– Нет, – покачал головой Эмброуз. – Я полагаю, что он именно тот, за кого девочки его принимали. Чей-то поверенный.

– Почему ты так думаешь?

– Знаешь, эта ситуация была очень сложной с самого начала и такой оставалась до конца. Ты только подумай, сколько денег они вбухали в это дело! Нанимали учительниц. Платили родственникам зато, чтобы те отказались от обременительной заботы о девочках. Нанимали экипажи, чтобы только не возить их на поездах. И это еще далеко не все – список можно продолжать и продолжать.

– Кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать, – кивнула Конкордия. – Такие люди, как Ларкин или его партнер, не стали бы всем этим заниматься. Стало быть, им нужен был помощник, на которого можно было возложить выполнение всех этих дел.

Эмброуз развел руками:

– Ну и кто мог справиться с ними лучше, чем хороший поверенный?

Лицо Конкордии засияло.

– Ты подумал о том самом мистере Г. Катберте, имя которого упоминалось в журнале мисс Пратт! – довольным тоном проговорила она. – Том самом, которому мисс Пратт послала чек на четыре пары перчаток и четыре капора.

Эмброуз еще раз посмотрел на портрет.

– Вот что, – сказал он задумчиво. – Пожалуй, съезжу-ка я сегодня на Дорчестер-стрит.

– Замечательная идея! – обрадовалась учительница. – Я поеду с тобой.

– Конкордия… – начал Эмброуз.

– Кем бы ни был этот Катберт, – перебила она Уэллса, – он, похоже, имеет отношение к похищению девочек. Я еду с тобой, Эмброуз!

– Благодарю вас за то, что согласились побеседовать с нами, хотя вы не назначали нам встречу, мистер Катберт, – промолвил Эмброуз.

Он отодвинул стул для Конкордии, после чего уселся на предложенное Катбертом место. Поправив складочку на брюках, молодой человек поставил прогулочную трость между колен, а сверху на рукоятку положил руки в перчатках.

Конкордия пробормотала что-то нечленораздельное и холодно-вежливое. Судя по невозмутимому виду Герберта Катберта, он не заметил звучащей в голосе посетительницы ненависти, зато Эмброуза обмануть было нельзя. Хорошо хоть ее лицо скрыто под густой черной вуалью, подумал Эмброуз.

– Все в порядке, сэр, вам не за что благодарить меня, – угодливо промолвил Катберт.

Пылкое желание услужить, граничащее с отчаянием, блестело в его бесцветных глазах.

– У меня как раз выдалось свободное время сегодня днем.

На самом деле, подозревал Эмброуз, дело было вовсе не в свободном времени, просто они с Конкордией так удачно изображали знатную и богатую чету, что Катберт сразу нашел «окно» в своей книге записей предстоящих встреч.

Теодоре удалось передать в своем рисунке суть Катберта, подумал Уэллс. По виду Катберта нельзя сказать, что дела у него процветают. Судя по выгоревшим шторам в его конторе и обшарпанной мебели, он просто не мог себе позволить отпугнуть потенциальных богатых клиентов.

– Очень мило с вашей стороны, – пробормотал Эмброуз в бороду.

Фальшивые волосы – парик, усы и бакенбарды – были щедро забелены благородной проседью. Не любил Уэллс этот маскарад, потому что через некоторое время в накладных волосах становилось нестерпимо жарко. Зато маскировка отличная, с этим не поспоришь. Кроме проседи, возраста ему добавлял старомодный сюртук и толстый шарф, обвязанный вокруг горла.

Ханна, Феба, Теодора и Эдвина с большим любопытством оглядели его со всех сторон, прежде чем они с Конкордией вышли из дома около часа назад. Девочки были в восторге от перемены во внешности Эмброуза.

«Вы кажетесь еще старше, чем на самом деле, – заявила Феба. – В таком виде вы похожи на чьего-нибудь старенького дедушку».

«Зато для джентльмена ваших лет вы сохранили юношескую стройность фигуры», – с удивительно серьезным видом промолвила Конкордия.

Катберт уставился на Уэллса с вежливо-вопросительным выражением на физиономии.

– Итак, чем я могу быть вам полезен? – спросил он.

– Я перейду сразу к делу, – начал Эмброуз. – Мы с миссис Далримпл ищем молодую леди. Она наша дальняя родственница, которая несколько месяцев назад потеряла родителей и была отправлена в приют. Мы хотим нанять вас, чтобы вы нашли ее.

Лицо Катберта застыло, в его глазах промелькнуло выражение, весьма напоминающее панику.

– Прошу прощения, сэр, – сказал он. – Я деловой человек и занимаюсь финансовыми делами. Завещания, капиталовложения и прочее. Я не ищу пропавших родственниц.

– Даже в том случае, если речь идет об огромном состоянии? – холодно спросила Конкордия.

Казалось, Катберту стало трудно дышать. Его щеки приняли нездоровый багрово-красный оттенок. Он нервно затеребил узел на своем галстуке, пытаясь ослабить его.

– Так вы говорите о большом состоянии, миссис Далримпл? – Жадный интерес, вспыхнувший было на его лице, стал быстро исчезать, уступая выражению страха.

– Совершенно верно.

«Она нарочно поддразнивает его,» – подумал Эмброуз.

Как Уэллс и опасался, враждебность Конкордии Глейд по отношению к Катберту стала угрожать его планам. Настала пора взять контроль за ситуацией на себя.

– Мы не станем докучать вам деталями, которые, вероятно, только нам кажутся весьма печальными, – ровным тоном заговорил Эмброуз. – Полагаю, достаточно будет сообщить вам, что недавно скончалась родственница моей жены. Некоторое время она чувствовала себя ужасно, была совершенно изнурена возрастом и болезнью. Мы всегда были уверены, что ее деньги достанутся жене. И лишь после смерти этой родственницы выяснилось, что она изменила свое завещание и оставила все деньги той самой девочке, о которой я уже говорил вам.

Катберт нервно откашлялся.

– Могу себе представить, как вас это огорчает, мистер Далримпл, но, ей-богу, не представляю, чем я могу помочь вам, – проговорил он внезапно охрипшим голосом.

– Вы можете разыскать ее для нас, вот чем вы можете помочь нам, мистер Катберт, – нетерпеливо промолвил Эмброуз. – Из этого чертового завещания следует, что если деньги не получит упоминаемая мною молодая леди, то они перейдут к кузине, еще более дальней родственнице. Мы не можем этого допустить. Наследство должна была получить моя жена.

Казалось, Катберт не хочет понимать его.

– Да уж, ваше положение не из приятных, – сказал он. – Но найти девочку не так-то просто. В Лондоне множество приютов и благотворительных домов. – Он замолчал и нахмурился. – А сколько лет этой молодой леди?

– По моим прикидкам, в последние месяцы ей должно исполниться пятнадцать лет, – вымолвила Конкордия.

– Это еще более усложняет ситуацию, – тяжело вздохнул Катберт. – К пятнадцати годам многих сирот уже выставляют из приютов, чтобы они сами зарабатывали себе на жизнь. А уж дальше чего только не бывает! Видите ли, вокруг всегда находится немало молодых людей, не обремененных заботами, которые без труда договариваются о чем угодно с теми, кто облагодетельствовал этих девушек своей добротой.

– Но если дело происходит именно так, как вы говорите, должна же хоть где-то быть запись о том, где сейчас работает эта молодая леди, – вымолвил Эмброуз.

– Возможно, вы и правы, – задумчиво произнес Катберт. – Тем не менее…

Эмброуз с силой ударил кончиком прогулочной трости по полу. Катберт от неожиданности вздрогнул и едва не подскочил.

– Я хочу, чтобы вы правильно меня поняли, – сказал Эмброуз. – Для меня найти эту девушку – дело чрезвычайной важности.

– Понимаю… – пробормотал Катберт. – И тем не менее…

– Малышка чрезвычайно важна для нас, – продолжал Эмброуз, многозначительно глядя на хозяина конторы и делая ударение на слове «чрезвычайно». – И я бы хотел очень щедро наградить того человека, который разыщет ее. Вы меня понимаете?

– Насколько щедро? – осторожно поинтересовался Катберт.

– Ну-у… – Эмброуз сделал вид, что колеблется. – Скажем, я был бы готов предложить ему тысячу фунтов.

Катберт несколько раз безмолвно открыл и закрыл рот, прежде чем к нему вернулся дар речи.