— Я… я люблю Джейсона. Я хочу, чтобы вы поверили этому.

— Я верю, моя дорогая. Это видно по твоим глазам, по тому, как ты поворачиваешься к нему, когда он входит в комнату, как цветок следует за солнцем. И это взаимно.

Но Каролин подругой причине чувствовала себя несчастной. Если он узнает, как Каролин обманула его, он возненавидит ее. Она вспомнила то отвращение, которое прозвучало в его голосе, когда он спросил, неужели она так низко пала, что стала актрисочкой. Одного факта, что на протяжении пяти лет она была актрисой в странствующей труппе, будет достаточно, чтобы вызвать в его глазах презрение. Но кроме всего прочего, она еще лгала ему, обманывала его. Его гордость будет задета: он решит, что она сделала из него дурака. Он почувствует себя униженным оттого, что признался ей в любви, и возненавидит за то, что она вновь пробудила в нем искру любви к Синтии. И сердце его снова будет терзаться от боли, потому что Синтия не изменилась и она не любит его. Теперь он разгневается на нее еще больше, чем если бы она рассказала обо всем до смерти отца. Если бы она тогда раскрыла правду, он выкинул бы ее на улицу немедленно.

Все же она должна сказать ему! Она ненавидела этот обман, в котором жила. Само то, что он, занимаясь ли с ней любовью, признаваясь ли ей в своей любви, всегда считал ее Синтией, было для нее незаживающей раной. Она гадала, как долго еще сможет терпеть эту пытку и продолжать обман.

Каролин зажала рот и подавила в себе признание, готовое сорваться с губ. Наблюдавшая за ней Селена озабоченно нахмурилась и быстро сменила тему:

— Моя дорогая, я тебе рассказывала об именинах леди Эбернейти?

Каролин с благодарностью улыбнулась:

— Нет, кажется, нет. Что же там случилось?

Селена с головой окунулась в воспоминания и с улыбкой поведала ей о вечере в доме этой достойной женщины. Темы о перемене в Джейсоне и их браке они больше не касались.

Спустя несколько дней они уехали из Лондона, сгорая от нетерпения увидеть Лорел и снова оказаться в Браутон-Курт. Каролин немало была удивлена тому, как наполнилось ее сердце радостью и любовью, когда вдали она увидела Браутон-Курт, изысканный и ненавязчиво красивый. Она улыбнулась и воскликнула:

— Ах, как приятно снова оказаться дома!

Джейсон бросил на нее быстрый взгляд и улыбнулся:

— Я всегда чувствую то же самое. Курт своим очарованием околдовал и тебя.

— Да, думаю, что это так. Я только хочу…

— Хочешь чего? Продолжай.

Каролин не предполагала затевать этот разговор, поскольку боялась обидеть Джейсона, но, раз уж так получилось, она закончила мысль:

— Я как-то видела на чердаке удивительно красивую мебель. Тогда я подумала, что было бы неплохо одну-две комнаты обставить ею. Мою комнату и, возможно, гостиную наверху.

Его глаза от удовольствия заблестели.

— Но, дорогая, ты сама заново обставила весь дом. А теперь ты хочешь вернуть все на место?

Значит, Синтия сама убрала Браутон-Курт по последней моде, сделав его слишком совершенным и до некоторой степени пустым. Могло бы показаться странным, что теперь ей вдруг захотелось сменить мебель на старую.

— Я не имела в виду весь дом, — поспешно объяснила она. — Только комнату или две. Я думаю, что мне разонравился стиль моей спальни. Мне бы хотелось чего-то более простого и изысканного. Жаль, что мебель на чердаке ветшает понапрасну, тем более что она так соответствует стилю дома и эпохе, когда он был построен.

Мы могли бы мебель из моей спальни поставить в одну из пустых комнат третьего этажа.

— Конечно. Ты свободна в выборе, можешь изменить любую комнату по своему вкусу и желанию. Я привык к перестановкам, моя мать бесконечно занималась этим.

Карета остановилась. Снова они обошли выстроившихся для приветствия в ряд слуг. Каролин осталась довольна собой, потому что на этот раз она называла каждого из них по имени и для каждого у нее нашлись отдельные слова приветствия. Она вспомнила, какой была нерешительной, когда увидела их впервые. Как только они закончили эту процедуру, Джейсон и Каролин вместе поднялись в детскую.

Лорел бросилась на шею к ним обоим, обвила их руками и приложила максимум усилий, чтобы обнимать и целовать их одновременно. Каролин, вставшая, чтобы поприветствовать Лорел на колени, от такого избытка чувств со стороны девочки потеряла равновесие и упала на пол. Со смехом она села, и Лорел уселась у нее на коленях. Каролин взглянула на Джейсона, и улыбки, которыми они обменялись, были теплыми и многозначительными. Она подумала, что никогда раньше не видела его таким счастливым и раскрепощенным. Глубокие складки вокруг глаз и рта расправились, и теперь, когда уголки рта были приподняты, его лицо уже не казалось грустным. Каролин страстно пожелала, чтобы он таким оставался всегда, чтобы они могли остановить это мгновение и оно могло длиться всю их жизнь.

Она почувствовала, как ей стало не по себе, и оглянулась. Ее взгляд встретился с глазами Бонни, рот которой был крепко сжат и выражал неодобрение, а в глазах няни светились негодование и злоба. Каролин понимала, что Бонни считает, что она предала свою сестру и превратилась в покорную рабыню Джейсона. Но это была не правда. Она любила Синтию и не собиралась ее бросать. Но столкновение с такой воинствующей преданностью испортило момент близости и тепла. Ее жизнь может оставаться такой всегда. Находя для себя одно оправдание, другое, она продолжала оттягивать момент правды, пытаясь сохранить радость любви и страсти Джейсона. Но больше оттягивать было нельзя. Ради Джейсона, ради нее самой она должна была рассказать ему об обмане.

Горячие слезы обожгли ей глаза, она наклонила голову, чтобы скрыть их. Скоро все кончится. Она все скажет Джексону, уйдет, чтобы кое-как влачить существование, а не радоваться жизни. Две недели — назвала она срок. Она даст себе еще две недели, еще две недели будут они наслаждаться, а потом расскажет ему обо всем. Прежде чем все кончится, у нее будет еще две недели радости.

За время отсутствия Каролин пришло письмо от Люси Карлайл. Неразборчивым торопливым почерком мисс Карлайл благодарила леди Браутон за проявленный интерес к ее работе и приглашала Каролин заглянуть к ней в школу, когда та будет в Лондоне. Она также писала, что была бы рада увидеть Лорел и что, если Каролин только пожелает, приложила бы все усилия, чтобы проанализировать состояние девочки и сделать вывод о ее возможностях, также дать рекомендации. Между делом она давала несколько советов относительно Лорел, которые Каролин могла выполнить сама.

Каролин поспешно прочитала письмо и быстро спустилась вниз в кабинет Джейсона. Он вскинул голову, удивившись ее внезапному появлению, и улыбнулся:

— Вижу, тебя что-то очень обрадовало.

— Да, Джейсон, посмотри. Это письмо от мисс Карлайл.

— Она уже ответила? Отлично.

— Понимаешь? Она приглашает меня в Лондон, в свою школу.

— Тебе хотелось бы поехать?

— Очень, — не задумываясь ответила Каролин и тотчас вспомнила, что, если запланирует визит в Лондон, тогда ее достаточно долго не будет в Браутон-Курт. — Ей было бы интересно посмотреть на Лорел. Возможно, она действительно сумеет нам помочь.

Джейсон внимательно осмотрел свои кончики пальцев и проговорил:

— Дорогая, я надеюсь, ты не возлагаешь слишком уж большие надежды на эту мисс Карлайл, вряд ли она сумеет изменить Лорел.

— Мне не нужно, чтобы она изменилась. Я хочу сказать, что люблю ее такой и просто хочу, чтобы любая возможность могла быть использована для ее развития. Я хочу помочь ей, чем только могу. Я не ожидаю от нее сразу потока слов или что она начнет себя вести как остальные дети. Если бы только можно было хоть немного раздвинуть горизонты ее возможностей, если бы можно было использовать каждый шанс для ее обучения и развития…

— Понимаю. — Он взял ее руку в свои. — Мы позаботимся о том, чтобы дать ей каждый шанс. Но, прошу тебя, не разрывай из-за этого себе сердце.