От прикосновения теплых, шершавых от нелегкой жизни рук по телу пробежали мурашки, во рту пересохло, а лоб враз вспотел. Женщина вздохнула - и, взяв руку Морреста, положила ее на грудь. Моррест ощутил, как его засасывает водоворот, которому нельзя противостоять. А уж когда она подарила ему долгий, знойный, пахнущий земляникой поцелуй, Моррест перестал и сопротивляться. Руки потянулись к шнуровке блузки и к узелку, стягивавшму юбку...
Когда Моррест опомнился, уже темнело. Усталая, счастливая женщина лежала, прижавшись к нему бедром. Еще вчера они не знали друг друга, месяц назад находились в разных мирах и не подозревали о существовании друг друга. Сегодня Моррест не мыслил свою жизнь без нее. Все блага цивилизации того мира не стоят одного ее поцелуя.
"Просто подари мне один только взгляд, и волшебный твой поцелуй подари - и я стану сказочно сразу богат, богаче, чем все принцы и все короли..."
- Хорошо с тобой, - произнес Моррест, целуя мягкие губы. - Может быть, когда-нибудь у нас будет ребенок.
- Не будет, я пила настойку, - неожиданно холодно оборвала его Олтана. - Сын рабыни - только сын рабыни. Это так же верно, как то, что солнце восходит на востоке.
- Почему? Я согласен...
- На что? - спросила женщина. И это она миг назад хрипло стонала, дышала, раскрыв рот, как вытащенная на сушу рыба, отзывалась на каждое его движение... Проклятье, да что с ней такое?! - На то, что продашь меня, как только стану не нужна? Я не хочу, чтобы моим ребенком помыкали, как мной... А потом король на тебя рассердится, и ты потянешь за собой меня. Я согласна, но если пострадает мой ребенок... Поэтому я не хочу детей. Даже от тебя.
Моррест почувствовал, как в груди дохнуло холодом. Счастье рассыпалось карточным домиком на ветру, рушилось все, о чем он мечтал, мерно двигаясь внутри нее. Но сдаться без борьбы он не мог.
- Я смогу тебя освободить. Король мне поможет.
- Наивный... король помогает только себе, - горько усмехнулась сколенка. - А даже если так будет, для всех я так и останусь клейменой рабыней, которой задирал юбку каждый, кому не лень. Сначала был один алкский барон, Тьерри, он... взял меня к себе в дом, когда мне было четырнадцать. А год спустя, когда надоела, и когда нашлась одна горячая вдова, сплавил меня торговцам женщинами. Они продали меня на торжище в Макебалах - и пошло-поехало. А пять лет назад меня выиграл в кости Эленбейн. Знаешь, что между ними всеми было общего? Все говорили, что если я рожу им ребенка, меня освободят и сделают женой. Как видишь, я по-прежнему рабыня, да и от свободы много не получу. Всем по-прежнему будет нужно только мое тело. Да и как иначе? В день, когда ты женишься хоть и на вольноотпущеннице, ты запятнаешь себя и свой род, как если бы взял в дом проститутку. У вас там что, совсем нет рабынь?
- Ну...
- А главное, ты нарушишь искони священный порядок. У нас в деревне был жрец Справедливого. Он говорил, что надо думать, как каждый твой поступок отразится на судьбе мира. Потому что все, что мы делаем, отзывается на мировом порядке, только как - нам знать не дано.
- Чушь, - произнес Моррест. Но в то же время все больше понимал: это там, в мире планеты Земля, можно было смеяться над тем, что все предопределено. Здесь другие законы. То, что одни люди называют "судьбой", другие - "божьей волей", а самые честные и мудрые - "непреложными законами истории". - Человек может все изменить, если проявит чуть-чуть настойчивости. Если ему это и правда нужно.
- Тысячи людей жаждут, чтобы Сколен избавился от алков. Они бы за это не то что жизнь - душу отдали. Но разве Сколену это помогло? Если в чем-то нарушить установленное от века, все получится как с... - Женщина поколебалась, но все же решилась произнести имя. - С Альдином.
Моррест вздрогнул.
- Ты знаешь Альдина?
- Он - сын моей подруги, нас вместе продали во дворец. Но я к тому времени сменила много хозяев, Эленбейн, кстати, был не худшим. А вот Эрмилла сразу угодила к королеве.
- Так не к королю же! - поглаживая бедро сколенки, целуя ее плечо, произнес Моррест. - Причем здесь Амори?
- Королеву тоже можно понять. Она вышла за Амори по приказу отца, любовь там и не ночевала. Разок сошлись, зачали наследника - и все. А ему-то тоже хочется... Вот она и стала подкладывать на королевское ложе служанок, чтобы Амори не нашел кого-то на стороне. Заодно они могли подкинуть королю нужные ее роду идеи.
- А они что? - спросил Моррест. Красиво все выглядело в романах о средневековье: гордый король, прекрасная королева, совет у них да любовь. А тут не роман, тут жизнь, и в жизни этой сильные и богатые всегда оттаптываются на слабых и бедных.
- А что они? Кого интересует мнение рабыни? Хозяйка сказала убрать комнату - надо убирать. Сказала ложиться в чью-то постель - попробуй ослушаться. Эленбейн меня, считай, пожалел еще. А как наказывают по-настоящему, могу показать.
- Не надо. Представляю себе...
- Ничего ты не представляешь... господин, - поправилась рабыня. - В общем, Амори она понравилась, он ее каждый вечер перед отходом ко сну вызывал. И так ее ставил, и этак... Словом, понесла она от него, потому что пару раз забыла зелье выпить. А ведь тут это позор - ребеночка не от жены завести. Особенно для короля, король ведь у Богов на особом счету. Он мог бы ее казнить, еще когда она с животом ходила - но тогда все королевство судачило бы, что королева бесплодна, а король хочет сделать наследником сына рабыни. Как назло, парень больше похож на мать, чем на отца. Словом, королева стала ее мучить, а потом нашептывать королю про нее всякую мерзость. Если Амори хоть раз ей уступит, ни Эрмилле, ни Альдину не жить. Может, ты сможешь их спасти?
- Ну, а я-то что могу?
- Ты смог убедить короля сместить Эленбейна...
- Во-первых, Эленбейн остался при своем, это я стал королевским советником. А во-вторых, одно дело рассказать королю про будущее, и совсем другое - вмешиваться в его семейные дела. И моя голова полетит, и твоя. Может быть, потом, когда он увидит пользу от моих советов...
- Когда это случится, может оказаться поздно. Но вы правы, сейчас говорить с королем слишком опасно... Хотите...
- Давай на "ты", - вздохнул Моррест. - Не могу говорить "вы" женщине, с которой спал. И перестань звать меня "господином". Пусть будет... товарищ, - усмехнулся он. "Интересно, будет ли тут что-то подобное СССР?" - назойливо вертелось в голове.
- Хорошо... товарищ Моррест. Только мне так тоже неудобно. Можно просто по имени?
Зимние дни, короткие и промозглые, сменялись долгими, непроглядными ночами. В темноте порой сыпался мокрый снег, ветер кружил крупные влажные хлопья, а порой свирепо бился в ставни. После зимнего солнцестояния еще немного похолодало, начались свирепые шторма, а снег порой накрывал землю белым ковром. Правда, вскоре начинал моросить занудный ледяной дождь: к ночи все вокруг было грязным, мокрым и неприглядным. А море ревело, на штурм "Корабля Алка" снова и снова кидались водяные горы с трехэтажный до величиной. Постоянная кисея мельчайших брызг висела над обледенелыми скалами.
Моррест вполне освоился во дворце. Он больше не путался в извилистых коридорах, не оскальзывался на крутых ступенях. И даже давний разговор с Олтаной почти вылетел из головы. Полюбилась и работа архиве - сказалось историческое образование, и через пару недель он чувствовал себя в архиве, как дома.
Он был совсем небольшим, этот главный, а, возможно, и единственный архив королевства. Куда ему до старого доброго ГАРФа, который едва помещается в огромном девятиэтажном здании, и еще несколько этажей у него под землей. Здешнее заведение напоминало муниципальный архив, вернее, напоминало бы, если б не огромные, сверкающие золотыми окладами пергаментные тома. Каждый такой тут стоил деревни с крепостными. На Земле в начале XXI века счет пошел бы на миллионы долларов. А еще тут были грамоты древних императоров, начиная с Харвана, самым древним даже на вид было больше трех столетий. Были священные книги, сперва награбленные в храмах безграмотными вояками, а потом отобранные королем - эти вообще были написаны каким-то странным шрифтом, который даже Моррест совершенно не понимал. То ли все они с севера, из Крамара или с Борэйна, то ли написаны задолго до Харвана Основателя. Вроде были тут какие-то династии еще до завоевателей-Харванидов: и на Борэйне, и в Крамаре, и в самом Сколене. Выходцы с юга бежали от угрозы истребления, отступать им было некуда, а оружие и выучка были лучше. И руководили ими солдаты, прошедшие страшную мясорубку. Сперва они завладели Хэйгаром - и пошло-поехало: сын первого вождя пришельцев, Харван, переправился на Сэрхирг и в жестокой битве одолел местного короля. С этой битвы, собственно, и началась история Сколена, а еще летосчисление, ныне используемое повсеместно.
