— Мы? — Он бросил на нее молчаливый, расстроенный взгляд.

Луиза недоверчиво посмотрела на него:

— Вы отвезете ее, не так ли?

Пол коротко кивнул.

— Что еще делать, когда на много миль вокруг ты единственный сосед? — сердито пробормотал он. — Какой я еще дурак, что обещал Биллу присмотреть за его домашними, пока он не вернется. Поехали — лучше быстрее покончить с этим!

Он вразвалку направился к «ягуару», сел за руль и распахнул дверцу для Луизы. Едва она села, как он тронулся и со скоростью ракеты помчался по дороге.

Луиза покосилась на хмурое лицо и решила воздержаться от замечаний по поводу манеры Пола вести машину. Какой толк?

Молча они одолели крутой подъем, перевалили через вершину и спустились по другой стороне горы. Теперь они ехали по прямой дороге к широким воротам. Через несколько минут извилистый путь привел их к большому старому дому на вершине холма, утопающему в пышно цветущих растениях и кустах. У просторной веранды Пол резко затормозил, и Луиза вцепилась в кресло, чтобы не удариться головой о ветровое стекло.

Один взгляд на соседку Пола, торопливо спускающуюся по ступеням веранды с ребенком на руках, заставил Луизу забыть обо всем остальном — молодая женщина умирала от горя. Высокая и стройная, ненамного старше Луизы, с копной вьющихся рыжих волос и безумными глазами на белом как мел лице.

— Слава богу, вы приехали!

Когда Мэри достигла автомобиля, Луиза распахнула заднюю дверь.

— Его можно положить сюда, — участливо произнесла она.

Очень осторожно Мэри уложила маленького белокурого мальчика, завернутого в серое армейское одеяло, на сиденье. Круглое лицо ребенка было бледным, глаза закрыты, голые ножки все еще испачканы землей и травой. Длинный темный кровоподтек на лбу и тяжелое дыхание подтверждали, что это не обычный детский сон. Только бы, молилась Луиза, ребенок не пострадал серьезно.

— Давно его нашли? — спросила она, когда Мэри уселась рядом, не сводя глаз с неподвижной фигурки на сиденье.

— Давно? — Оборачиваясь, Мэри ошеломленно потрясла головой, и Луиза поняла, что мать мальчика еще в шоке. — Не помню.

— Как насчет автомобиля? — сказал Пол.

— Автомобиль! В кустах в овраге. Я не заметила, чтобы двери были открыты. Вероятно, он выпал во время падения.

— Я заставлю приехать буксировщик и вытащить его.

Но Мэри просто непонимающе смотрела на него.

Луиза дернула Пола за рукав:

— Здесь есть бренди?

Он кивнул, вынимая маленькую флягу из бардачка.

— Ну же, Мэри, — он поднес флягу к бледному, безумному лицу, — глотните. Это поможет.

Мэри покорно поднесла флягу к губам, и скоро на пепельные щеки медленно стал возвращаться цвет.

Пол включил зажигание.

— Он выздоровеет.

Когда они свернули на извилистую дорогу, Луиза надеялась, что молодая женщина не уловила безразличие в небрежно сказанных словах Пола.

— В больнице помогут, — успокаивала ее Луиза. — Там куда лучше нас знают, что делать. Мальчик скоро очнется.

Мэри ответила не сразу. Она смотрела на пребывающего в обмороке ребенка. Потом внезапно обезумевшая от горя мать взглянула на Луизу.

— Я не хотела оставлять там машину, — прошептала она. — Я всегда была так осторожна, отводила ее подальше. Билл всегда предупреждал меня насчет машины. Гэри такой непоседа. Вы не поверите, что он вытворяет! Как-то раз пробовал завести трактор… — Она смолкла, потом продолжила таким же тихим, заторможенным голосом: — Именно поэтому он взял с меня обещание, что никогда не буду оставлять автомобиль на склоне. Видите ли, Гэри нужно было только снять тормоз. Ему всего четыре, но он знает… все знает о тормозе. Я не хотела оставлять, — расширенными зрачками она с отчаянием смотрела на Луизу, — но телефон звонил, и я не думала… Если что-то случится с Гэри… — Она резко остановилась, учащенно дыша, и Луиза была должна напрячь слух, чтобы уловить смысл тихих отрывистых фраз. — При родах Гэри что-то произошло. Доктор сказал, у нас больше не будет детей… Если, если…

— Не думайте об этом. — Луиза поймала дрожащую руку женщины и взяла в свою. Несмотря на теплоту летнего дня, рука Мэри была ледяной. — Очень часто такое бывает даже после небольшого сотрясения.

— Да, да. — Мэри смотрела на Луизу с надеждой и отчаянной мольбой. — Скорее всего так?

Впоследствии Луиза не могла вспомнить подробности той долгой поездки. Она только знала, что скорость, на которой они слепо мчались по изгибам извилистых дорог, в обычное время пугавшая ее, сейчас ничего не значила. Значение имело только одно: как можно быстрее попасть в больницу Вангареи.

К тому времени, когда они вихрем пронеслись через предместья Вангареи, миновали аккуратные пригородные дома с их широкими зелеными лужайками, красочными клумбами и цветущим кустарником и словно взлетели к белому комплексу больницы на холме, вялый сумрак сгущался в глубокую синеву, в небе начинали проступать звезды. Машина въехала в больничный двор и остановилась у крыльца травмопункта, и почти мгновенно нежные руки подняли маленького мальчика на носилки, чтобы отвезти в приемное отделение.

Мэри пошла вслед, и Луизе, ожидающей в маленькой комнате наедине с Полом, показалось, что время тянется бесконечно. Полу, раздраженно листавшему страницы автомобильного журнала, явно надоела вся эта ситуация, и он выдал свистящим шепотом:

— С ней все нормально теперь, и с ребенком тоже. Чего мы ждем? Пообедаем здесь, сходим на шоу?

Но Луиза покачала головой:

— Я останусь, пока Мэри не вернется с вестями о сыне. Но вы не обязаны ждать, Пол. Хотите — езжайте…

Он сердито посмотрел на Луизу.

— Я останусь, — сказал он и снова принялся листать страницу за страницей дрожащей рукой.

Мэри вернулась через два часа. Луизу немного удивило, что она сразу подсела к ней, а не к Полу. Пол ее друг и сосед, но почему-то именно к Луизе молодая женщина обратилась за сочувствием.

— Он все еще без сознания, — прошептала она, и Луиза с замирающим сердцем отметила, что пугающая ее отрешенность не покинула большие глаза Мэри. — Врачи останутся с ним на всю ночь. Я тоже. Надо следить. Они светят фонариком в его зрачки, выясняют, тяжелый это случай, мозговая травма или только простое сотрясение. Я вернулась вам сказать. Я знала, вам не все равно.

— Тогда… — Пол лениво встал и потянулся. Он сказал с некоторой веселостью: — Не так уж плохо в конце концов, а? Похоже, нам больше нечего здесь делать, поэтому…

— Вы уходите? — В глазах Мэри Луиза прочла невысказанную просьбу. — Я думала… — Ее голос замер на длинном вздохе.

Луиза поняла, что не может бросить женщину, странным образом зависимую от ее поддержки в своем отчаянии.

— Конечно, я останусь, если хотите, — пообещала Луиза. Ей было безразлично, что Пол посмотрел на нее, крепко сжав зубы. Ей безразличны он и его планы на вечер. Для него будет другое время, но Мэри Гардинер нуждалась в ней сейчас. Она приняла решение. Пусть Пол смотрит с негодованием и кипятится. Какое ей дело?

— Правда? — Впервые за их краткое знакомство Луиза заметила в безжизненном взгляде Мэри огонек радости. — Я знаю, это глупо, — продолжала она извиняющимся тоном, — бояться быть одной, но…

— Не думайте об этом, — уверила ее Луиза и ободряюще улыбнулась. — Я останусь и составлю вам компанию, пока мы вместе не услышим хорошие новости.

— Пол, — обратилась к нему Мэри, — так мило с вашей стороны привезти нас. Я не знаю, что бы без вас делала. Билл тоже будет благодарен вам, когда вернется.

— Очень надеюсь! — Но сердитый шепот уловила только Луиза. — Мне тут нечего делать, — продолжал Пол, — так что поеду, пожалуй. До свидания, девушки.

«Мог хотя бы сказать: «Надеюсь, мальчик придет в себя», — негодовала в душе Луиза, глядя вслед уходящему Полу. — Или «до скорого, Луиза». Очевидно, он слишком раздражен крушением своих планов, чтобы думать о ком-то еще. Боже, следовало попросить его дозвониться до Керикери и объяснить, почему я не возвратилась, но, конечно, Пол догадается и без напоминаний».