— Неужели он собирается дожидаться Джулиуса, чтобы тот поддержал его? — подумала Клэр и, скрестив руки на груди, спросила:

— Бернард, если отец предложил тебе награду, то почему ни он, ни епископ Терстан никому об этом не сказали?

Он задумался, продолжая жевать, а она недоумевала, как он может есть среди такой вони.

— Не знаю, — наконец произнес он. — Но я уверен в том, что твой отец обещал мне вознаграждение, и намерен получить его… хотя бы частично. У меня ничего нет, и мне нужна земля.

— Я очень сомневаюсь в том, что отец даст тебе землю. Он ведь заявил — и это слышали очень многие, — что ничего тебе не должен.

— Мне поможет Джулиус. Я могу и подождать.

— А что, если Джулиус задержится? Он может и через месяц не вернуться.

Бернард нахмурился и обежал взглядом подземелье с орудиями пыток. А Клэр продолжала:

— Бернард, неужели ты на самом деле веришь в то, что отец позволит тебе безнаказанно ждать? Я его знаю. Он всегда поступает по-своему, и ему неважно, какими средствами он этого достигает.

Бернард сделал большой глоток вина.

— Так вот почему ты пришла сюда: помочь своему отцу? Он что, велел тебе запугать меня?

— Отец не знает, что я здесь. Я сама так решила.

— Но зачем? Ты, очевидно, считаешь, что я не имею права настаивать на том, чтобы он сдержал свое слово. Ты ведь не веришь тому, что он дал мне обещание, не так ли?

Этому не верил никто. Слуги говорили о том, что Бернард либо свихнулся на Святой земле в битвах с сарацинами, либо у него помутился рассудок от долгого пребывания в пустыне под палящим солнцем.

— Возможно, отец и пообещал тебе какую-то награду, но ты не так его понял.

Он усмехнулся.

— То же самое сказал Сеттон. Я говорю тебе правду, Клэр, — я его правильно понял и не ослышался.

У нее остался последний довод.

— Бернард, может быть, ты мечтал о вознаграждении, и эта мечта настолько тобой овладела, что ты в нее поверил? Такое случается. Бернард запрокинул голову и прикрыл глаза.

— Да, я мечтал. О наделе земли, таком большом, что взглядом не охватить. А на нем поля пшеницы высотой до пояса. О лесе, в котором полно дичи для охоты с собаками, и о птицах в небе, которых станут ловить мои соколы, и о каменном доме с просторной залой и приветливо мерцающим огнем в камине.

Вздохнув, он опустил голову и устремил на взгляд своих потрясающих карих глаз.

— Ты тоже там была, Клэр. Иногда ты пряла, а у твоих ног вертелись малыши. Или ты перебирала струны арфы и пела причудливые песни, которым научилась у бродячих трубадуров. — Взгляд его сделался пронзительным. — Я мечтал, но эти мечты не были порождены фантазиями — они основывались на данном мне обещании. Это твоего отца подвела память, а не меня.

Какие красивые мечты у Бернарда и как можно просить его отказаться от них! Зная заранее его ответ, Клэр все же спросила:

— А другую награду ты принял бы? Может, мне удастся убедить отца…

— Вам, миледи, не надо больше спускаться сюда, — сказал он и отдал ей пустой кубок. — Эдгар позаботится, чтобы я не умер с голоду. Не вмешивайся, Клэр. Я сам договорюсь с твоим отцом.

Тебе это уже стоило темницы и удара по голове, подумала она и спросила:

— Голова болит?

— Да.

— Помни про это, когда будешь договариваться с отцом.

Клэр помогала матери готовить залу к ужину, а мечты Бернарда не выходили у нее из головы. Она помнила тот день, когда Бернард появился в Дассете: несчастный мальчик, ехавший следом за тележкой с продуктами. Семилетней девочке сказали, что родителей Бернарда убили во время грабительского набега и теперь он — сирота и будет жить в Дассете. Про его семью она почти ничего не знала. Старший Фицгиббонз служил у ее отца, но кем — Клэр было неизвестно, да она никогда и не интересовалась.

Теперь же ее одолело любопытство. А вдруг имеется причина, по которой Бернард требует своего? Вдруг отец все же пообещал ему награду, а теперь забыл про это? Почему Бернард вдруг решился требовать дар, который ему не обещали?

Во время ужина отец отмечал удачную охоту. Слуги не успевали наполнять его кубок. Многие вассалы уснули прямо на полу, не дойдя до постели.

Клэр почти ничего не ела, поджидая подходящего момента, чтобы обратиться к отцу — вино должно ударить ему в голову, но при этом не привести в угрюмое расположение духа.

Бернард сказал, чтобы она не вмешивалась, но уладить конфликт больше некому: мама по обыкновению ведет себя так, словно ее мужа не существует.

Когда отец откинулся в кресле и громко рыгнул, тем самым выражая свое одобрение повару за вкусную еду, Клэр решилась и положила руку ему на плечо.

— Отец, мы можем поговорить?

— Хм? О чем?

Зная, как сильно он гневается, если кто-нибудь нависает над ним, Клэр села на корточки около его кресла и ухватилась за подлокотник.

— О Бернарде Фицгиббонзе.

— О сэре Бернарде, — раздраженно уточнил он. — Представляешь? Неблагодарный ублюдок. Ну и что с ним?

— Несомненно, он заслужил выговор. Но не думаю, что разумно держать его в подземелье. — Отец бросил на нее строгий взгляд, и она поспешила уточнить: — Вам это ни к чему.

— Мне? — усмехнулся он.

— Да, отец. Я уже говорила, что церковь объявила всех крестоносцев героями. Бросив Бернарда в темницу, вы можете навлечь осуждение церкви.

Сеттон махнул рукой с кубком в ту сторону, где отец Роберт играл в кости с рыцарями.

— Скажи-ка, дочка, разве наш священник выглядит озабоченным?

Отец Роберт сохранял свое положение священника Дассета лишь потому, что наловчился быстро служить мессу. Он не станет рисковать своим положением и ставить церковные дела выше желания лорда Сеттона.

— Я говорю не о нашем священнике, а о епископе Уолтере. Если епископ прослышит о жалобе Бернарда, он может обидеться.

Отец оглядел залу, бросив беглый взгляд на бродячего торговца, затем на странствующего рыцаря, попросившего ночлега: они могут разнести слухи. Да и помимо них множество людей часто держало путь из Дассета в Дерли и обратно, поскольку они находились рядом.

— Ты чересчур беспокоишься, Клэр.

— Возможно, но, отец, я не хочу, чтобы что-либо помешало моей свадьбе с Маршаллом. Боюсь, что случай с Бернардом может этому помешать. — Клэр сжала плечо отца. — Надо поскорее что-то предпринять в отношении Бернарда. Я подумала: а если все же наделить его землей? С вашей стороны это был бы благородный и великодушный поступок. И тогда он уберется прочь.

Сеттон подался вперед, и глаза у него превратились в щелки.

— Дать этому негодяю землю? — прохрипел он.

Клэр еле удержалась, чтобы не отпрянуть от отца.

— Всего лишь надел. Где-нибудь подальше. Бернард будет доволен, епископ ублажен, а свадьба и турнир пройдут без проволочек.

Громко рыгнув, Сеттон залился оглушительным смехом, привлекая всеобщее внимание.

От разочарования Клэр покраснела, но ждала, что он скажет.

— Ох, Клэр, только ты могла придумать такой глупый выход. Я буду вынужден предупредить Маршалла о твоей особенности соваться в мужские дела.

Клэр с трудом сдержала взрыв возмущения.

— Я хочу всего лишь справедливости и спокойствия для всех. Послушайте, отец, если вы дадите Бернарду небольшое вознаграждение, это прославит ваше имя. Все увидят, какой вы великодушный сюзерен.

— Да все сочтут меня слабовольным человеком, — заявил Сеттон. — Однако ты права в том, что с Бернардом надо что-то делать. Не беспокойся, дочка, твоей свадьбе это не помешает. К утру с Бернардом будет покончено. А теперь уйди.

От чувства безнадежности у Клэр ноги приросли к полу. Она осмелилась задать последний вопрос:

— Что вы предпримете?

— Ты видела, как утром он набросился на меня. Если бы не Генри, он мог меня убить. — Сеттон залпом осушил кубок. — Бернард присягнул мне на верность и тут же кинулся меня душить. Тот, кто угрожает жизни своего сюзерена, не должен остаться безнаказанным.