— Это каноэ на самом деле принадлежит маори? То есть оно настоящее?

— Наверняка, даже если оно сделано сейчас, — ответил Фергус. — Хотя все еще встречаются и подлинные, — продолжал он, — на реках в глуши, в музеях. Но этот экземпляр построили северные племена специально для нынешнего праздника. Резчики маори скопировали древнюю конструкцию. Каноэ слишком велико, чтобы пробраться по воде через непроходимые заросли кустарника, поэтому его разделили на три части и собрали вместе выше по реке. Неплохо поработали. — Он осекся. — Вот подплывает официальная делегация.

Луиза поглядела на воду, где между судами прокладывал пенную дорожку катер. На мачте трепетали флаги. Вскоре премьер-министр с женой ступил на причал навстречу членам местного оргкомитета.

Очарованная зрелищем, Луиза наблюдала, как рыцарского телосложения молодой воин-маори оставил группу, направился к высадившейся партии людей и остановился на расстоянии нескольких футов от них.

— Что все это значит? — шепнула Луиза Фергусу.

— Те Веро, Вызов, — объяснил он. — Древняя традиция маори. Первое, что в старые времена выясняли маори, — с чем пришел незнакомец в деревню: с миром или войной. Очень важно знать, каково намерение неизвестного военного отряда. Кто пришел — друг или враг?

Какой-то странный оттенок в голосе и его насмешливый взгляд заставили Луизу задуматься. «Друг или враг?» — в какую категорию он записал ее? Чужая в деревне? Ну, на этот счет сомневаться не приходится! Она снова всмотрелась в сцену, разыгрывающуюся при солнечном свете.

— Воин положит палку вызова на землю, — продолжал комментировать Фергус. — Смотрите.

Размахивая длинным изукрашенным копьем и выполняя резкие пугающие движения танца хака, воин продвинулся на шаг ближе. Потом, тряся юбками и плащом из перьев дикого голубя, он склонил черноволосую голову, чтобы бросить к ногам посетителей маленькую палку. Воин отошел на короткое расстояние и остановился в ожидании.

Луиза не могла уловить значение происходящего.

— Что теперь? — прошептала она.

— Теперь дело за вождем высадившегося племени, — объяснил Фергус. — Если он подберет палку вызова, значит, пришел с миром. Но если он через нее переступит, бум! Тогда бой до смерти! Смотрите, премьер-министр поднимает палку. Теперь вы услышите Каранга, Приветственный клич.

— Что-то не похоже на приветствие, — заметила Луиза, услышав грозный вопль. Потом во главе с вождем в пернатом плаще, маори с внушающими страх боевыми криками и высунутыми языками исполняли свой бешеный ритуальный приветственный танец хака. Луизу это слегка напугало.

— Тойа маи, «тяните выше ваше каноэ», — перевел Фергус скандирование маори.

Церемония сопровождалась речью нынешнего вождя маори, человека с прямой гордой осанкой, его благозвучный голос сделал обращение на незнакомом языке приятным для слуха.

Когда этот ритуал окончился, официальная делегация направилась с причала на церемонию посадки дерева в колонии, Фергус поглядел на свои наручные часы.

— Теперь последует ханги. У нас едва хватит времени до начала матча.

Луиза посмотрела на него недоуменно:

— Матч?

— Регби. Главное событие дня. Должно быть хорошее зрелище — Вангареи против остальной части Нортленда. — В его тоне появилось воодушевление. — Вангареи ждет хорошая трепка. Вот увидите!

— Что такое ханги? — Этот никчемный вопрос дал ей время поразмыслить. Луиза хотела отказаться от случайно свалившегося на нее приглашения, но в сложившейся ситуации это было трудно. Возможно, ее родственники рассчитывали, что она останется с ним на весь праздничный день.

— Праздник с угощением, приготовленным по-маорийски, в земляных печах, — объяснил Фергус. — Так они готовили до появления белого человека, пакехи. Вы удивитесь, до чего вкусно!

— Не думаю… — Ее колебания были восприняты Фергусом как сомнение насчет качества еды на ханги, а не как нежелание докучать ему своим присутствием дольше, чем то строго необходимо.

— Не сомневайтесь, вам понравится, — заверил он. — Еда — высший класс. Пальчики оближете! Впрочем, всегда есть чай и сандвичи, если захотите.

Луиза не успела высказать своих соображений по этому поводу, потому что Фергус приказал кучеру ехать. Лошади тронулись, и карета пристроилась за машинами, ползущими по узкой, тенистой дороге.

Процессия свернула в широкие ворота просторного двора. Кучер пристроил карету между запыленным «лендровером» и «фордом» модели «Т». Оглянувшись, Луиза заметила невдалеке вырывающиеся прямо из-под земли клубы пара.

— Приехали! — Кучер снял высокую черную шляпу, пригладил красный жилет. — Я и сам не прочь съесть чего-нибудь. Найду человека последить за лошадьми. Никто не сравнится с маори, когда речь идет о свинине, приготовленной в земляных печах.

— Им нет равных, — согласился Фергус. Он повернулся к Луизе: — Выходите, Мари-Луиза, я подам руку.

— Луиза, — не утерпела и поправила она. Если этот тип вообразил, будто имеет право называть ее как угодно… Вдруг она вспомнила, что Мари-Луиза ее собственное имя. Все равно…

— Мне по душе Мари-Луиза, — с веселой усмешкой парировал Фергус. Ловко спрыгнув на высушенную солнцем траву, он предложил обе руки Луизе. — Ну же, прыгайте!

Он смотрел на нее, сильный, смеющийся, полный жизненных сил, но что-то в Луизе сопротивлялось волнующему ощущению, которое вызывал в ней этот мужчина. Сосредоточившись, она приказала себе не поддаваться его коварной силе.

— Я справлюсь, — слабо сказала она в замешательстве, сковавшем ее чувства. Преднамеренно избегая его протянутых рук, она стала спускаться, наклонившись вперед, но по дороге каблук белой туфли запутался в кружевной вуали. Луиза пропустила ступеньку и упала в трепещущих юбках на землю.

— Все в порядке? — В голосе Фергуса послышалось истинное беспокойство. Он наклонился помочь ей, но, разъяренная своей неуклюжестью, Луиза вскочила почти так же стремительно, как упала. И тут ее лодыжку пронзила ужасная боль.

«О нет»! — Девушке хотелось плакать от досады. Физическая боль отступила перед унизительным фактом: с ней произошло то, что она всегда считала аффектацией жеманных героинь викторианских романов.

Ни за что она не признается, только не ему.

— Конечно, — отважно солгала она.

Но Луиза не могла замаскировать бледность лица, и ее кривая улыбка выглядела неубедительно. Правда заключалась в том, что Луиза едва могла поставить ногу на землю, не испытывая при этом мучительной, раскалывающей боли.

— Просто легкий ушиб — идти можно, — выдохнула она. — Если вы только… — Она в отчаянии умолкла и тяжело навалилась на его руку. Ей все равно. Ей надо на что-то опереться.

Фергус посмотрел на нее в упор.

— Точно не хотите, — спокойно спросил он, — чтобы я отвез вас домой?

Луиза, стиснув зубы, вымолвила:

— Нет, нет, конечно нет! — Не хватало только его жалости. — Сейчас все пройдет. Я только присяду ненадолго. — Она с облегчением опустилась на сухую траву. — Через минуту я буду в порядке.

Фергус все еще задумчиво смотрел на нее:

— Ну, раз вы так думаете. Посидите немного, а я схожу, возьму еды, горячее питье…

Оставшись одна, Луиза принялась изучать поврежденную ногу. Лодыжка под ремешком туфли заметно раздулась. Хорошо, что боль немного утихла. Луиза сняла свой головной убор и осмотрела фату. К счастью, в месте, куда попал каблук, только крошечный разрыв. По крайней мере, своим глупым падением она не слишком испортила эту ветхую материю.

Луиза поглядела на окружающую ее компанию. Среди счастливых семей потомков колонистов было много улыбающихся лиц маори — темноглазые симпатичные родители с восхитительными малышами.

В следующий момент Луизу окружила шумная толпа — ее разыскали тетя Рени и дядя Джордж в сопровождении друзей и родственников. Тетя Рени воодушевленно махала рукой группе людей в старинной и современной одежде.

— Половина из них — твои родственники, — сказала она Луизе. Тетя разложила на траве коврик. — Чтобы драгоценное свадебное платье не испачкала земля. — Луиза торопливо спрятала в складках порванное место платья.