- Что я должна сделать? - нет, сиру наместнику с женой точно повезло. Много ли знатных дам смогли бы не удариться в истерику? Если что, жалко будет исполнять угрозу. Но сомнения - прочь. Эвинну надо спасти любой ценой. - Запомните, если с нами что-то случится, вас из-под земли достанут!
- Уже пятнадцать лет пытаются - и, как видите, не очень-то достали, - усмехнулся Тород. - И потом, ни вы, ни ваши дети, не увидите моей смерти. А я в этом случае - увижу вашу. Сделаем так. Вы сейчас же пишете письмо вашему мужу - то, что я вам продиктую. После чего посылаем человека к сиру наместнику. Он ведь не здесь?
- Конечно, он в доме ра...
- Рабынь? Прекрасно, это просто здорово. Тем скорее он сможет выполнить наши требования. Значит, гонец приходит к наместнику, получает ответ и возвращается. Если его не будет полчаса, или я заподозрю двойную игру - ну, там, подмену человека, засаду, или еще какую пакость - вы умрете очень нехорошо, обещаю. И не сразу.
- А если наместник решит принести меня в жертву, но не договариваться? - поинтересовалась она. - Я всего лишь сколенка.
Вообще-то Тород немного опасался именно этого, но...
- Он точно не согласится остаться без сына. А сына вашего я, пожалуй, посажу на кол. Я очень ранимый человек и не люблю, когда меня обманывают. Если мы получим нужного человека, мы снимаемся и уходим в лес. На опушке мы вас освободим и расстанемся. Вы согласны?
- У меня есть выбор? - усмехнулась Амхалия.
- Вы правы, уважаемая. О, кстати, вот и все, что нужно для письма, принесли. Пишите.
Тород дождался, пока женщина обмакнет перо в чернильницу, и начал диктовать. Письмо получалось на удивление длинным и витиеватым - он даже удивился, что способен к такому крючкотворству... И уж точно думал, что начисто забыл, как составлялись официальные документы в старой Империи.
- "Уважаемому Колену вану Алкину, наместнику Эшпера, графу Таанаха, от командующего сколенским ополчением барона Калменского Торода ван Вейверна, привет и уважение..."
Тород перевел дух. Умели же в старой Империи усложнять себе жизнь, вот и доусложнялись. Стоило бы написать покороче и без расшаркиваний, например, так. Вожак разбойников набрал в легкие воздуха и гаркнул:
- Зачеркни!!! И пиши так: "Алкский шакал! Твои жена и дети - в моих руках. Если хочешь увидеть их живыми, отпусти Эвинну вану Эгинар, иначе они сядут на колья. У тебя полчаса на размышления, ублюдок пьяной шлюхи. Командир свободных сколенцев Тород ван Вейверн".
Жена наместника аж дернулась, будто от удара. Вскинула на него негодующий взор - будто хотела отчитать возомнившего о себе холопа. Но оцарапалась об острие нацеленного в грудь меча. "Только так! - подумал Тород. - Сами-то вы ничуть не стесняетесь".
- Все написала? Дай прочитать, мне важно, чтобы не было отсебятины...
- Боитесь, муж не поймет жену? - спросила сколенка.
- Нет. Это на случай, если вы вздумаете зашифровать какое-то послание. Я так не раз делал. Дарро! - скомандовал он одному из разбойников. - Сообщи Дормеру, чтобы толстого этого привел. Он у нас за гонца будет. - Тород огладил растрепавшуюся бороду и буркнул под нос: - Если наместник со злости и зарежет - невелика потеря.
- Зря ты это сделала, - усмехнулся рослый стражник, поправляя ремешок шлема. Не удержался - угостил пленницу носком сапога в живот. Скорчившуюся на полу Эвинну таки вырвало остатками вчерашнего ужина пополам с кровью. Видно он был в хорошем настроении, и оттого болтлив. - Ну, ублажила бы сира наместника, ну, ротиком бы его поласкала - от тебя, сколенская свинья, бы не убыло. Ну, нам бы дала попользоваться. А теперь мы продадим тебя на Север. Знаешь, что там творится? Тут у нас торговец объявился, он кетадрин из Тэзары. Как услышал твое имя, так сразу обрадовался, говорит, заплатит любую цену, лишь бы тебя заполучить. Мол, напортачила ты там изрядно...
Эвинна знала. И правда, обрадуются. Если вспомнить, как там казнили беглых рабов, особенно при побеге кого-то убивших или скрысивших что-то ценное... Вспомнилась пленная принцесса Хидда, сумевшая после ночи с хозяином потихоньку выбраться из дворца. А ведь ее даже не просто посадят на кол - сперва, надо полагать, пустит по кругу родня Морреста-катэ. И не докажешь им, что не она сама выдала уважаемого жреца лихим находникам в обмен на свободу. Это хуже просто казни. Хуже самой жестокой расправы, какую могли придумать алкские мерзавцы...
...Впервые в жизни Эвинну разукрасили, как какую-нибудь танцовщичку при императорском дворе. На руках позвякивали новенькие золотые браслеты, шею украшало даже не колье, а массивная золотая гривна. Пальцам было неудобно - они впервые познакомились с кольцами, инкрустированными сверкающими бриллиантами. А уж струящееся и шелестящее при каждом шаге шелковое платье и вовсе подтачивало чувство реальности. Когда Эвинна взглянула на себя в полированное бронзовое зеркало - что тоже было внове, обычно-то к ее услугам были лишь "зеркала бедных" - реки, озера или лужи побольше - она не узнала эту богато одетую, с тщательно заплетенными косами красавицу.
- Вот теперь другое дело, - хмыкнула женщина. - Запомни одно: теперь ты лишь игрушка сира наместника. Если ему понравится, будешь ни в чем не нуждаться. А кто хорошо работает - у той и на руках бренчит, - ухмыльнулась она. Эвинну передернуло. Мама ни за что не позволила бы дочери зарабатывать на хлеб так.
Под конвоем четырех верзил с копьями Эвинну повели на второй этаж. Поднявшись по крутой лестнице, девушка и ее конвоиры оказались в большой, но полутемной комнате. Неяркий свет лился из окон, забранных затейливо вырезанными из дерева решетками. Ковры глушили шаги босых ног. От лампы у изголовья широченного ложа, на котором легко поместились бы три Эвинны, исходил едва заметный аромат роз.
Втянув носом пряный аромат, Эвинна не сдержала любопытство, огляделась. Такого она еще не видела, хотя на Севере вроде побывала и во дворцах, и в храмах. Там, конечно, все было добротным, основательным - но такой кричащей роскоши не было и намека. Северяне больше воевали, чем нежились в постели, это чувствовалось даже в королевских дворцах. А вот алки решили, что после Кровавых топей им больше не с кем сражаться. Обленились, расслабились. Честное слово, жаль, что она Воин Правды. Насколько проще было бы Тороду.
Посадив Эвинну на пол, стражники вышли. Эвинна осталась одна. Одна?
- Заходи, заходи, - услышала Эвинна голос. Закрывавшее широкое ложе одеяло отлетело, и Эвинна увидела разлегшегося на нем мужчину. Не мальчишка, конечно, но еще не старик. Лет сорок. Самое то для мужчины. Только что же это он...
Эвинна протерла глаза, а потом жарко покраснела и отвернулась. Потому что мужчина был полностью, абсолютно гол. В чем мать родила. И лежал так спокойно, будто и не перед чужим человеком, а, к примеру, перед женой. И это не все: незнакомец ее желал, уж после кетадринов с фодирами сомневаться не приходилось. Эвинна знала: в таком состоянии мужчины не слушают доводов разума. Ими движет одна похоть. На Севере у нее было время в этом убедиться.
- Ну что, так и будешь стоять? - поинтересовался мужчина. - Садись на краешек, ты в безопасности. И не отворачивайся - я не люблю разговаривать с теми, кто стоит ко мне спиной. А наместнику и графу не хамят.
- Сир наместник, вы бы оделись. Я представляю Воинов Правды, и явилась по делу.
Эвинна замолчала. Говорить с голым мужчиной посреди богато убранной спальни о нуждах сколенцев, законе и морали - глупее сцены не придумаешь. Интересно, развеселился бы от такого Эльфер? Ей точно было не до смеха. "Он же на меня сейчас набросится" - почти не сомневаясь, подумала она. Меч остался где-то в недрах наместничьих арсеналов...
- Теперь ты не представляешь ничьи интересы. Теперь ты просто девка-рабыня, которая делает, что ей говорят. Вот поставим тебе клеймо, и будешь до конца жизни моей. Хватит болтать, раздевайся и приступай. Я уже готов.
