Он заставил себя сконцентрироваться на том, что говорит Эшли.

— Вы соперничаете из-за этого перевода в Чикаго с каким-то мужчиной?

— С Джимом. Да. И, возможно, еще с полдюжиной других директоров из различных отделений фирмы. Ближайшие несколько месяцев должны стать решающими. Я обязана произвести потрясающее впечатление на комиссию. Из кожи вон вылезти.

— Звучит интересно, — Эрик не смог удержаться от взгляда на ее кожаные брюки.

Он подумал, что у Эшли, должно быть, очень красивая своя кожа под этой кожей брюк.

Она заметила направление его взгляда и нахмурилась.

— Вы, наверное, думаете, я говорю несерьезно, но я вполне серьезна. У меня нет времени на мужчин, романтические приключения или что-то другое в этом роде. Ни на что, кроме моей работы.

— Я хорошо вас понимаю, — Эрик сам приносил своей работе много жертв в течение долгих лет и, вероятно, еще долгое время будет их приносить. — Когда чего-либо очень хочется, приходится выбирать. Иногда этот выбор означает отказ от удовольствий.

О, если бы он мог убедить в этом свое тело!

— Именно так, — сказала она не без некоторого энтузиазма. — Я хочу сказать, это не значит, что время от времени меня не привлекают мужчины…

Она остановилась, ее взгляд был прикован к его лицу. И все же ей удалось, отрицательно покачав головой, отвести взгляд в сторону.

— Но не сейчас. Сейчас я не могу себе этого позволить.

— Вы стремитесь к поставленной цели, я вас понимаю.

— Да, — она отвернулась и подошла к столику с бутербродами. — К примеру, — сказала она, отламывая кусочки от печенья и других остатков угощения, которые еще не успела поставить в холодильник, — если бы мне случилось завязать какие-то отношения с мужчиной, ему бы хотелось быть постоянно со мной, он бы ревновал меня ко всему тому времени, которое я провожу в офисе, и его расстраивала бы та работа, что я беру на дом, и притом довольно часто. Вскоре мы начали бы ссориться, и, в конце концов, все завершилось бы жутким крахом.

— Жутким и полным крахом, — согласился он. — Точно таким же крахом, каким закончились бы и мои отношения с женщиной, не уяснившей, чего я ищу в жизни. Любая связь подразумевает слишком много осложнений. Лучшее, что можно сделать, — это избегать подобных ситуаций.

Эшли пристально посмотрела на Эрика. Он все понимает. Но почему же, подумала она, ее одолевают странные сомнения, и почему она так смущена? И так разочарована его ответом!

Эшли надкусила морковку, положила в рот несколько картофельных чипсов и сделала еще один глоток вина. Чарли был прав. Это хорошее вино. Выдержанное.

Крепкое.

Она ощутила легкий гул в голове. Кроме того, она чувствовала на себе пристальный взгляд Эрика, когда потянулась за чипсами. Эшли теряла нить происходящего — зачем она все это делает: ест, пьет? Ее подташнивало, и любая еда была совершенно не логична, так же, как и алкоголь, сладковатый, расслабляюще-отупляющий.

Так же, как и Эрик Ньюмен.

И все же она хотела узнать его лучше. Ей хотелось получить возможность понять, что именно делает его столь привлекательным. Она медленно направилась к нему.

— А чего вы ищете в жизни, мистер Эрик Ньюмен?

— Постижения истины.

— Постижения истины?

Эшли могла понять потребность в любви, возможно, лучше многих других. Или стремление к финансовому успеху. Или к славе. Но постижение истины… это какая-то абстрактная философская цель, в ней отсутствует конкретная суть, нечто ощутимое.

Шаг за шагом она подходила все ближе.

— А как вы узнаете, что достигли этого самого постижения истины?

Он усмехнулся гортанно, взглянув на нее утомленным взглядом.

— Я полагаю, что как только вы постигаете истину, вам это сразу же становится известно.

— Думаю, это весьма разумный ответ, — она рассмеялась громче, чем нужно, и поняла, что пьяна.

А как же иначе? В противном случае, она не стала бы заигрывать с опасностью. Эшли остановилась прямо рядом с ним.

— А что значит быть ниндзя?

— Ничего похожего на то, что обычно можно увидеть по телевизору или в кино.

— Так вы тот самый ниндзя, который работал на полицию? — она приближалась, дразня его. — Вы тот, кто стремится сделать этот мир чище, чтобы в нем могли обитать бедные и беззащитные девы вроде меня?

Он кашлянул, вздохнул и спросил:

— Разве вы беззащитная дева?

— Ну конечно, — Эшли знала, что терзает его, но теперь это казалось ей вполне справедливым.

В течение нескольких последних ночей она сама терзалась мыслями о нем.

— Вы спасете меня?

— От чего?

— От вас.

Она прикоснулась ладонью к его груди и ощутила тепло мужского сильного тела и биение сердца. Эшли собиралась лишить его уверенности в себе, но сама же попалась в собственную ловушку.

Отдернув руку, она повернулась и сделала шаг назад.

— Зачем вы приехали в Анн-Арбор?

— Это хороший город, не слишком большой и не слишком маленький. По своим прежним университетским связям я знаю многих людей в этом городе, и у меня уже есть несколько учеников для моего додзо. Ну, а почему переезд в Чикаго так важен, для вас?

Она была рада, что он задал этот вопрос. Ей необходимо было напоминание.

— Потому что с десяти лет Чикаго стал моей целью. Этот город — то обещание, которое я дала.

— А если вы не добьетесь желаемого?

Эшли никогда не позволяла себе принимать во внимание такую возможность.

— Я добьюсь, — твердо сказала она.

— В таком случае вам нужно как можно чаще носить все эти очаровательные вещи, — широко улыбнулся Эрик, оглядывая ее с ног до головы.

Она тоже оглядела себя и провела рукой по мягкой коже, покрывавшей ей бедра.

— Я не понимаю, — сказала она, хмурясь.

— Ну, если вы собираетесь из кожи вон вылезти, как вы сами это определили, я не думаю, что вам после достижения цели понадобятся эти восхитительные штанишки или, по крайней мере, что они будут вам так же по фигуре, как сейчас.

Его взгляд переместился с бедер на ее лицо, и в течение очень короткого мгновения Эшли видела грубое мужское желание в его глазах. Потом Эрик глубоко вздохнул и поставил свою почти пустую кружку на ближайший столик.

— Ну, а теперь я действительно ухожу.

— Да, уходи, — прошептала она, — убирайся из моей жизни, из моих снов.

Проблема заключалась в том, что прогнать его вовсе не означало для нее исцеление и удовлетворение любопытства. «Если у тебя возникла проблема, взгляни на нее пристально и честно», — так говорил отец ее брату, когда у того возникали трудности. Ну что ж, настало время и для Эшли взглянуть на свою проблему пристально и честно и заняться ею по-настоящему.

— Знаете ли, — сказала она тихо, — а вы ведь не поздравили меня с назначением на директорскую должность.

— Извините, — Эрик наклонил голову. — Я очень рад за вас, Эшли-сан.

Ослепляя его улыбкой искусительницы, она поставила свой бокал на ближайший столик рядом с кружкой.

— Большинство поздравлявших целовали меня.

Он насторожился:

— Вы действительно думаете, что это разумная мысль?

— Боитесь?

Она сама боялась, и все же знала из прежнего опыта, что предчувствие поцелуя возбуждает всегда значительно больше, чем сам поцелуй.

— Небольшая мера страха может иногда помешать совершению роковой ошибки.

— Или помешать узнать нечто совершенно потрясающее, — обняв его, она поднялась на цыпочки. — Мне кажется, я сейчас ничем не отличаюсь от Джун.

— О, вы совсем не похожи на Джун, — сказал он хрипло, но не прикоснулся к ней, ничем не поощрив ее откровенность.

— Дело только в том, что я нахожу вас необычайно загадочным.

— И я нахожу вас не менее загадочной. Но мы ведь будем сопротивляться этому чувству, не правда ли?

Тем не менее он нащупал в ее волосах заколки и начал расстегивать их.

— Сопротивляться… — сказала она хрипловато, наблюдая за движением его губ в то время, как он сосредоточился на заколках.