А ведь поначалу, когда одна из моих коз произвела на свет очень странного младенца (ну, вы понимаете, о чём я говорю), я ведь даже и помыслить не мог, что это дело рук моего ученичка, списав всё на магическую случайность. Но когда такие дети родились и у остальных коз, я, разумеется, стал подозревать пастуха и вынужден был припереть его к стенке. И настолько то, что поведал виновник происшедшего, меня шокировало, что я даже не стал его убивать. Зря, наверное... Мерзкий-мерзкий Гамот Хромоногий...

   - У нас его знают как Гамота Изменяющего, - снова встрял Ефсий. - Очень сильный биомаг. Военные частенько заказывают у него всяких боевых тварей в преддверии важных сражений.

   Тарм только презрительно фыркнул, услышав о том, сколь успешно сложилась судьба его бывшего ученика.

   - А Вы ещё не рассказали, почему оставили козлолюдов, - Верениен, проникшись услышанной историей, тоже не смогла сдержаться и промолчать. - Прогнали бы виноватого пастуха, раз он уж так Вас обидел, да и жили бы вместе с новым народом. Зачем пришлось от них сбегать? Они же Вас любят и почитают.

   - Чтобы каждый день быть свидетелем своего позора?! Нет уж, спасибо, я лучше предпочту уединение. А с козлолюдов хватит и того, что я не превратил их в пыль и даже воспитывал до тех пор, пока они ни стали самостоятельными.

   - Но коз-то всё равно разводишь! - с ухмылочкой прокомментировал Пэтти раздавшееся за окном блеяние. А Хафейн пробормотал себе под нос, что такой источник разврата следует выжечь дотла.

   - С тех пор к эликсиру я никого не подпускаю, и инцидентов с рождением мутантов больше не было, - пробурчал лысый маг. - Ну что, довольны моим откровением? Будете по-прежнему уговаривать меня спуститься или продолжите набиваться в ученики?

   - Нет, в ученики я к тебе не пойду, - вдруг удивил всех хоббит. - Ты слишком слабый некромант, а мне нужен настоящий повелитель тьмы.

   - Это я-то слабый?! - взревел Тарм. - Малыш, я с четырнадцати лет поднимаю кладбища! Меня боялись все северные баронства! Да если бы я был хоть чуточку властолюбив, то спокойно мог стать властелином мира!

   - Всё равно я тебя побью! - смешливо ответил Пэтти. - Если не трусишь, можешь сразиться со мной!

   После этих слов хоббита все замерли: кто в шоке, а кто и в ужасе. Один лишь Хафейн одобрительно кивнул головой. Что же касается Тарма, тот, к всеобщей неожиданности, мрачно улыбнулся, после чего довольным тоном произнёс:

   - Так значит коротышка вызывает меня на некромансерский турнир? Что ж, быть посему! Я принимаю вызов!

   ***

   После недолгих дебатов дуэль решили провести за домом, прямо посреди огорода. Секундантами назначили единственных оставшихся не у дел магов, то есть Арледу и Ефсия. Остальным пришлось довольствоваться ролью зрителей.

   Оказавшись в центре огорода, Пэтти, судя по всему, вспомнил земледельческую юность и, закинув магические грабли на плечо, надел на голову свою старую соломенную шляпу. А Тарм, похоже, прекрасно понимая всю нелепость сложившейся ситуации, натянул вместо балахона какую-то серую рваную хламиду, которую постыдилось примерять самое распоследнее пугало. Постороннему наблюдателю вообще, наверное, показалось бы, что он видит стычку двух огородников, но никак не поединок тёмных магов. Вот только золотые серьги в ухе Тарма выбивались из общего крестьянского стиля. Да и его хламида время от времени развивалась ветром и распахивалась, обнажая волосатую грудь, покрытую татуировками, а вряд ли обычный землепашец стал бы накалывать на свою кожу пентаграммы, огненные шары, демонов, скелетов и прочих неведомых тварей в таких количествах.

   - Условия поединка просты, - начал лысый маг. - Один из нас читает заклинание, которое соперник должен отбить. Если атака отражена успешно, оппоненты меняются ролями. Дуэль продолжается до тех пор, пока кто-нибудь из противников не признает себя побеждённым или просто физически не сможет продолжать борьбу, - он злорадно улыбнулся. - Не хочу доводить дело до смертоубийства. Конклав магов перестанет меня уважать, если когда-нибудь узнает об этой дуэли, в которой я прибил малыша.

   - Это мы ещё посмотрим, кто кого прибьёт, - лениво отозвался Пэтти, с любопытством озираясь по сторонам. Больше всего Редькинса заинтересовали скелеты в чёрных доспехах, в данный момент отложившие оружие и занимавшиеся прополкой грядок.

   - Как хозяин дома, я обладаю правом первого удара, - ухмыльнулся Тарм и тут же, не давая хоббиту возможности возразить, принялся читать заклинание.

   То ли маг собирался лишь припугнуть соперника, то ли ему просто не хотелось с ним возиться, но первый удар вышел примитивным: толпа скелетов, до этого мирно занимавшаяся сельскохозяйственным трудом, вдруг резко устремилась к Пэтти, сжимая в конечностях свои тяпки, грабли и лопаты. Хоббит не испугался, скорее наоборот, удивился, что против него, такого великого некроманта, бросают всякую мелочь. Впрочем, мелочь мелочью, но ни перехватывать управление, ни упокаивать нежить Зелёный Нос не умел, поэтому поступил по-простому, бросившись костякам под ноги.

   Тарм откровенно ржал, наблюдая за тем, как его оппонент зайцем носится по грядкам, уворачиваясь от сыплющихся со всех сторон ударов и время от времени проскальзывая у скелетов прямо между ног. Эта гонка продолжалась минуты две, и вдруг крейстмаг резко замолчал, увидев истинный план хоббита. Хитрый Пэтти, притворяясь простачком, умудрился заставлять костяков, целясь в него, наносить удары друг по другу, снося при этом черепа, дробя кости и выворачивая конечности. Вскоре всё закончилось. Последних двух скелетов хоббит ловко подхватил граблями за ноги, опрокинул на землю и несколькими ударами отрубил им головы.

   - А теперь моя очередь, - радостно завопил Редькинс.

   Тарм презрительно нахмурился, подобный способ расправы с нежитью его ни капли не впечатлил. После созерцания боевых навыков хоббита, маг уже не ждал ничего особенного от его атаки, однако Пэтти всё же удалось удивить соперника. Ещё во время бега между скелетами, Зелёный Нос заметил в углу огорода небольшой могильник бабочек-капустниц. Дело в том, что Тарм, в поисках наилучших методов борьбы с паразитами, создал заклинания, стягивающие каждый вид насекомых в определённые, ничем не засаженные места на краю участка и не выпускающие их оттуда, где гады благополучно умирали от голода. Вот и возникли вдоль границы огорода кладбища бабочек, саранчи, картофельных жуков и прочих букашек. Чары работали автоматически, так что уборкой вредителей с грядок волшебник перестал заниматься вообще.

   Теперь же эта идея обернулась против собственного создателя, и сотни мёртвых капустниц плотным кольцом облепили великого мага. Конечно, материального урона они не причиняли, но вот морально Тарму Инлосскому сейчас было не по себе. Физическое уничтожение уже мёртвых бабочек - занятие безнадёжное, а с использованием магии у крейстмага сейчас возникли кое-какие трудности, ведь капустницы умудрились забиться ему в рот, и теперь любая попытка прочитать заклинание оборачивалась бессмысленными шамканьем и млеянием. Для начинающего мага это могло бы стать поражением, но Тарм не даром считался Великим, а значит умел колдовать мысленно. С момента начала атаки бабочек прошло не больше десяти секунд, когда вдруг весь крылатый покров моментально превратился в серую пыль.

   - Это... было забавно, - пробормотал лысый маг, выплевывая изо рта застрявшее между зубами крыло. - Но чтобы остановить меня, требуется нечто большее.

   На этот раз Тарм выбрал чародейство гораздо серьёзней и даже задействовал свой посох для его активации. Пэтти на всякий случай отбежал подальше и, как оказалось, правильно сделал. Неожиданно части тел разбитых скелетов задвигались, объединяясь вместе. Маг читал заклинание, и чем громче и мощнее становился его голос, тем быстрее происходило сплочение костей. Хафейн, пристально наблюдавший за этим процессом, даже присвистнул, а Урлог с уважением посмотрел на автора получавшейся конструкции.