— Эшли, глупо отказываться от уроков, которые я вам предлагаю.

— Кто вам сказал, что я отказываюсь?

— У меня уроки по вторникам и четвергам вечером и в субботу днем. Это как раз то, что вам нужно. Основные приемы самообороны. Ничего больше. Вы придете?

Она понимала, что не сможет прийти так же, как не сможет и солгать, глядя ему в глаза, и потому опустила взгляд, сказав:

— Может быть.

— И это «может быть» означает «нет», — он издал вздох отчаяния. — Мы больше не можем игнорировать наши чувства, Эшли. Ты же видишь, это не помогает.

— Поможет, — настаивала она, слыша в своем голосе панические нотки, но будучи не в силах совладать с собой.

Она заставила себя поднять голову и взглянуть на Эрика:

— Это должно помочь.

— Но почему? Почему бы нам не позволить этому случиться? Узнать друг друга… Увидеть, что из этого выйдет…

— Это будет не… — Эшли запнулась.

Небезопасно? Неразумно? Как объяснить?

— Это будет! — возразил он. — Я все-таки думаю, лучше попытаться заглянуть в будущее, чем прятать голову в песок.

— Я не прячу голову в песок, просто я знаю, что у нас ничего не получится.

— Возможно, вы и правы, — намек на улыбку коснулся его губ. — Даже по времени мы расходимся: я свободен в основном по утрам и занят днем и вечером.

Эшли ухватилась за возможность подчеркнуть, что у них нет времени для романа.

— Днем я всегда на работе и очень часто допоздна.

— Как сегодня?

— Да.

— А что насчет завтрашнего вечера?

Завтра — пятница, но время возвращения Эшли домой не зависело ото дня недели. Она часто проводила на работе вечера и по пятницам, и даже целые уик-энды.

— Я полагаю, что буду работать до… — Эшли решила назвать время, которое, как ей казалось, будет слишком поздним для него. — …десяти тридцати.

— Хорошо, — Эрик улыбнулся удовлетворенно, — к этому времени я буду свободен. Мы сможем организовать поздний ужин, что-нибудь незамысловатое.

— Но… — она поняла, что попалась.

Иногда Эшли оказывалась совершенно беззащитной перед Эриком, он так просто загонял ее в угол.

— Я ведь и в самом деле очень хороший повар, — сказал Эрик и поклонился. — Ну что ж, до завтрашнего вечера.

— Но… — повторила она, пытаясь придумать какую-нибудь причину, по которой не сможет присоединиться к его позднему ужину.

Он повернулся и пошел к своей двери.

— Ничего не получится, — крикнула Эшли ему вслед.

Эрик остановился и взглянул на нее:

— Это как раз то, что нам предстоит выяснить.

На следующий день Эшли позвонила в додзо и попросила передать Эрику, что очень сожалеет, но возникли непредвиденные обстоятельства и она не сможет прийти. Час спустя ее секретарша сообщила, что звонил Эрик и сказал, он будет ждать Эшли в одиннадцать. Выругавшись про себя, она решила, что пойдет, съест ужин и сразу же уйдет. Она покажет ему, что может находиться рядом с ним более пяти минут и не превращаться при этом в сексуально озабоченную идиотку.

Эшли не понимала, что на нее находит всякий раз, когда она оказывается возле него, но в этот вечер все будет по-другому. Ему хочется узнать ее поближе? Хорошо, она расскажет ему о себе. Она будет говорить о работе до тех пор, пока он не начнет умолять заткнуться и уйти.

Сардонически улыбнувшись, Эшли вернулась к брошюре, над которой работала для «Вэн Гард Констракшн». Не впервые ей приходилось отпугивать мужчин своей преданностью работе. Она давно поняла: мужчинам нравится говорить о себе, а не слушать, как какая-то бабенка, не переставая, болтает о демографии, социальных группах, опросах общественного мнения и о том, как средства массовой информации манипулируют этим общественным мнением.

Вечером Эшли заставила себя оставаться в офисе до десяти тридцати только потому, что она так сказала Эрику, но с восьми часов ей не удалось вообще что-либо сделать. Работа не клеилась. В конце концов она сунула папку с документами «Вэн Гард» в ящик стола, собрала вещи и все свое мужество и отправилась домой.

Эшли припарковала автомобиль на стоянке напротив дома и обратила внимание на свет в окнах Эрика. Осторожно, на цыпочках, она прошла мимо его двери к своей и, оказавшись в квартире, постаралась шуметь как можно меньше. С каким-то внутренним бунтарством, присущим ей, Эшли подумала: а что он будет делать, если она просто-напросто не придет?

Как только часы показали одиннадцать, Эрик постучал по стене, разделявшей их комнаты, и она поняла: ему известно, что она дома. Во второй раз за этот день она выругалась и… направилась к нему.

Мужество оставило Эшли в тот самый момент, когда она открыла его дверь и поздоровалась. Все, что она до этого запланировала, мгновенно испарилось. Эшли начинала верить, что ниндзя на самом деле обладают какой-то мистической силой и способны затуманивать мышление любого человека, ибо один взгляд в глаза Эрика завораживал ее.

— Эшли-сан, — сказал Эрик своим обычным тихим голосом, его взгляд проскользил по ней от изысканного красного костюма до красных лакированных туфель. — Добро пожаловать.

Он сделал шаг назад, и она вошла, чувствуя какую-то странную дрожь в ногах. Увидев у двери его кроссовки, Эшли быстро сбросила свои туфли, полагая, что будет чувствовать себя увереннее босиком.

Щелчок захлопнувшейся двери заставил все внутри нее сжаться. Удастся ли ей что-нибудь проглотить сегодня вечером? Она сомневалась в этом.

— Не хотели бы вы снять жакет? — спросил Эрик.

— Нет… спасибо, — Эшли взглянула на него и увидела, что он улыбается. — И чему же вы улыбаетесь? — спросила она.

Эшли надеялась, он не догадывается, почему сегодня на ней деловой костюм вместо чего-либо более простого и свободного. Конечно, если бы Эрик прочел хоть одну из многочисленных книг на тему «как одеваться, чтобы достичь успеха», он бы кое-что знал о красном цвете, наделяющем силой, и о психологическом воздействии костюмов, сшитых на заказ — особенном воздействии, если женщина, одетая в такой костюм, желает держать под контролем ситуацию во время деловых переговоров. Но сейчас ее ожидали отнюдь не деловые переговоры, да и красный цвет костюма почему-то совсем не помогал. Две секунды с Эриком — и она почувствовала, что потеряла контроль.

— Я улыбаюсь, потому что красный цвет вам чрезвычайно идет, — сказал, не колеблясь, Эрик.

То, как он смотрел на нее, убедило Эшли, что он все-таки понимает, чего она думала добиться красным костюмом. И еще она заметила, что ему необыкновенно идет черный цвет. Черные джинсы. Черная водолазка. Черные волосы. Темные глаза. Он был подобен черной пантере, полной грации, застывшей в ожидании того мгновения, когда ее жертва проявит слабость, совершит ошибку, и тогда…

Ее ошибка, она была в этом уверена, не заставит себя долго ждать. Нервным движением Эшли облизала губы.

— Я приготовил йосенабе, — сказал Эрик как будто между прочим, словно они часто встречались для поздних ужинов.

Он повернулся в сторону кухни:

— Ну, еще немножко, и будет готово.

Она осторожно повторила:

— Йосенабе?

— В переводе это означает «всего понемножку», — объяснил он. — В Японии это очень популярное блюдо в холодные и ветреные дни.

Температура за окном была ниже нуля, невозможно было не почувствовать — зима, но Эшли ощущала все, что угодно, только не холод. Тихие звуки японской музыки создавали своеобразный фон, и атмосфера, наполненная ароматами экзотических кушаний, делала жилище Эрика теплым и уютным. Слишком теплым, решила Эшли, расстегивая пуговицы жакета.

Она остановилась у самого края стойки, но, вспомнив, что произошло между ними именно здесь немногим более двух недель назад, быстро отошла. Когда Эшли взглянула на Эрика, она увидела, что он наблюдает за ней. И вновь тень улыбки тронула его губы.

Эшли сделала вид, что ничего не заметила, и принюхалась:

— Рыба?

— Не совсем, — ответил он, показав ей в устройстве для резки разделанного краба и креветок перед тем, как опрокинуть их в кастрюлю, стоявшую на плите. — А моллюски уже варятся. Надеюсь, вы любите моллюсков и ракообразных.