Отец целиком ушел в изучение стихов. Он почти ничего не ел, работал даже ночью, а спал урывками, не более четырех часов в сутки. Ричард становился совсем другим человеком: веселым, жизнерадостным и открытым, именно таким, каким до того никогда не был, считая все эти качества недостойными истинного джентльмена. Он часами перечитывал уже переведенные стихи и твердил сам себе: “Я понял, понял. Я все понял.”

Ричард много писал, но свои записи никому не показывал, а по вечерам вместе с сыном отправлялся к берегу моря, туда, где велись раскопки. Именно там отец произнес слова, которым через многие годы суждено было сбыться.

- Посмотри на эти звезды, Чарльз,- тихонько говорил он сыну, когда они сидели на огромных камнях и любовались морем,- пройдет каких-то тридцать лет, и человек полетит в космос. Он будет русским.

Мальчик внимательно посмотрел на отца.

- Почему вы думаете, что он будет русским?

- Я знаю это,- загадочно ответил Гринвуд-старший,- я даже знаю его фамилию: Гагарин.

Чарли молча смотрел на отца, а тот продолжил:

- Да, я знаю, в это трудно поверить, но так будет. Вот увидишь.

Прошла неделя. Во время такой же прогулки отец помрачнел и загрустил безо всякой видимой причины. Он был настолько несчастен, что Чарльз не мог смотреть на него без боли в сердце.

- Отец, что случилось? Чем вы так расстроены?

- Мир сошел с ума, Чарльз,- ответил он после минутного молчания,- наслаждайся тишиной, скоро все исчезнет. Через три года начнется война. Кровь будет литься рекой. Смерть унесет миллионы жизней. Наслаждайся тишиной, еще три года тишины.

В тот поздний вечер отец был так мрачен, что продолжать разговор Чарльз не решился. Они так и сидели молча, не проронив ни слова, слушая шум волн и далекие трели цикад.

Глубокой ночью, уже возвращаясь в гостиницу, отец сам завел странный разговор:

- Чарльз, моя работа близится к завершению. Скоро ты уедешь домой, в Англию, к бабушке.

- А вы?- встревожился юноша.

- Я не могу поехать с тобой.

- Но почему?

Он долго молчал и смотрел куда-то в сторону, а потом еле слышно произнес:

- За мной скоро придут, я слышу их дыханье.

Чарльз был в недоумении, тревога закралась в его сердце. Ричард еще немного помолчал, а затем прочел один из стихов “солнцепоклонников”.

Ну, вот и все.

Пришел мой час,

Пришла минута расставанья.

Открылся путь,

Они пришли

Вести в чертог

Магического круга.

Старик крепко сжал голову, на его глазах блестели слезы.

В ту ночь, в далеком тридцать пятом, Чарльз проснулся неведомо от чего и, открыв глаза, увидел Ричарда, стоявшего у изголовья его кровати.

- Отец?- удивленно спросил заспанный Чарльз.- Что случилось?

- Пришел проститься,- ответил он грустным и вместе с тем каким-то торжественным голосом,- мне пора уходить. Они идут…

- Кто? Куда?- тревожно спрашивал Чарльз и попытался встать.

Отец ласково и как-то необычно посмотрел на него, на плечо положил ладонь, и тело юноши стало вялым и непослушным. Глаза так и слипались от нестерпимого желания спать.

- Сынок, тебе нельзя со мной. Я тебя очень люблю, но моя работа окончена, и мне пора уходить. Мое время пришло.

Гринвуд-старший наклонился и поцеловал сына в лоб. Уже проваливаясь в царство сновидений, Чарльз услышал его последние слова:

- Прощай, мой единственный, любимый сын.

Он долго спал. Ему снились странные, незнакомые люди. Их было человек тридцать: стариков, женщин, мужчин, юношей и девушек. Они улыбались ему. Среди них стоял отец.

Чарльз хотел подбежать к нему и обнять, как тем вечером, у моря, но не мог.

Что-то держало его, а отец и те люди, все так же улыбаясь, вдруг растаяли в воздухе, исчезли.

Чарльз видел, что находится в незнакомом месте. Да, он был уверен, что никогда не был здесь ранее. Тут море и горы, а желтый диск заходящего солнца медленно опускается в воду, где-то там, за горизонтом. Все вокруг наполнилось светом, и отчего-то радостно ему стало. Чарльз счастливо смеялся.

Сон закончился, Чарльз открыл глаза и увидел двух незнакомых мужчин в военной форме и бледного от испуга хозяина гостиницы.

- Синьор Гринвуд, проснитесь,- тормошил его за плечо человек в военной форме.

Остатки сна мгновенно улетучились. Тревога овладела мальчиком, как только он увидел военных и людей из группы отца. Все пятеро стояли вдоль стены, понуро опустив головы и безвольно свесив руки. Маленький Чарльз все понял без слов.

- Что с ним?

- Он мертв,- жестко ответил офицер,- вы обязаны пройти с нами.

Эти сухие слова обрушились на мальчика, как камнепад.

- Один, совсем один на всем белом свете!

Высохшее, как мумия, тело его отца нашли на берегу той самой бухты, где велись раскопки. Он сидел, прислонившись спиной к камню, руки безвольно свисали. На лице его навечно застыла счастливая, чуть удивленная улыбка. Он смотрел в небо, словно увидел там нечто удивительное. Таким и запомнил его Чарльз. На всю жизнь.

Примерно через год после похорон отца юный баронет, став к тому времени законным владельцем родового замка Гринвудов и солидного банковского счета, приступил к изучению дневниковых записей отца, сделанных Ричардом во время той злополучной экспедиции.

Высокие напольные часы с башенками, уютный камин, бюро и полки с книгами - в кабинете отца ничего не изменилось. Вот только его теперь не было и уже никогда не будет. Чарльз Гринвуд осторожно развязал тесемки папки и углубился в чтение. То, что он вскоре узнал, повергло его в шок: пророчества, страшные и удивительные, как на обозримое будущее, так и… Отец писал о войне и Гитлере, о победе над Германией и освоении космоса, о Карибском кризисе и многом другом.

- Отец, кем же вы были на самом деле? Откуда все это и как относиться к вашим пророчествам?- напряженно думал Гринвуд-младший и не находил ответа.

Записи отца никак не вязались с его рациональным образом мыслей и укладом жизни.

На этот раз воспоминания прервал охранник, вошедший в комнату и почтительно застывший у дверей.

- Что у вас?

- Машина подана, сэр.

- Сейчас иду.

Минут через сорок огромный черный лимузин с тонированными стеклами въезжал на территорию научно-исследовательского института.

Это был его мир, детище, созданное ради одной единственной цели- изучения Х-поля.

За двойным кольцом бетонных стен с колючей проволокой наверху, хитроумной сигнализацией и видеокамерами расположились корпуса института. Когда-то здесь был каменистый пустырь, заросший бурьяном, а теперь это место напоминало райский уголок. Жилые корпуса для многочисленного персонала, лаборатории, детские площадки и теннисный корт, бассейн и фонтан утопали в тени ухоженного густого сада. Вдоль дорожек цвели розы, гладиолусы, кусты сирени. Любого, впервые попавшего сюда человека, охватывало приподнято-радостное настроение, чего и добивался владелец. Ведь внутренний настрой персонала влияет на весь процесс работы и конечный результат.

Поднимаясь по ступеням главного корпуса, Чарльз на ходу отдал распоряжение подать завтрак на две персоны в его кабинет. Вторым был некто Николо Веллара, совладелец института и друг Гринвуда.

Компаньон разменял шестой десяток лет и уже два года как стал дедушкой. Одевался он элегантно, со вкусом, тщательно следил за своим внешним видом. Легкая седина нисколько не поубавила врожденного жизнелюбия и оптимизма.

- Привет, Чарльз,- весело скаля зубы, поздоровался итальянец и протянул пухлую ладонь для рукопожатия.

- Доброе утро,- приветливо ответил Гринвуд и пожал руку.

После традиционного завтрака с беконом, яичницей и апельсиновым соком им подали кофе. Только теперь Гринвуд коснулся темы предстоящего разговора.

- Николо, я изучил отчет Кандалаки.

- Угу,- отхлебывая горячий кофе, кивнул Николо,- я не сомневался.

- Меня интересует твое мнение.

Он тут же посерьезнел, всегдашняя беспечность и балагурство исчезли. Он даже чашку с кофе поставил на стол, отодвинул подальше от себя.