«А чувства невинного ребенка тебя не волнуют? – так и хотелось закричать Конкордии. – Боль и страдания маленькой девочки вообще ничего не значат? Взрослые обязаны заботиться о бедной малышке, вот что. И в том, что Ребекка родилась у невенчанных супругов, не было ее вины».
Конкордия почувствовала, как неистово забилось ее сердце. «Держи себя в руках, – то и дело повторяла она про себя. – Успокойся, или ты все испортишь. К тому же это выдуманная трагедия, ты ведь всего лишь играешь роль обиженной вдовы».
Однако в то же время Конкордия понимала, что вся эта история звучит столь правдиво именно потому, что в мире много настоящих маленьких Ребекк.
– Возможно, – сквозь зубы процедила она. – Но факт остается фактом: мой муж искренне сожалел о том, что отправил ребенка в благотворительный приют. В своем завещании он просил меня устроить Ребекку так, чтобы она получила небольшое наследство и… фотографию отца.
– Понимаю, – пробормотала мисс Пратт. – Так вы говорите, речь идет еще и о наследстве?
Похоже, она весьма оживилась, когда речь зашла о деньгах, подумала Конкордия.
– Да, – кивнула Конкордия. – Конечно, сумма не очень большая.
– О! – только и воскликнула мисс Пратт.
Ее заинтересованность стала угасать.
– Проблема заключается в том, – продолжила Конкордия, твердо намереваясь придерживаться заранее разработанного сценария, – что мой муж не указал, в какой именно приют он отправил Ребекку. Я же со своей стороны пытаюсь объехать как можно больше из них, чтобы найти девочку.
– Видите ли, если бы ее отправили в работный дом или один из тех приютов, которые принимают детей, не имеющих достойных связей, она бы уже стала к этому времени служанкой, – сказала мисс Пратт.
– Но Ребекке только девять лет! – Опять Конкордия забыла свою роль.
– Достаточно для того, чтобы трудиться на кухне какого-нибудь респектабельного дома, должна признаться, – пожала плечами директриса. – Детям, у которых на роду написано стать слугами, следует с младых ногтей внушать, что они должны тяжело работать, если хотят получить хорошее место и не остаться на улице.
– А вы отправляете своих девочек в услужение, мисс Пратт? – спросила Конкордия.
Директриса явно была обижена таким предположением.
– В Уинслоу принимают только девочек из высшего света. Наших юных леди готовят к тому, чтобы они стали гувернантками или учительницами. Обычно они остаются в школе до семнадцати лет. – Она нахмурилась. – Конечно, они могут начать зарабатывать и раньше, чтобы оплачивать свое пребывание здесь, но нам бывает довольно трудно убедить школу или семью взять в услужение девушку моложе семнадцати лет.
– Да уж, – еле сдерживаясь, промолвила Конкордия, вспомнив о том, что ей и самой пришлось прибавить себе лет, когда она нанималась на свою первую работу.
Она тогда солгала, сказав, что ей уже восемнадцать.
– А что, все ваши ученицы занимают достойные вакансии?
– Те, которые держатся с положенной скромностью, не перечат и изо всех сил стараются соблюдать «золотые правила для благодарных девочек», обычно находят места, да. – Мисс Пратт помолчала. – Но разумеется, случаются и неудачи.
– Понятно. – Конкордия почувствовала, что ее руки опять сжимаются в кулаки. – И что же с ними происходит?
– Что происходит? – беспечно переспросила мисс Пратт. – Обычно они кончают на улице. А теперь давайте вернемся к разговору о незаконной дочери вашего мужа. В Уинслоу воспитываются тридцать семь девочек. Насколько я помню, среди них есть две Ребекки. Буду счастлива просмотреть записи, чтобы выяснить, не носит ли одна из них фамилию Томпсон.
– Очень мило с вашей стороны, мисс Пратт, – через силу вымолвила Конкордия.
Директриса задумчиво посмотрела на шкаф, набитый папками с документами.
– Видите ли, миссис Томпсон, я очень занятая женщина, – многозначительно произнесла она. – Для того чтобы просмотреть все папки, мне понадобится некоторое время.
Намек был слишком очевиден, чтобы не понять его.
– Можете не сомневаться, я постараюсь компенсировать вам беспокойство, – поспешила заверить ее Конкордия.
«Эмброуз был прав, – подумала она. – Мисс Пратт ждет взятку.»
Сунув руку в муфту, Конкордия вынула оттуда купюру, которую Эмброуз дал ей специально для этой цели, и положила ее на стол.
– Очень хорошо, я просмотрю папки, чтобы выяснить, нет ли в них дела девочки, фамилия отца которой Томпсон. – Купюра как-то незаметно исчезла в кармане ее платья. – А вы, случайно, не знаете, как звали ее мать?
– Нет, ее имя мне неизвестно, – ответила Конкордия.
Поднявшись с места, мисс Пратт направилась к шкафу с папками и ящичками. Она открыла тот из них, на котором были указаны буквы от «П» до «Т». Конкордия увидела, что ящик был полон папок и документов. Она почувствовала, как все сжалось у нее внутри.
«В этом полумраке, в этих ящиках так много трагичных историй, историй маленьких жизней,» – подумалось ей.
Тут кто-то постучал в дверь кабинета.
– Входите, мисс Берк, – отозвалась мисс Пратт, даже не оглянувшись.
Дверь отворилась, Конкордия увидела маленькую сухонькую женщину – ту самую, что недавно открыла ей дверь.
– Прошу прощения за то, что беспокою вас, мисс Пратт, – заговорила она, – но вы просили немедленно известить вас, как только прибудет развозчик угля.
– Совершенно верно, мисс Берк. – Захлопнув ящик, директриса на удивление быстро оглянулась, ее глаза засверкали. – Вы должны извинить меня, миссис Томпсон, мне нужно всего несколько минут. Мне необходимо потолковать с этим развозчиком. Что-то слишком много угля мы тратим в Уинслоу, несмотря на то, что уже наступила весна, вот я и хочу уменьшить количество поставок.
– Разумеется, – кивнула Конкордия, думая о том, что в здании царит чудовищный холод, несмотря на время года.
Директриса широкими шагами пересекла свой кабинет и вышла в коридор. Кивнув Конкордии с извиняющейся улыбкой, мисс Берк закрыла за собой дверь.
Конкордия осталась в кабинете одна.
Она посмотрела на шкаф с документами, потом перевела взор на закрытую дверь. Шаги мисс Пратт быстро удалялись. Такой возможностью просто грех не воспользоваться.
Вскочив на ноги, Конкордия бросилась к ящикам, в которых содержались документы девочек.
Она обнаружила там несколько папок с фамилией Купер, но к Эдвине и Теодоре эти документы отношения не имели.
Закрыв этот ящик, Конкордия решила попытать счастья еще раз и стала искать документы Фебы Лейленд. И снова поиск не дал результатов.
Дела Ханны Радберн Конкордия тоже не обнаружила. Складывалось впечатление, что эти девочки никогда не существовали на свете.
Конкордией овладело беспокойство и недоумение. Ну должны же были здесь сохраниться хоть какие-то записи, касающиеся четырех ее воспитанниц! Ведь все они были привезены в замок из благотворительной школы для девочек Уинслоу.
Вспомнив, как Эмброузу повезло с письменным столом миссис Джервис, Конкордия подошла к огромному письменному столу мисс Пратт. И первым, что она там увидела, был большой, обтянутый кожей журнал.
Конкордия торопливо открыла его. Сначала ей на глаза попался календарь встреч и расписание – обычные для директора подобного заведения записи. Мисс Пратт вела подробный письменный отчет обо всех делах, что, собственно, не удивило мисс Глейд. Подробные домашние задания, меню на неделю, записи о ежемесячной смене постельного белья – все это было учтено, записано мелким аккуратным почерком.
Стало быть, простыни здесь меняли только раз в месяц? Это ужасно, подумала Конкордия. Во всех уважаемых домах и школах действует правило: постельное белье меняется раз в две недели. Можно не сомневаться: это был еще один способ, с помощью которого мисс Пратт экономила деньги. Да, стирать, сушить и гладить простыни нелегко, на это нужно потратить немало времени и усилий, но делать это просто необходимо, хотя бы из соображений гигиены.
Конкордия просмотрела записи, сделанные на прошлой неделе, но не обнаружила в них ничего для себя примечательного, а потому быстро пролистала следующие страницы. Не в силах думать ни о чем ином, Конкордия вернулась к записям, сделанным в тот месяц, когда Фебу, Ханну, Эдвину и Теодору увезли из школы в замок Олдвик.
