Хорошенькая стюардесса притронулась к плечу Сэма, и он поднял глаза. Эту девушку он заметил еще при посадке в салон первого класса. Ее прямые волосы до плеч были такого же темно-каштанового цвета. А вот улыбающиеся глаза — не золотисто-карие, а голубые.

— Не хотите ли еще выпить… или чего-нибудь еще? — Голос и выражение лица ясно показывали, чтоименно она предлагает.

«Может быть, стоит принять предложение?» — подумал Сэм. На час, самое большее — на ночь или две забыться между ее стройных ножек… Но он тут же отбросил эту мысль. Нет, не поможет. Стоит ему закрыть глаза — и перед ним возникает лицо Мелоди. Это любовь, а от любви нет простых лекарств.

— Спасибо, я бы еще выпил.

Рукой с ярко-алыми ногтями стюардесса ловко подхватила поднос и пошла прочь, плавно покачивая бедрами. Еще несколько месяцев назад Сэм был бы польщен. Черт возьми, да он наверняка принял бы ее предложение. А сейчас — нет. Когда девушка принесла ему рюмку бренди, он даже не поднял глаз.

Сэм летел в Денвер, преисполненный надежд. Он был уверен, что все продумал. Он повезет Мелоди в Кейстоун, где у его родителей охотничий домик. Подъемник вознесет их на вершину горы. Они увидят, как сверкают на солнце снеговые склоны, как по ним стрелой проносятся лыжники в ярких костюмах. Потом будет ужин под облаками. А после ужина он наденет ей на палец кольцо и попросит разделить будущее с ним. На правах равного партнера, со своими мечтами и желаниями… Черт возьми, он не собирался ее переделывать! Он любил ее такой, какая она есть!

Сэм горько рассмеялся. Похоже, он совсем одурел от счастья. Не допускал даже мысли о неудаче! Одно кольцо чего стоит! Золотистые топазы напоминали ему глаза Мелоди, а бриллиант — лед в ее сердце, который Сэм надеялся растопить своей любовью… Он машинально сунул руку в карман — и сердце у него упало. Сэм проверил другой карман, затем карманы брюк — коробочки с кольцом не было.

— За все приходится платить, — горько прошептал он. — Что ж, пусть тому, кто найдет это кольцо, повезет больше, чем мне.

Мелоди выехала из Денвера и направилась по четырехполосному шоссе на запад.

— Ах, Ребекка! — вздохнула она. — Эти места как раз для тебя!

Конечно, героиня исторического романа должна путешествовать в фургоне или, по крайней мере, на поезде. Но в пути она увидит те же островерхие горы, что и ее создательница, и будет так же благоговеть перед их первозданным величием. Март подходил к концу, но далекие вершины были покрыты снегом. Рассыльный в гостинице говорил, что лыжный сезон еще не окончен.

Вдоль дороги Мелоди видела опрятные деревенские домики, как будто вышедшие из прошлого. Шоссе круто повернуло — и по обе стороны выросла гранитная стена. Мелоди въехала в каньон Чистого ручья. Отсюда уже рукой подать до Блэкхока и Центрального.

Дорога вилась по ущелью, стиснутая с обеих сторон гранитными стенами. По левую сторону параллельно дороге извивался ручей. На берегах его изредка мелькали согнутые фигуры рыболовов. Гораздо чаще Мелоди видела людей, сидящих у воды на корточках с какими-то странными посудинами в руках или возящихся с толстыми белыми шлангами. Мелоди хотела бы подъехать и спросить, кто они и что делают, но стеснялась. «Может, и правильно», — думала она. В кино золотоискатели не слишком-то любят незваных гостей; Мелоди совершенно не тянуло проверять, так ли это на самом деле.

Мелоди ехала медленно, наслаждаясь окружающим пейзажем. На обочинах еще лежал снег, но в воздухе чувствовалось дыхание весны. Перед Мелоди вырос указатель с надписью «Блэкхок», и она сообразила, что ошиблась поворотом — она собиралась доехать до Центрального.

Вдруг Мелоди ахнула и резко затормозила. Слева от дороги гордо возвышался старинный дом, украшенный вычурной лепниной. Казалось, он по волшебству перенесся сюда из Эврики-Спрингз. Глядя на него, Мелоди ощутила острую тоску по дому.

Мелоди свернула на двухполосную дорогу, обозначенную на карте как шоссе «О Боже мой!». Немного проехав вперед, Мелоди поняла, откуда у дороги такое название. По обе стороны раскинулось кладбище с гранитными надгробиями. Места вокруг казались почти пустынными, однако Мелоди насчитала только по правой стороне пятьдесят две могилы.

Небо с утра хмурилось, а когда Мелоди проехала деревушку Блэкхок и свернула в сторону Центрального, повалил снег. Едва въехав в город, Мелоди поняла, что ей лучше было бы сюда не ездить. Узкие извилистые улочки… старинные фонари… вывески крохотных лавочек… викторианские дома, лепящиеся к склону заснеженного холма…

— Совсем как дома, — прошептала Мелоди. Сердце у нее заныло, и на глазах выступили слезы.

Но вдоль улиц не было стройных деревьев, а перед домами — садов. Куда ни кинешь взор — всюду лишь размокшая земля и камень.

— Как дома… но все-таки совсем по-другому.

Когда Мелоди проехала тоннель Эйзенхауэра, разыгралась настоящая метель. Выезжая из Денвера, Мелоди собиралась добраться до перевала Влюбленных, возможно, осмотреть Кейстоун или какой-нибудь другой знаменитый курорт. Теперь же ей хотелось одного: вернуться домой.

«В Денвер», — поправила она себя. Домой еще рано. У нее обратный билет на субботу, а сегодня только четверг. Она собралась развлечься и осмотреть окрестности — значит, так и сделает.

Как жаль, что рядом нет никого, с кем можно было бы разделить радость открытий! Если бы она не порвала с Сэмом! Тогда они отправились бы на какой-нибудь горный курорт. Может быть, он научил бы ее кататься на лыжах… Но этого не будет. Все кончено. Что ж, этого она и хотела. Сэм ей не нужен. Она сможет быть счастливой и без него. Хочешь не хочешь — придется.

Бледное небо окрасили первые лучи рассвета. Стоя у окна в спальне, Мелоди смотрела, как просыпается любимый город. Она прилетела в Эврику поздно ночью и без сил рухнула на постель.

Однако, едва голова Мелоди коснулась подушки, на нее нахлынули тягостные воспоминания. Мелоди перестелила постель, заново взбила перину, но сон не шел. Наконец, отчаявшись заснуть, она села у окна и долго любовалась Эврикой, мирно спящей под ночным небом.

В горле у Мелоди першило, бледный свет резал глаза. Она устала — устала и телом, и душой, и сердцем. За те несколько недель, что она была в отъезде, мир преобразился. Растаял снег, стих пронзительный ветер. На ветвях старого клена, вздрагивающих от утреннего ветерка, зеленели почки. И холмы вдали покрылись нежной молодой зеленью. Пришла весна — время, когда природа сбрасывает тяжкий груз прошлого и радостно смотрит в будущее.

Как хотела бы Мелоди забыть о прошлом и начать жизнь сначала! Но мысли ее неизменно возвращались к Сэму. С тяжелым вздохом она отвернулась от окна, где разгоралось сияние дня.

— Где ты теперь? — прошептала она. — Тоже вернулся в Эврику? Ты ненавидишь меня за то, что я с тобой сделала? Думаешь ли ты обо мне?

Мелоди расправила плечи и покрутила головой, стремясь унять ноющую боль в шее. Все тело ломило. Она чувствовала, что ее начинает знобить. Если бы Сэм был здесь…

Мелоди взяла с каминной полки фотографию и начала ее разглядывать, стараясь думать о чем-нибудь постороннем. Люди на фотографии ушли в прошлое — как и Сэм. Может быть, когда-нибудь утихнет и ее боль. Может быть… Но сейчас Мелоди не могла себе этого представить. Такие раны легко не лечатся.

Вдруг Мелоди почувствовала головокружение. К горлу подступила тошнота. Чтобы не упасть, она ухватилась за каминную полку.

— Расстройство желудка, грипп или просто весенняя лихорадка? — пробормотала она. Судя по тошноте — нелады с желудком, по ознобу и ломоте в костях — грипп… Впрочем, и то, и другое, и третье одинаково неприятно. Мелоди вспомнила, как лечилась от весенней лихорадки ее бабушка. «Весна все очищает». Мелоди распахнула окно и с наслаждением вдохнула весенний воздух, влажный от утренней росы.

Взгляд ее упал на холодный и пустой камин. «Надо бы трубу почистить», — подумала она.