеет. Наверное, и для него тоже, раз уж он так долго ничего не делает. — Она посмотрела на сосредоточенное лицо мальчика, старавшегося запомнить все сказанное. — А теперь беги и ничего не забудь.

Одним прыжком он перескочил через все ступеньки лестницы и ринулся бежать по жесткой траве.