— Как ты думаешь, почему?

— Крутятся, чтобы выжить, — ответил Роберт, качая головой. К нам подошли два подростка и погладили Мо, тот поднял голову и дал им почесать шею.

— И что, по-твоему, теперь будет — я имею в виду Хенретти?

— Понятия не имею. Никто здесь не принимает его всерьез, но в свое время он был весьма уважаемым журналистом. Я не знаю, зачем ему трезвонить, будто он пишет биографию, если на самом деле это не так.

— Мне кажется, проще сделать иначе — писать себе книгу и не возбуждать никаких подозрений.

— Согласен. Мы чего-то не знаем, — сказал Роберт. — Мо, брось, — приказал он строго, когда пес подобрал пустую пивную бутылку.

Я рассмеялась, когда пес растерянно на нас оглянулся. Потом он аккуратно положил бутылку на землю.

— Похоже, он приучен приносить пиво.

Когда мы дошли до закусочной, где завтракал Чарли, Мо уже семенил рядом с Робертом не хуже чемпиона Вестминстера. Роберт зашел внутрь, чтобы позвать хозяина Мо, а я осталась с собакой на улице. Когда Чарли вышел, Мо приветствовал его троекратным отрывистым лаем. Роберт забрал у меня поводок, и мы пошли по улице, а пес сразу же побежал рядом с нами.

— Как это вам удалось его так натаскать? — поинтересовался Чарли.

— Все хорошо выдрессированные собаки ходят рядом, — изрек Роберт, а Мо, услышав слово «рядом», придвинулся к нему на полшага.

— Дружище, я вам не верю. Когда я его выгуливаю, он тянет как ненормальный.

Роберт спросил:

— А вы вообще с ним занимались? Он умеет приносить палку или мячик?

— Еще чего! Я никогда не занимался такой ерундой. Я был счастлив, когда он научился проситься на улицу.

— Понятно.

— Вообще-то он умеет одну вещь… — Чарли присел перед Мо на корточки и произнес: — Рад тебя видеть, старик. — В ответ Мо подал ему свою здоровенную лапу.

— Здорово, — признал Роберт. — С этим можно работать.

У входа в наше здание мы попрощались с Чарли и Мо.

— Все, что от вас требуется, — привести его сюда в четверг, а затем мы отправимся к вам в отель. — Роберт говорил медленно и четко, чтобы до Чарли дошло. — У нас там есть щетка. И помните — никому нельзя говорить о нашем деле. Вы понимаете — слово не воробей…

— Все путем, старик. — Чарли сделал движение, как будто застегивал рот на молнию.

Мы с Робертом вошли в здание.

— Роберт, что нам делать? Грецки играл правым нападающим. А этот пес едва подает лапу.

— Рад познакомиться, старик, — сказал Роберт сухо. — Не волнуйся.

Жизнь шла своим чередом, в чем-то даже очень хорошо: Дагни решила, что единственной вещью, которая мешала ей добиться того же успеха, что и Джульет, была обязательность. А потому она вдруг принялась буквально вырывать работу у меня из рук. Я решила, что от добра добра не ищут.

Ее новая установка подверглась испытанию, когда поползла свежая сплетня: Джульет Бартлетт отчаянно хотела получить роль Джен. Тони, которому Джен и Рочестер уже виделись стоящими на крыше объятого пламенем многоквартирного дома, не был уверен, что Джульет сумеет убедительно преподнести грубую, говорящую в ритмах хип-хопа героиню, которую он себе рисовал. Более того, он явно не представлял «АэроДжен» блондинкой. А потому Джульет, которая спала и видела, как бы избавиться от устоявшегося амплуа пай-девочки, решила доказать, что он ошибается. Она наняла консультанта — «хип-хоператора», который именовал себя ЛеВайном Классным, — чтобы тот помог ей превратиться в принцессу гангстеров и убедить Тони, что она, вопреки всеобщему мнению, вовсе не тихоня.

В четверг днем мы с Робертом стояли на улице возле офиса и заверяли Чарли, что он может спокойно оставить Мо с нами, мы просто забираем его на телесъемку, запланированную для Грецки. Чарли, несмотря даже на то, что остановился неподалеку, в «Ройялтоне», и мы пообещали звонить ему как можно чаще, вдруг начал разыгрывать встревоженную мамашу.

— А вдруг вы его потеряете? А вдруг его кто-нибудь украдет?

Кудахтанье Чарли было пресечено появлением белого «линкольна-навигатора». Все хромированные детали машины были покрыты золотой краской. Она подъехала к тротуару, огласила окрестности звучным гудком и, качнувшись на рессорах, остановилась. Окна были затенены столь густо, что было непонятно, как вообще возможна навигация этого «навигатора».

Дверца распахнулась, и с пассажирского сиденья выпорхнула Джульет Бартлетт, готовая представить на суд свое новое отрицательное «я». Она растопырила пальцы на рэперский манер и устремилась в здание, сопровождаемая мужчиной, который, как я поняла, был ЛеВайном Классным. За ними шли еще двое с полным комплектом хип-хоповских регалий. Но, не успев войти внутрь, они налетели на Джеральдину, выводившую на прогулку Харви. Джульет тут же присела на корточки и принялась с ним играть, а Харви катался по земле и просил, чтобы ему пощекотали пузо. Даже маленький злобный хорек Харви был очарован Джульет.

— Ты мой песик, Харви, — да, малюточка? — ворковала она. Харви довольно вилял хвостом.

— Джууулс! — нараспев произнес ЛеВайн. — Это же собака!

— Да, это мы, наши маленькие собаки, — отозвалась та, продолжая тискать Харви.

— Собака — это не песик!

— Да неужели?

— Это вовсе и не собака даже! — Все, что произносил ЛеВайн Классный, напоминало команду.

— Вот, — ЛеВайн указал на Мо и одобрительно кивнул, — вот — собака!

Чарли помахал в ответ, но ЛеВайн не обратил на него внимания.

Джульет в последний раз потрепала Харви и выпрямилась. Харви, увлекаемый Джеральдиной, жалобно скулил.

Перед лифтом Джульет и ее отряд обменялись серией церемонных рукопожатий с человеком, сидевшим на месте охранника.

— Сначала костяшками по костяшкам? — спросила Джульет, сосредоточенно прикусывая губу.

— Вторым номером! Сначала — удар локтем!

— Точно. Локтем, потом костяшками по костяшкам…

— Вот как надо! — ЛеВайн Классный медленно продемонстрировал на одном из парней пятиэтапное рукопожатие.

— Спасибо, ЛеВайн.

— Спасибо, ЛеВайн КЛАССНЫЙ!

Они поднялись на лифте и очутились в приемной.

— Как доложить? — осведомилась секретарша.

— Это же я, Джульет, — сказала та, снимая бейсболку и очень большие солнцезащитные очки в золотой оправе.

— Ох, простите. Я вас не узнала.

— Я вас не узнала, — фальцетом передразнил ЛеВайн Классный. — Что это за дерьмо на стене?

— Это произведение искусства.

— Это произведение дерьма!

— Хорошо, это произведение дерьма, это вы заставили меня так сказать, — ответила секретарша, еле удерживаясь от смеха. — Я сообщу о вас Тони, Джульет.

— Да, скажете ему, что я привела ЛеВайна и его команду и мы не любим ждать? — Фразу она закончила с вопросительной интонацией.

— Даю слово!

Секретарша передала сообщение, и вскоре Тони собственной персоной вышел поздороваться с ними. Тони приветствовал ЛеВайна рукопожатием, имевшим иную хореографию, нежели то, что состоялось внизу. Это завершилось взаимными толчками в грудь. Другие повторили жесты, и Джулия постаралась выполнить то же самое, но дошла только до третьего движения — хлопка по ладони собеседника. Все четверо прошли за Тони в конференц-зал, и последним, что донеслось перед тем, как захлопнулась дверь, были слова ЛеВайна Классного: «Вот ТАК это делается!»

Через пару часов я пошла в туалет, чтобы привести себя в порядок перед свиданием с Эллиотом. Я мыла руки дорогой пенкой, поставленной специально для Джульет, когда услышала:

— Эй, подружка, не выручишь сестренку?

Подняв голову, я увидела в зеркале Джульет, которая выходила из кабинки.

— Нормально смотрится? — Она поправляла джинсы, такие широкие, что они прикрывали ее темно-синие ботинки «Тимберленд». Штаны были такими огромными, а Джульет — настолько изящной, что, несмотря на большой кожаный ремень со сверкающей надписью «Джулс» на пряжке, они все время норовили упасть.