Так они плыли по морю день за днем, навстречу лету, судьба хранила судно от пиратов - те не вышли еще из укрепленных гаваней. По левому борту показались берега, уже сверкающие свежей зеленью леса, голубые, звонкие ручьи, сбегающие с холмов. Заплатив пошлину хеодритам, чьи земли располагались по берегам пролива, судно вошло в Хеодритский залив - такой огромный, что местные племена считали его отдельным морем. В самом дальнем углу залива, в устье реки Вал, и стоял Валей. Когда из морского простора проступили стены и башни древнего города, Эвинна не могла сдержать радостный возглас. В прошлый раз она с презрением покинула превращенный в клоаку городок, но теперь его появление означало конец пути длиною в год... и начало пути длиною в жизнь.

  Ловко спрыгнувший матрос намотал канат на кнехты, ладья заплясала на невысоких волнах. Эвинна хотела привычно выпрыгнуть на сушу, но как дорогой гостье, ей предложили сойти по трапу. Следом поспешил Моррест.

  - Прощайте! - кричали вслед матросы. И желали то, что она не могла выполнить, но все равно была благодарна: - Берегите себя!

  - Прощайте! - крикнула Эвинна вослед отходящему кораблю. И добавляла, хотя знала, что они расстаются навсегда: - Может быть, я еще вернусь... но только после победы!

  Корабль растаял в туманных далях. И хотя вокруг кипела жизнь, порт был населен не пьющими от безделья дворянами, а тороватыми купцами, работящими моряками и рыбаками, она почувствовала, что оставила позади что-то очень важное, огромное и светлое. О чем можно грустить всю жизнь, но это не затяжной зимний ливень отчаяния, а грибной дождик светлой грусти.

  - Пойдем?

  - Пойдем...

  Они шли по земле, которую Моррест видел впервые. "Земля как земля, будто и не в другом мире" - думал он. Но для Эвинны это была родина, та, в разлуке с которой она была больше полугода. Девушка вдыхала наполненный запахом молодой листвы, речной воды, пробуждающейся травы воздух, и сама, казалось, становилась краше. Здесь и сейчас она выглядела на свой настоящий возраст: здесь ей снова было девятнадцать, и все хорошее, казалось, еще предстояло. Моррест смотрел на подругу - и не мог налюбоваться. Надо же, он и не знал, что полгода провел рядом с этакой красавицей.

  Вот и храм. Мощные стены, напоминающие Смоленскую крепость, пузатые башни. "Если такой и в Гверифе, я не знаю, как удалось Альдину" - подумал он. По его мнению, без серьезной артиллерии рядом с такой крепостью делать нечего.

  Эвинна думала о другом. Она смотрела на могучие, в крупных заклепках, дубовые доски ворот. Храмовые ворота... Те, из которых она вышла в мир год назад - а кажется, минули века. Может, это было в другой жизни, и не с ней... Как и предсказывал Эльфер, испытание изменило Эвинну. Теперь, год спустя, к тому же порогу возвращался другой человек. Не неопытная девчонка, но Воин Правды, знающий, в чем его долг. Готовый к служению Богам и людям.

  - Кто? - раздалось из-за двери. Голос стража был равнодушен и строг, но Эвинну это не удивило. Ее не было здесь год, едва ли кто-то помнит скромную ученицу. Конечно, кроме Эльфера. Моррест насторожился. А ну, как не пустят? Впрочем, хорошо бы: одной головной болью меньше. Он ведь так и не убедил ее отказаться от отчета.

  - Эвина вана Эгинар! - звонко крикнула девушка.

  - Не та ли ты ученица, которая покинула храм год назад? - Надо же, а помнят.

  - Да, это я.

  - Оставь оружие твоему спутнику и входи. Здесь тебе меч не понадобится.

  - Моррест, подожди меня пару дней в городе, - торопливо сказала Эвинна. - Если все будет нормально, потом я тебя найду.

  - А если нет?

  - Тогда будешь все делать сам. Да что ты волнуешься, глупенький? Это же не Алкриф и не Тэзара, кто мне что тут сделает? Ну, все, я пошла. Люблю тебя.

  Рука Эвинны притянула Морреста к себе. Губы нашли его рот - и поцеловали горячим, смелым поцелуем. Моррест даже ощутил, как язык девушки скользнул по его губам, а горячее дыхание обдало лицо. По части поцелуев Эвинна оказалась совсем неопытной - но быстро постигла таинство французского поцелуя. "Интересно, а Фольвед так умела?" - так и подмывало Морреста спросить.

  Наконец девушка отстранилась. Глубоко вздохнула, выравнивая дыхание - и стянула с плеча перевязь с ножнами.

  - Держи. Ну все, мне пора. Жди.

  - До свидания, Эвинна.

  Девушка без сожаления рассталась и с мешком - там они хранили остатки денег, которые из сокровищ Алкина дали восставшие. Их хватило бы, чтобы прожить недельку в трактире. Почему-то ей теперь вовсе не хотелось идти в храм, но откажись она - и не поймет, наверное, даже Моррест. Хотя он тоже отчего-то не хотел, чтобы она шла? Да глупости все это. Даже если она не оправдала надежд Эльфера, ее там не убьют же!

  С тяжким лязгом двери захлопнулись, отрезая ее от меча, от Морреста, от мира - такого непростого, но которому она поклялась служить. И словно оборвалось в душе что-то важное, наверное, то была нить, связавшая ее с Моррестом.

  - "Мне будет его не хватать, - подумала Эвинна, чувствуя чкерную пустоту на душе. - И что я к немиу так привязалась? Я все же Воин Правды, а это, что бы не говорил отец Велиан, почти монах. Не мне мечтать о любви. А он и без меня найдет себе девушку. Вон, как Ирмина - лишь бы его снова не предали. Но пока мы были вместе, я и не понимала, как он мне дорог. А теперь поздно"

  - Эвинна ванна Эгинар! - сказал, сумрачно на нее глядя, до зубов вооруженный привратник. Эвинну покоробило: она успела отвыкнуть от строгости храмовой братии, от старомодной речи монахов. Ничего, скоро привыкнет опять. - Завтра тебя ждет суд. Сегодня же мы поместим тебя туда, куда приказали знающие больше меня.

  Он вел ее вниз, в подвалы. Наконец, отворил дверь в небольшую комнатку с толстой ржавой решеткой вместо двери.

  - Это и есть келья для меня? - удивленно спросила она.

  - Не могу знать. Мне приказали, я исполняю. Старшим виднее, чего ты заслужила. Завтра они изрекут свою волю, и определится, где ты будешь жить дальше. В камере для проваливших испытание, или в келье, подобающей Воину Правды.

  "Скорее, первое" - сжалось сердце от недоброго предчувствия. Не стоит тратить силы на гнев, лучше собраться и обдумать, что будет завтра говорить. Эвинна не сомневалась в своей правоте, но как ее донести до остальных? Завтра потребуются все силы и ум, чтобы доложить, как полагается, о том, что она сделала и чего не сделала. Сегодня - спать.

  С этими мыслями девушка и уснула.

  Эвинна проснулась на рассвете, хотя в тюрьме по-прежнему было темно и сыро. Дверь с крошечным глазком по-прежнему была заперта, свет падал лишь снаружи. Спросонья она первое время не могла вспомнить, как же тут очутилась. Потом вспомнила - и содрогнулась. Она не знала, как встречают вернувшихся учеников: за проведенные в монастыре два года других учеников не было. Но не сажают же в темницу! Может, и это испытание? "Да что прятаться за сладкими сказками! - одернула себя Эвинна. - Готовься к худшему!"

  - Эвинна вана Эгинар! - вызвал, отпирая решетку, охранник. - Начинается суд, на котором твои поступки рассмотрят: верховный жрец Справедливого Стиглона Тольвар ван Стемид, настоятель сего монастыря Телгран ван Олберт, начальник Школы Воинов Правды Нидлир ван Эльвар, и твой главный учитель Эльфер ван Нидлир. Они будут судить тебя по справедливости, за все твои дела со времени выхода в путь год назад. Отвечай на все вопросы правдиво, ничего не утаивая, ибо ложь и умолчание будут рассматриваться как признаки сокрытого более серьезного преступления. Темнить не в твоих интересах. Итак, идем. А там уже как решат судьи.

  - А как они могут решить?

  Мужчина задумался, но решил все-таки поделиться.

  - По-разному. Один раз одного не справившегося судили. Правда, это парень был, на воле он подался в ватагу наемников, а там и насилия, и грабежи, и убийства - дело обычное. Его еще ловить пришлось, зато когда поймали, попросту повесили. Но так было только раз, может, еще в древности. Обычно не справившиеся, но и не особенно навредившите ученики остаются в храме до конца в качестве слуг, или даже отпускаются на все четыре стороны. Тех, кто справился, принимают в храмовую братию и вносят в списки на довольствие. Скоро сама увидишь.