— И личное участие тайпэна Ли Ханя, — подчеркнул Васато.

— Я заметил, — кивнул бывший дзи. — Почему я?

— Может, они считают тебя по–настоящему главным, — пожал плечами Вань. — А может быть, Манчи просто желает свести счеты именно с тобой. «Просим прибыть в указанное место и в указанный срок в сопровождении не более чем двух лиц охраны или иного свойства», — хитро прищурившись, процитировал тайпэн по памяти.

— С моим сопровождением будет не так уж легко управиться, — улыбнулся в ответ Хань.

— Неужели? — осадил его второй полководец. — Забыл уже, что случилось в Таури? А ведь там все происходило в центре осажденного города, заполненного имперскими солдатами. Представь, что может случиться при таком же раскладе на этой «нейтральной полосе», да и хайтин Кэй со своими корабельными орудиями сейчас слишком далеко, чтобы вновь тебя выручить. Порвут ведь…

— Да, это было бы весьма неприятно, — согласился Ли. — И болезненно.

Васато коротко хохотнул.

— Но сходить все равно стоит.

— Знаешь, я могу подговорить ребят Жэньмэня, и если дела пойдут совсем уж туго, то они просто накроют там все облаком огня и железа, — предложил Вань.

— И как это поможет мне спастись?

— О «спастись» я не говорил. Но над этим тоже надо будет подумать. Наверное.

— Спасибо, — усмехнулся Ли. — Но будем надеяться, что до крайних мер все–таки не дойдет.

Открытое пространство перед стенами Цзянмэня еще во времена строительства крепости намеренно было очищено от различных кустарников и крупных валунов, обильно разбросанных на всем пространстве перевала. Кто бы ни решился напасть на замок, и с какой бы стороны он ни начал бы эту атаку, по задумке имперских фортификаторов ему предстояло делать это по совершенно голому уклону, заметно опускавшемуся в направлении от зубчатых стен на общую высоту в пару локтей. Отвесные скалы, вздымавшиеся по краям прохода, придавали этому месту дополнительную зловещесть, но безжизненную картину немного сглаживал мягкий рыхлый снег, сыпавший с самого утра и приятно хрустевший под ногами.

Юнь выполнили свое обещание, Ли и его спутниц ожидали лишь три фигуры, стоявшие тесной группой точно посередине дороги. Плотный снегопад не позволил тайпэну издали разглядеть переговорщиков, но чем ближе он подходил, тем меньше оставалось сомнений. Таката прошипела какое–то ругательство и что–то о «рыжих хвостах», Фуёко напротив лишь весело улыбалась. Царский генерал в парадном облачении и две кумицо, стоявшие слева и справа от человека, молча, взирали на Ханя и его демонов. Силы сторон следовало оценить как равные.

— Привет, Фуёко, давно не виделись, — заговорила первой кумицо с золотистыми волосами, в которых серебристыми искрами сияли подтаявшие снежинки. — Я вижу, что ты по–прежнему успешна?

— Не жалуюсь, — сияние трех пар раскосых глаз создавало в воздухе причудливую игру зеленых оттенков колдовского света. — Но где же мои манеры?

Притворно вздохнув, Фуёко обернулась к Ли.

— Милый, позволь представить. Мои любимые подруги и сестры. Маэси, — золотоволосая лисица слегка склонила голову влево, — и Наёли. Впрочем, с последней вы уже встречались, пусть и не лично.

Третья из оборотней, до этого хранившая молчание, чуть подалась вперед.

— В тот раз, вы показали мне красивое представление, но тогда я была слишком удручена неудачей, чтобы по достоинству оценить увиденное. Поэтому примите мое запоздалое восхищение, за всю свою жизнь я не часто видела нечто подобное.

— Еще шаг, и я восхищу тебя на всю оставшуюся жизнь. Кстати, это будет очень короткая оставшаяся жизнь, — спокойно и без тени эмоций пообещала Таката, проводя взглядом запретную черту, за которую кумицо не следовало заступать.

— Так вы пришли только за этим, — продолжила Фуёко, как ни в чем, ни бывало. — Мы польщены, но, пожалуй, заодно будем не против услышать еще и предложение Старшей Сестры. Я права? — обернулась лиса–перевертыш к Ли.

— Именно, — предельно собранно кивнул тайпэн, стараясь ни на секунду не забывать, кто стоит сейчас перед ним, даже несмотря на то, что одна из оборотней была на его стороне.

— Боюсь, такого предложения у нас нет, — разочарованно протянула Наёли.

— Да и говорить с вами нам не о чем, — добавила Маэси.

Руки къёкецуки уже легли на рукояти даканей, когда кумицо синхронно отступили, будто прячась за фигурой офицера Юнь, а тот в свою очередь напротив уверенно шагнул вперед.

— Тайпэн Хань, я генерал Сей Янь Фанг, новый главнокомандующий царской армии, — говоривший спокойно встретил взгляд Ли, и вопреки ожиданию императорского вассала глаза собеседника не оказались пустыми «стекляшками» очередной живой марионетки. — И у меня есть для вас только мое предложение.

— Вот как? — в голосе Фуёко отчетливо прозвучало удивление.

— Иногда все сложнее, чем кажется, — Маэси, глядя на спутницу Ханя из–за плеча генерала, насмешливо улыбнулась.

— Или думаешь, что только ты одна можешь играть по своим собственным правилам? — поддержала подругу Наёли. — У тебя все получалось, и мы решили, а почему бы и нам не попробовать? Как видишь, нужно было найти лишь подходящего человека.

— Ой–ой–ой, что скажет Старшая Сестра? — шутливо пригрозила Фуёко.

— Она ничего не скажет, — ответил Сей Янь. — Та, кого вы называете Старшей Сестрой, больше не сможет влиять на ситуацию.

— С ее стороны было так некрасиво покинуть нас в самый ответственный момент, так и не пояснив, чего же мы собственно добивались, — вздохнула Наёли. — Но Удача переменчива, и каждый когда–то проигрывает всё.

— Что–то не очень верится, — настороженно ответил Ли, раздумывая обо всех тех рассказах, в которых шла речь о многоходовых ловушках, которыми так славились кумицо.

— Фуёко сможет легко понять, лжем мы или нет, — продолжая стоять позади Фанга, Маэси протянула левую руку открытой ладонью вверх, при этом оборотень прильнула к спине генерала, встав на цыпочки и положив подбородок ему на плечо.

— Конечно смогу, — кивнула подруга Ли, и не подумав сдвинуться в сторону Маэси хотя бы на полпяди. — Но живой рассказ всегда интересней, не так ли?

— Этот рассказ будет скучен и сух, — слово вновь перешло к Наёли. — Она встретила того, на кого у нее не хватило сил. Подробности скрыты, но мы полагаем, что это был жирный пес Императора по кличке Мао, его новый военачальник.

— Этот бурдюк с переспелым гноем? — не удержавшись, хмыкнула Таката. — Хотя у этого хватило бы природной наглости. Странно, не думала, что он способен совершить нечто, из–за чего вдруг станет мне чуть менее противен.

— Мао хорош в интригах и подлых ударах, его коварство вполне могло стать достойным противовесом хитрости и опыту Старшей Сестры, — сказала Фуёко, глядя на Ханя и подразумевая, что принимать конечное решение придется все–таки ему.

— Допустим, я вам верю, — Ли поочередно посмотрел на лица своих оппонентов — кумицо улыбались, а Фанг по–прежнему хранил свое настороженное бесстрастие. — Итак, предводительницы оборотней больше нет. Юнь Манчи, полагаю, смещен с поста, иначе этот титул не перешел бы к вам, генерал. У меня появилось больше пищи для догадок и подозрений относительно мотивов этой встречи, но для начала, огласите все же то предложение, о котором вы упоминали.

— Разумно, — поджал губы посланник придворного совета Ляоляна. — От имени правящей династии и всех высших домов царства Юнь, мне поручено начать переговоры об условиях заключения мира между моим народом и великой Империей, чью мощь многие из нас не смогли осознать до конца, пока не стало слишком поздно. Хотя самое страшное, я еще надеюсь успеть предотвратить.

— У генерала Манчи еще имелись хорошие шансы, пусть не ворваться в Хэйан–кё, но как минимум не пустить нефритовую армию внутрь своей страны, — аккуратно взвешивая слова, ответил Хань. — С чего вдруг столь кардинальные перемены случились в умах правителей царства Юнь?

— Я мог бы рассказать вам о вторжении сиртаков в наши южные пределы, — на лице Сей Фанга появилась кривая улыбка, совсем не вяжущаяся с его прежней серьезностью. — Поведать о нехватке рабочих рук на полях, об общем истощении народа и падении морали в войсках, но реально все это не имеет смысла. Придворный совет и династии желают заключить мир, но не мир с Империей, по большому счету. Они хотят, просят и умоляют о мире с вами, тайпэн Ли Хань, — видя удивление и непонимание, отразившееся даже на лицах Такаты и Фуёко, Фанг усмехнулся лишь еще шире. — Они боятся вас, и я не помню ни одного случая, чтобы кто–то сумел навести подробный ужас на всемогущие семьи.