– Вы действительно напоминаете мне Лунного Странника, – произнесла она, и ее голос звучал, как легкий вздох. – Я думаю, это из-за ваших глаз и лица. Его волосы были светлее ваших. Знаете, как бывает, когда смотришь на поле пшеницы, залитое солнечным светом. Лунный Странник спас мне жизнь, хотя я сомневаюсь, что он очень хотел это сделать. Вы меня тоже прошлой ночью в какой-то степени спасли и ухаживали за мной, хотя и вы, наверняка, не желали этого.
Она остановилась, давая Логану возможность возразить, но он молчал, и Ти Эс продолжила:
– Когда мне было шестнадцать лет, я убежала из дома в Ричмонд. Там, в Вирджинии, на автовокзале, я чуть не попала в лапы одного подонка. Я была такой дурой, что даже не понимала, с кем имею дело, пока Лунный Странник не вырвал меня у него, а позже не объяснил ситуацию. Боже, как можно быть такой наивной?
Логан медленно ответил:
– Те, кто живет в достатке и за кем постоянно ухаживают, не знают, что мир достаточно жесток.
Логан вспомнил свои собственные первые столкновения с миром, лежащим за порогом родного дома, – крепкое пожатие отцовской руки во время разгона антивоенной демонстрации, насмешки и издевательства по-детски жестоких шестилетних ребят во дворе сельской школы.
Он встряхнул головой, в который раз отгоняя свои воспоминания. В эту минуту Логан словно оказался на сказочной границе между реальностью и иллюзией, между настоящим и прошлым.
– Я провела с Лунным Странником неделю в самом кошмарном районе города, продолжала Ти Эс. – И все это время он ухаживал за мной и защищал меня.
Волнение переполняло ее грудь.
– Он называл меня принцессой из башни, но после смерти моей матери он оказался первым человеком, который ко мне так относился. Однажды, подумав о смерти матери, я плакала у него на плече, а он обнимал меня и не говорил, чтобы я успокоилась, и других фальшивых, бессмысленных слов, которые люди обычно говорят в подобных ситуациях.
Новая волна, набежав на ее босые ноги, вновь замочила подол платья.
– Лунный Странник и мое общение с ним помогли мне понять, какой безмятежной была моя прежняя жизнь. Можно сказать, что я внезапно проснулась и увидела вещи, о которых раньше и не подозревала – бедность, голод, отчаяние и безысходность, вызывающие озлобление в людях, которые окружали меня. Мне никогда не приходилось сражаться за свое существование, как большинству из тех, кого я встретила в то время.
Когда я вернулась домой, я была совсем другим человеком. Принцесса из башни исчезла вместе со своим фальшивым человеколюбием.
Оттого, что она рассказывала, в голове у Логана все смешалось. Когда он принимал решение крупно изменить свою жизнь, он и не думал, что его действия и поступки, расширяясь, словно круги по воде, охватят свои ми последствиями всех, кто встретится ему по дороге. В детстве он не считался ни с кем и ни с чем, а теперь с горечью думал о том, каким непростительно наивным он был.
То, что он рискнул ради Ти Эс тогда, на автовокзале, было просто великолепно, но этот поступок привел не только к тому, что ее жизнь пошла по-другому. По-другому пошла и жизнь ее отца, мечтавшего сохранить преемника своему делу.
А его собственные родители? Впервые за много лет Логан позволил себе подумать об этом. Разве он не сознательно забыл об их существовании, лишив их тем самым единственного сына. Сделав эти далеко идущие выводы, он почувствовал себя кораблем, налетевшим на риф.
Ти Эс внимательно наблюдала за ним. Ее спутник стоял молча и тихо. Она пожалела, что не знает, о чем он думает, и не видит в темноте его лица.
– Вы, наверное, подумаете, что я сумасшедшая, если я скажу, что неделя, которую мы с Лунным Странником провели вместе, была лучшим временем в моей жизни.
Логан попытался собраться, сглотнул комок в горле и заставил себя спокойно произнести:
– Я не думаю, что вы сумасшедшая. Его слова отчаянно и необдуманно срывались с губ.
– Вы были детьми. Дети всегда очень глубоко чувствуют, но иногда слишком склонны к романтике и мелодраме.
Интересно, о ком это он говорит, о ней или о себе?
– Когда мы становимся старше, мы начинаем смотреть на вещи более реалистично.
Ти Эс покачала головой. Его отношение к тому, что она говорила, раздражало ее.
– Разумеется, я была молода, влюбилась впервые в жизни и увидела мир, которого прежде никогда не видела. Но я не приукрашивала свой опыт жизни там. Не было никакой выдумки или романтики. Все было по-настоящему, реально.
Печаль наполнила ее сердце.
– Совсем так же реально, как и то, что Лунный Странник предал меня ради денег.
Последнюю фразу Ти Эс сказала очень тихо, почти про себя.
– Я думала, что он любит меня, похоже, на этот счет я ошибалась.
– Что?
Логан почти перестал дышать. Стук его собственного сердца отдавался в ушах нарастающим рокотом. В голове вспыхнуло сумасшедшее желание не соглашаться с ней, спорить. Как она могла такое сказать? Ради всего святого, он любил ее!
Он шагнул ближе к ней. Соленая вода залила его туфли, но он сейчас не думал об этом и ничего не хотел знать, кроме того, что она говорила.
– Что вы имели в виду, когда сказали, что он предал вас из-за денег?
Ти Эс не смогла скрыть слезы, выступившие в уголках ее глаз.
– Однажды он взял меня с собой на автовокзал. Я думала, что мы вместе уедем куда-нибудь. – Ее голос задрожал. – А там нас ждал... м-мой отец. Он... Он поблагодарил Странника за то, что тот позвонил ему и дал Страннику денег.
Логан обнял ее за талию, привлек к себе и только и смог прошептать в ее волосы:
– О, Ти Эс, прости, пожалуйста... Ему было больно признаваться ей, как сильно он хотел взять те деньги – они ему были страшно нужны. Но ее взгляд, полный боли и отчаяния, вонзился ему прямо в сердце. Он совсем забыл, что она отвернулась от него и не видела, как он всунул пачку купюр обратно в руку ее отца.
А сейчас в нем шла внутренняя борьба. Сказать ей правду или продолжать хранить молчание? Прошлое изменить он не может, как бы этого не хотелось. Будет ли какая-нибудь польза оттого, что он ей скажет эту самую правду? Всех тех тяжелых лет не прожить заново, это просто принесет им обоим еще больше печали и огорчений.
– Простите, – Ти Эс откинула голову назад. – Я совсем не собиралась рыдать перед вами. Это просто потому, что я никогда никому не говорила об этом раньше.
Она снова уткнулась лбом в грудь стоящего перед ней мужчины.
– Вы, должно быть, думаете, что я полная идиотка.
– Нет, совсем нет.
– Логан, вы сегодня утром мне сказали, что не считаете себя добрым человеком. Даже не пытайтесь сказать мне это опять. Потому что после сегодняшней ночи я просто не поверю этому.
Все еще разрываясь между желанием сказать правду и стремлением сохранить эту жизнь, которую он сам себе создал, Логан не ответил. Он просто положил свой подбородок на ее голову и обнял ее, чувствуя, что ей приятны его объятия. Ти Эс прильнула к его крепкому мускулистому телу, чувствуя себя так надежно, словно вернулась домой. Мужские руки на мгновение крепко сжали ее, а потом медленно двинулись по ее спине.
И еще до того, как они оба сами поняли, что происходит, чувство надежности и комфорта превратилось в желание. Ти Эс подняла к нему голову, подставляя свои губы, и Логан прильнул к ним. Вначале неясный, поцелуй уже вскоре наполнился совсем другими чувствами. Теперь казалось, что они – и Логан, и Ти Эс – были голодны и измучены разлукой, и их жажда и голод удовлетворялись теперь с помощью этих поцелуев. Ти Эс чувствовала, как его руки медленно блуждают у нее по спине. Женщина приподнялась на цыпочки и обвила руками шею Логана.
В их поцелуе ему чудилось что-то первобытное, что-то бесконечное, как ритм прибоя. Все исчезло для него, и осталось только растущее, страстное желание овладеть этой хрупкой женщиной и услышать ее тихие воркующие стоны наслаждения.
По телу женщины пробежал озноб, но она не отрывалась от губ мужчины, и их поцелуй все длился. У нее появилось чувство, что весь мир куда-то плывет, а звуки в нем вовсе исчезли. Ее бросало то в жар, то в холод от восхитительных нежных прикосновений его ладоней к ее груди, от вздрагивания его губ и движений языка.
