— История повторяется… — тихо сказала Джули.

— Что вы имеете в виду, Джули? — Ник вопросительно уставился на нее.

— Джеффри обещал тогда показать мне Лондон, но я не провела там и суток. Видимо, я из тех немногих людей, кто ухитрился побывать в Лондоне и не увидеть ни Тауэра, ни Биг Бена.

— Джули, мне страшно жаль, что я был тому причиной. Сможете ли вы когда-нибудь простить меня?

Они свернули с автострады и ехали теперь через живописную деревушку. Шофер мастерски маневрировал огромным автомобилем в узких улочках.

— Вот моя собственная гавань. Простите меня, что я вынужден пользоваться этими подпорками, но без них не обойтись. До смерти надоело, но надо же наконец выздороветь.

Багаж Джули погрузили на катер, и она заняла место рядом с Ником на палубе под тентом. Она еще раз взглянула на берег. Вид был поистине чудесный. Белые глинобитные домики под красными черепичными крышами, утопая в зелени, взбирались по пологому склону горы. Машин было совсем мало, а по дороге вышагивал с мешком на спине симпатичный маленький ослик.

— Как-нибудь я приглашу вас пообедать в здешнем ресторанчике, — заметил Ник. — Еда тут замечательная. А здешние женщины вдобавок вяжут лучшее кружево в Греции. Моя мать всегда покупает здесь кружева для подарков. Уверен, что местные мастерицы преподнесут вам кружево. И не вздумайте предлагать им деньги — они обидятся.

Джули посмотрела на Ника. С чего это вдруг он заговорил о кружевах? Он, казалось, нервничал, и она недоумевала почему. Может быть, он чувствует себя неловко из-за своей хромоты? И почему он заставляет ее так долго ждать, откладывая разговор об Акапулько?

— До Стефоса нам плыть минут сорок пять. Там дом моей матери. Папа умер совсем молодым, и с тех пор она живет на острове с дедушкой. Его зовут сэр Джордж Ландж. Он англичанин, и, значит, проблем с языком у вас не будет. Бабушка умерла несколько лет назад. Мама с дедом, можно сказать, растили меня.

— А родители вашего отца?

— Они тоже делали, что могли. Они так до конца и не примирились с тем, что отец женился против их воли. У них на примете была для него другая невеста, но когда отец, еще учась в Оксфорде, познакомился с мамой, то твердо решил, что женится только на ней.

— И как отнеслась к этому браку ее семья?

— Скорее всего, поначалу они были не в восторге. Но поскольку сделать они ничего не смогли, то осталось только смириться. Вообще-то, мой дед — один из самых замечательных людей, которых я когда-либо встречал.

— Вы сказали, ваш отец умер молодым, Ник. От чего он скончался?

— От сердечного приступа. Дедушка говорит, что всему виной стрессы и переутомление. Он любил свою работу и любил свою семью. Он проводил с нами столько времени, сколько мог, но от него зависело слишком много, а перекладывать дела на помощников он не любил. А семья для грека — это святое. Многие коллеги и друзья жили на островах и, стало быть, до них не так-то просто было добраться, ведь ночевать он желал непременно дома. Вертолет же ни он, ни мать на острове не потерпели бы. Мне куда проще: я приезжаю только на выходные, а в мамином доме современной техникой я занял целую комнату. Вам она тоже послужит, Джули.

— Ник, у меня с собой все необходимое, мы можем начать работу, когда вы пожелаете.

— Отлично, Джули, но только на сегодня забудем о делах.

— Хорошо. Скажите мне, когда начинать. Чем скорее мы начнем, тем скорее я смогу вернуться в Нью-Йорк.

Ник пропустил эти слова мимо ушей. Ему не хотелось даже думать об ее отъезде. Он допускал мысль, что они могли бы как-нибудь съездить туда вместе навестить знакомых, потому что он лелеял мысль жениться на мисс Джульетт Уоткинс, хотя считал, что это будет непросто.

Ник бросил быстрый взгляд на свою спутницу.

— Отчего вы смотрите на меня так, Джули? — спросил он.

— Не думала, что это заметно. Я просто подумала, Ник, что приехала в Грецию по приглашению мужчины, которого Кларк назвал самым закоренелым холостяком в мире.

— Он так сказал? Наверное, он прав. Хотя, по правде сказать, я бы хотел жениться, Джули.

— Не могу поверить, что слышу это от вас.

— Почему? — удивился Ник.

— Трудно представить вас в роли женатого человека, — пояснила Джули.

— Джули, у вас обо мне неверное представление. Дайте мне шанс, и я докажу, что совсем не таков, каким вы меня считаете.

Слуга подал холодные напитки. Джули с удовольствием подставила лицо свежему морскому ветру.

Вскоре показался небольшой, утопающий в зелени остров.

— Это Стефос, — сказал Ник. — Остров принадлежит нашей семье издавна. Как я уже сказал, там дом моей матери. Оосле нее он перейдет ко мне или сестрам. Мы ни за что не продадим его. У меня тоже есть несколько островов, и на одном из них я хотел бы выстроить себе дом. Дом матери красивый, но я не хотел бы жить в нем постоянно.

По легким сходням они сошли на берег и сели в маленький электромобиль, которым Ник мог управлять здоровой правой ногой. В другой такой же погрузили чемоданы Джули.

— Разве у вас нет багажа, Ник? — удивилась Джули.

— Нет, Джули, я предпочитаю путешествовать налегке. Проще иметь гардероб во всех домах, где я останавливаюсь. К тому же, не надо тратить время на сборы.

Они подъехали к дому. Джули была удивлена. Она ожидала увидеть белое здание под красной крышей, но этот дом гораздо больше напоминал тот, в котором она провела ночь во время своего короткого путешествия в Лондон. Он был выстроен из серого камня, а на крыше, к удивлению гостьи, торчали печные трубы. Ей-то казалось, что в Греции всегда тепло. Перед домом пестрели нарядные клумбы с цветами.

Ник решил дать кое-какие пояснения.

— Позади дома чудесный вид на море. Море, конечно, со всех сторон, но с фасада воды не видно, пока не пройдешь сад насквозь до самого берега. Честно говоря, мне никогда не нравился этот дом. Но матери хотелось иметь кусочек старой Англии, а отец привык выполнять ее желания.

Ник подрулил прямо к парадной двери. Он вышел сам, обогнул автомобильчик и помог выбраться Джули. На пороге их ждала высокая темноволосая женщина в черном платье. Она с улыбкой протянула гостье руку.

— Добро пожаловать в этот дом, Джули. Добро пожаловать на Стефос.

— Мама, это Джули Уоткинс. Джули, это моя мама, Каролина Андропулос.

Женщины обменялись приветствиями. Заметив лукавый огонек в глазах пожилой дамы, Джули вдруг подумала, что та сейчас скажет: «Зовите меня мама Андропулос». Но ничего подобного не произошло, и девушка облегченно вздохнула, в то же время удивляясь ходу своих мыслей.

— Пойдемте в дом, ю познакомлю вас с дедушкой Ника. Он ждет нас в гостиной. Вы полюбите его, Джули, а уж он-то ждет вас не дождется.

Дом был очень мило обставлен. Джули отметила хорошую живопись на стенах и восточные ковры. Двери были распахнуты, и Джули шла через анфиладу комнат, обращая внимание на их убранство.

В гостиной их поджидал сэр Джордж Ландж.

— Джули, это мой дедушка, сэр Джордж. Дедушка, это мисс Джульетт Уоткинс.

— Простите, что не вышел вам навстречу, дорогая. Я что-то сегодня не в форме.

— Счастлива видеть вас, сэр Джордж. Не извиняйтесь, прошу вас, — мягко сказала Джули, проникаясь расположением к пожилому джентльмену с первого взгляда.

— Подойдите, дитя мое, сядьте рядышком. Мой внук вас не обижает?

Ник рассмеялся:

— Смотрите, не пожалуйтесь ему, Джули. А то мне достанется от дедушки.

— Ник, займись своими делами, — распорядился сэр Джордж. — Я хочу познакомиться с нашей гостьей поближе.

— Я ухожу, дедушка, но не забудьте все же, кто привез ее сюда, и не претендуйте на все ее время.

Ник вышел. Старый джентльмен внимательно посмотрел на Джули.

— Так, значит, вот кто лишил моего внука сна и аппетита? — с удовлетворением произнес он.

— Не понимаю, о чем вы, сэр Джордж.

— Никос сам не свой с тех пор, как увидел вас в Акапулько. Он сказал, что встретил там кого-то, но подробностей не сообщал.