— Весьма необычный вечер.
Шерил тоже улыбнулась.
— Должна согласиться.
— А как насчет того, чтобы перейти из прихожей в гостиную? Вы не против?
— Мы зашли уже достаточно далеко, — сказала она, проникаясь к нему все большей симпатией. — Так что давайте продвинемся еще немного.
Он вскинул бровь, уловив в ее словах двойной смысл.
— Позвоните и сделайте заказ, — напомнила Шерил.
— Сейчас, — сказал он. — Но сначала мне хочется сделать кое-что другое. — Он медленно снял пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула.
Шерил невольно покачала головой, пораженная контрастом между его плечами и бедрами, а когда Марк повернулся к ней спиной, вешая пиджак, у нее перехватило дыхание. Вот это фигура! Ей так и хотелось прикоснуться к нему. Провести ладонью по всему этому восхитительному телу. Ощутить каждый мускул.
Он повернулся, подошел к ней, медленно приподнял одним пальцем подбородок и лишь тогда, когда их взгляды встретились, наклонился и поцеловал в губы.
Она закрыла глаза, наслаждаясь нежностью его губ. Поцелуй был легкий, осторожный, мягкий, но, почувствовав его вкус, она захотела большего.
— Шерил, — прошептал Марк, откликаясь на ее призыв. На нее дохнуло сдерживаемой страстью, и вечер сомнений и вопросов превратился вдруг в вечер обещаний и надежд.
Ее губы раскрылись, уступая его порыву, и его язык проник внутрь. Марк не спешил, а вел себя подобно исследователю, ступившему на незнакомую территорию. Обследовал каждый уголок ее рта, пробовал непривычный вкус, изучал, постигал и двигался дальше.
Тем же занималась и она. Ее рука гладила его шею, волосы, оказавшиеся на удивление мягкими. Она вбирала его жар, вдыхала его запах, свежий, с ноткой мускуса и чего-то еще, непонятного, но волнующего. Она застонала, когда его рука обвила ее талию, и подалась ему навстречу, ощутив его желание.
Шерил задрожала, когда их бедра соприкоснулись и его жар передался ей. Он впился в ее губы, и она захватила его язык, требовательно, властно, исторгнув стон из глубин его напрягшегося тела.
Открыв глаза, Шерил увидела прямо перед собой расширившиеся, потемневшие зрачки, в глубине которых разгорался пожар страсти. Ей хотелось сорвать с себя одежду, упасть на кровать и утонуть в море наслаждения, которое обещал его взгляд.
Но у нее был другой план, и она знала, что если прямо сейчас не остановит Марка и не остановится сама, то пропадет. Игру вести ей, а значит, нужно перехватить инициативу.
Он снова потянул ее к себе, но Шерил отстранилась и покачала головой.
— Шампанское.
Марк посмотрел ей в глаза, ясно давая понять, что предпочел бы продолжить любовную игру. Потом, вздохнув, опустил руки и отошел к дивану, рядом с которым стоял телефон. Набирая номер, он снова взглянул на нее, и Шерил, зачарованно смотревшая на очевидное доказательство его желания, смущенно отвернулась.
К счастью, ее желание не выражало себя столь явно. Именно это обстоятельство и позволяло рассчитывать на успех задуманного. Если только Марк догадается, что сделал с ней…
Она схватила сумочку и метнулась в ванную. Заперла за собой дверь, прислонилась к стене и лишь затем вспомнила, что надо еще и дышать.
Невероятно. Такого с ней еще не случалось. Хотя, надо признать, у нее и не было большого опыта. Она встречалась за свою жизнь лишь с несколькими мужчинами. Мужчинами, в которых не была влюблена. Когда-то, давным-давно, Шерил пришла к соглашению со своим либидо. Ей нравилось, когда все происходило быстро, решительно, жестко и без осложнений. Но сейчас…
То, что произошло за эти минуты, перевернуло ее представления о том, чего она хочет от мужчины. В ней пробудились неведомые прежде ощущения. Волнующие. Дразнящие. Непередаваемо эротичные.
Шерил посмотрела на себя в зеркало, поправила волосы и макияж, почистила зубы. Сердце понемногу замедляло бешеный бег, и она уже могла рассчитать свои ближайшие действия.
Принесут шампанское. Они поговорят. Сидя на безопасном расстоянии друг от друга. Ей нужно, чтобы он вел себя сдержанно, послушно.
Потом она начнет свою партию. Она сделает все так, что они оба никогда не забудут этот вечер. И все последующие вечера, если они будут.
Когда Шерил возвратилась в гостиную, Марк стоял у окна, разглядывая проползавшие далеко внизу машины. Он ослабил галстук, но не стал его снимать.
Увидев застывший в его глазах вопрос, она на мгновение отвела взгляд.
— Я думаю о нас, — просто сказал он.
— Продолжайте…
— Странно, но я действительно могу говорить с вами о том, что думаю. Казалось бы… — Он пожал плечами. — Мы ведь едва знакомы. Даже не знаем имен друг друга. Вы можете быть…
— Кем угодно. Да.
— Не совсем так. Мы можем быть только теми, кто мы есть на самом деле.
Она прошла через всю комнату и остановилась в шаге от него.
— И здесь невольно возникает вопрос, — продолжал он, — кто мы на самом деле. Остаемся ли мы теми же, когда гаснет свет? Остаемся ли мы собой наедине с незнакомым человеком в номере отеля на пятнадцатом этаже?
— У меня нет ответа.
— У меня тоже. Что ж, тем интереснее будет узнать.
Он внимательно посмотрел на нее, переводя взгляд со лба на щеки, со щек на губы, подбородок, будто хотел отложить в памяти каждую черточку ее лица, каждую деталь.
— Думаю, человеческая личность многогранна. В нас есть и светлые стороны, и темные. Просто мы не всегда хотим это признавать.
Она кивнула, соглашаясь, потом поднесла руку к его лицу, провела пальцем по подбородку. Кожа была теплой и гладкой. Должно быть, он недавно побрился. Прикосновение доставило ей удовольствие, но вместе с тем пробудило более глубокое желание. Ей хотелось продолжить это заманчивое исследование, ощутить вкус его кожи, почувствовать силу его рук.
— Почему вы улыбаетесь?
— Шальные мысли, — ответила она. — Думаю, что вы правы. Темные стороны, конечно, они есть в каждом. Это не обязательно что-то злое, хотя зло, вероятно, тоже кроется в этих темных сторонах. Но есть и другое. Нечто дикое, необузданное. Какие-то желания, признаться в существовании которых мы боимся, опасаясь, что от нас в ужасе отвернутся даже самые близкие люди. Я бы, например, не хотела, чтобы меня перестали приглашать на вечеринки.
Улыбка, скользнувшая по лицу Марка, изменила его, сделала гораздо мягче, доступнее. Но уже в следующую секунду оно опять стало серьезным.
— А если бы можно было доверить кому-то свои мысли? Если бы знать, что твоя откровенность не вызовет нежелательных последствий? Что тебя не станут сторониться, что не примут за сумасшедшего, не будут относиться, как к прокаженному? Если бы все воспринималось естественно?
Шерил вздохнула.
— Наверное, это было бы очень интересно. Захватывающе интересно.
Он кивнул.
— И полезно. Но и страшновато.
— В том-то все и дело, да?
Шерил не успела ответить, потому что в дверь постучали. Она остановила Марка движением руки и сама открыла официанту. Тот, получив деньги, поспешно удалился, и они снова остались вдвоем.
Марк взял у нее из рук поднос с шампанским и двумя хрустальными бокалами, отнес его на столик и, умело открыв бутылку, разлил искрящееся вино.
— За наши желания.
— За желания.
Они чокнулись, и Шерил сделала глоток.
— Хорошо? — спросил он.
— О да.
Самое необычное во всем этом, понял вдруг Марк, было то, что, несмотря на переполнявшее его желание, он все же твердо держал в руке бокал. Смеялся. Говорил полными предложениями.
Но это не могло длиться вечно. Все в нем требовало действий. Поцелуй разбудил желание, достигшее теперь опасного предела и грозившее прорваться самым непредсказуемым образом. Вместе с тем он понимал, что Шерил этого не хочет. По крайней мере пока. В этом танце вела она, это причиняло ему некоторое беспокойство и одновременно еще больше распаляло. Никогда еще за все тридцать с лишним лет своей жизни у него не было женщины, похожей на Шерил. Теперь, проведя с ней около получаса наедине, Марк уже точно знал, что его первое впечатление о ней оказалось верным. От нее веяло силой и богатством не одного поколения. Уверенность в себе делала ее еще более сексуальной, решительность и искренность усиливали ее привлекательность, а игра глаз, ресниц, губ, игра, обещавшая новые возможности, терзала его воображение.
