Пройти на территорию огороженного квартала командования, развернутого в центре лагеря, можно было, только предъявив специальную пайцзу из нефрита с изображением дракона или пропуск, заверенный семью печатями. Это правило не распространялось только на тех, кто постоянно проживал в одном из здешних шатров или юрт. Наемникам Шун Кая в этом вопросе повезло. Человек, жизнь и имущество которого, охраняла их без малого сотня, был вхож даже в приемные Золотого Дворца, так что никаких проблем с перемещением по военному стойбищу ни у командира купеческих солдат, ни у его подчиненных не возникало.

Проверив своих парней, развлекавшихся в одном из алых шатров, а также тех, кто заступил в караул, Шун Кай как раз возвращался обратно, когда чей–то голос неожиданно окликнул рослого наемника. Обернувшись, бывший солдат дома Гжень не сразу узнал молодого полководца в добротной броне, стоявшего в нескольких шагах позади. Но вглядевшись в юношеские черты лица, Шун невольно вспомнил эту мягкую улыбку, лишенную всякого подтекста, и спокойный уверенный взгляд, способный, как помнил наемник, в одно мгновение обжечь презрение и злобой, а уже в другое даровать искреннюю признательность и восхищение.

- Тайпэн Хань! — спина своенравного и свободолюбивого воина согнулась легко и непринужденно, выражая всю ту безграничную долю уважения к молодому вассалу Императора и бывшему дзи, которую испытывал Кай. — Не чаял увидеть вас вновь, да еще здесь! Меня уверяли, что вы сгинули в степях в начале прошлой зимы!

- Поверь мне, боевой друг, так оно и было, — весело отозвался Ли, отвечая на поклон наемника склоненной головой, после чего немногочисленные свидетели этой сцены стали бросать на Ханя удивленные взгляды, не столько от его имени, прозвучавшего вслух, сколько из–за «чрезмерной» вежливости полководца. — Но столкнуться с тобой в этом месте, мне столь же неожиданно, как и тебе. Разве Гжень участвуют в этом походе?

- Я давно уже не служу упомянутому клану тэккэй, — пояснил Шун Кай. — После осады Ланьчжоу, как и большинство моих друзей, я разорвал свой договор с Гжень и перешел на работу к дому Кун Лай. Так уж вышло, что именно Кара Дэн, чьей охраной я поставлен руководить, представляет свою семью при штабе этой армии. Кун Лай — единственный поставщик «мелкого» довольствия, обладающий разрешительной грамотой от самого Императора и допущенный в это войско на все время его существования.

- Понимаю, — кивнул Ли, сразу же вспомнив об основной деятельности купеческого попечителя Дэна в деле Служения Нефритовому престолу. — Удачное совпадение.

- Еще бы, — хитро прищурился Шун Кай.

- Похоже, что сами предки предопределили нашу встречу, — если бы не прямодушие, с которым говорил Хань, его можно было бы заподозрить в язвительном сарказме. — Я должен признаться, что немного заплутал, и как раз собирался спросить кого–нибудь о дороге к шатру главного штаба. Как вновь прибывшему тайпэну, мне следует доложиться и представиться командующему.

Лицо Шун Кая мгновенно закаменело.

- Не думаю, что он будет рад этой встрече. Совет полководцев, собравшихся здесь, с дозволения Единого Правителя утвердил единоличное право руководства за тайпэном Кара Сунем из рода Юэ, дядей погибшего тайпэна Сяо Ханя.

- Немаловажная новость, — согласился Ли, тоже перестав улыбаться. — Но она не снимает с меня моих обязанностей. Надеюсь, ты не откажешь мне в короткой прогулке и тихом разговоре, пока мы будем идти к командному пункту.

- Не откажу, — с пониманием откликнулся Кай.

Рука об руку, воины зашагали в сторону многоцветных хвостатых знамен, развивавшихся на вершине холма неподалеку. Шун, не без интереса отметил, что вопреки всему, что он видел ранее, и тем слухам и разговорам, которые ходили об опальном тайпэне после осады Ланьчжоу, в этот раз Ханя не сопровождала ни одна из его ручных кровопийц. Но, несмотря на все свое любопытство, задать прямой вопрос, наемник так и не решился.

Неспешный путь к ставке командующего не занял и пятой доли часа, но за это время Кай успел рассказать о многом. Наемник щедро делился с Ли информацией, понимая, что для большинства остальных слуг Императора тот по–прежнему будет отвергнутым преступником, не заслуживающим ни уважения, ни внимания, ни даже простого разговора. Однако Кай был в Ланьчжоу и своими глазами видел то, что там происходило. Он обязан был Ханю жизнью и спасением от несправедливого суда Анто Гьяня, обязан за то, что Ли сумел удержать его руку от опрометчивого поступка во время смуты, посеянной Мун Гженем, и Шун привык возвращать свои долги.

Состав армии, имена полководцев, последние сведения разведки — все, что знал Кай, узнал теперь и Ли. Наемник видел, что опальный тайпэн хмурится и думает о чем–то очень серьезном. Ни на секунду телохранитель Кара Дэна не поверил, что визит Ли случаен, и в чем бы не заключалась его миссия, Шун готов был его поддержать.

У входа в большой деревянный сруб, сложенный из тонких бревен, обтянутых кожей и полотном, они остановились, чтобы переговорить с родовыми воинами Юэ, охранявшими покой командующего. На лицах потомственных солдат, чьи предки служили еще династии Чжу, не отразилось никаких эмоций, когда они услышали имя Ли, но, к сожалению, нельзя было надеяться на столь же сдержанную реакцию и от самого Кара Суня. Тем не менее, Хань был неумолим в своем решении, как и всегда.

- Надеюсь, будет несложно сделать так, чтобы большинство тайпэнов и чиновников оказались в этом шатре в самые ближайшие минуты? — спросил Ли, уже собираясь прощаться.

Шун прекрасно понял его намек, и быстро кивнул. Свет закатного солнца окрасил армейский лагерь в тревожные багровые тона.

Только ежедневные отчеты и доклады разведки, ложившиеся на стол к командующему новой Закатной армии, позволяли тайпэну Кара Суню в полной мере ощущать и понимать картину происходящего. Масштаб действа и размеры порученного ему войска до сих пор поражали воображение императорского полководца, но потомок династии Чжу не испытывал страха, скорее лишь заслуженную гордость и стремление оправдать выбор братьев–вассалов.

Основой этого похода, предрекавшего очередную ступень славы и величия Империи, Сунь видел в правильном снабжении, дисциплине и мобильности. Армия противника была малочисленна, в сравнении с имперскими полками, но на четыре пятых состояла из легкой стрелковой кавалерии. Контроль над территорией и охрана тыловых частей в подобных условиях были жизненно важными факторами для сохранения всего войска в боеспособном состоянии. К счастью, милостью предков, в этот раз на стороне Нефритового трона было достаточно манеритских нукеров, способных сопровождать обозы и совершать набеги на улусы врага, тем самым, сдерживая часть его сил возле родных кочевий. Все остальное должно было решиться за счет грамотной организации и четкого графика караванных перевозок. По последним донесениям вся амуниция, доспехи, оружие и припасы, затребованные тайпэном Сунем из военных складов центральных провинций, уже прибыли в Сиань. Кроме того, ставка Закатной армии получила в свое распоряжение все, что имелось в провинциях Хаясо и Хшмин. Если бы не события позапрошлого года к этим ресурсам добавилась бы значительная доля из запасов Тай–Вэй, но после действий тайпэна–самозванца в Ланьчжоу, возможности городов Степного Шляха оказались сильно занижены, и даже Сычуянь не смог выставить полной доли лошадиных кормов и лекарственных зелий.

Разведчики и юртджи каганов обещали уже на днях доставить топографические рисунки местности вокруг Кемерюка и схемы его оборонительных сооружений, которые так жаждали заполучить инженеры и офицеры осадных полков. Это позволило бы начать разработку плана штурма уже на марше. Наметкой самого перехода к вражеской столице тайпэн Сунь занимался лично. Первоначальную идею двигаться по старой вунгайской дороге, командующий отверг сразу же. Остатки заросшего тракта, мощенного серым бутовым камнем, хоть и пролегали в самых удобных местах, но, тем не менее, имели на своем протяжении несколько опасных и узких участков, стиснутых между солончаков и пустынных проплешин, весьма редких для степного пейзажа. Обходной маршрут был длиннее, труднее и безопаснее, а терять доверенных ему солдат Сунь собирался только уже на стенах Кемерюка, и, разумеется, после того как с этими укреплениями изрядно поработают осадные машины императорских мастеров.