- А я - Редькинс. Пэтти Редькинс. Ещё меня зовут Зелёный Нос.

   - Слушай, Хрен Редькинс, ты можешь хоть немного помолчать?! У меня случился творческий подъём, и я хочу написать гимн в честь нашего славного похода!

   - Эй, ты же только что говорил, что никуда с нами не пойдёшь!

   - Молчи, мелочь! Тебе никогда не понять душу истинного барда!

   - Урлог точно не понимать.

   Вот в таких перепалках одна из трёхсот тридцати трех команд мило проводила оставшееся до начала приключения время. Гном сразу же принялся ругать всё и всех, периодически угрожая спеть так, что даже богам станет тошно. Хоббит весело прыгал и рассказывал забавные, как ему казалось, истории из своей жизни, и его хорошее настроение не портилось даже от гномьих истерик. А эльф-варвар молчал и думал о том, какую практическую пользу могут принести его новые товарищи. Вообще-то хоббиты славились как хорошие кашевары и воры, а гномы отлично разбирались в механизмах и ближнем бое, но проблема заключалась в том, что хоббит постоянно трындел о своих магических талантах, а гнома интересовало только сложение новых песен.

   - Ты, картофельная мелочь, не крутись и не ори! Я уже почти подобрал слова! Вот: о славный поход за моря-океаны, куда мы идём за мечтою своей...

   - Эй, а ведь ты фальшивишь.

   - Молчи! Это у меня такая манера пения! Гномья!

   - Эй, Урлог! Он ведь и вправду фальшивит?

   - Урлог не знать. Но Урлогу нравится. Урлог вспоминать родину.

   - Тебе правда нравится?! - гном так удивился, что даже уронил листок бумаги, на который записывал текст песни. - Тебе нравится, как я пою?!

   - Урлог слышать вой снежного дракона. Урлог скучать по снежным драконам, а славный гном напоминать ему о них.

   - Тьфу, - обиделся гном и с напускным презрением отвернулся от собеседников. Однако долго изображать обиду он не смог и уже через полминуты принялся украдкой бросать заинтересованные взгляды на Урлога. До сих пор гному ни разу не приходилось слышать комплиментов в свой адрес, и фраза, сказанная эльфом-варваром, изрядно потрясла непризнанного барда. Немного подумав, он решил, что пока не стоит портить отношения со своими новыми коллегами и надо попробовать с ними сблизиться.

   - Басс Драммингс к вашим услугам, - неожиданно вежливо представился гном. - Если вам нужны боевые, маршевые или лирические песни, можете обращаться ко мне.

   - А мне можно обратиться? - снова вылез хоббит. - Напиши песню о моих подвигах! О том, как я сражаю наповал своих врагов мечом и магией! Только не фальшивь на этот раз.

   - Помолчи, Зелёный Хрен! - буркнул гном. - Не видишь, что я общаюсь с истинным поклонником своего скромного таланта?!

   - Я Зелёный Нос, а никакой не Хрен, - поправил хоббит, даже не заметив оскорблений.

   - Пока ты ни научишься ценить мои песни, будешь Хреном!

   - Ты вначале петь научись, чтобы я тебя мог ценить. Старый Брук, когда напьётся, и то лучше тебя поёт.

   - Вот и иди слушай своего Брука, а меня не доставай! Я пою лишь для настоящих ценителей!

   Впрочем, что касается поисков общего языка, группа Урлога, Пэтти и Басса мало чем отличалась от сотен других. В зале стоял шум и гвалт, раздавались ругань и вопли возмущения. Конечно, ведь мало кому понравится, когда его запихнут в одну команду с заклятыми врагами, да ещё и поставят перед фактом, что отныне он даже думать не должен о том, как бы побыстрее расквитаться с противниками. Волей-неволей приходилось мириться с таким положением дел, но каким трудом это достигалось!

   Наконец формирование команд закончилось, и Милфудж, взлетев под потолок, торжественно воскликнул.

   - Свершилось! Отныне вы все становитесь исполнителями моей воли!

   - Так мы типа теперь Воины Божьи? - продолжал ёрничать пустынник.

   - Можете считать себя таковыми, - улыбнулся бог. - Хотя я бы предпочел считать вас, своими... хм... посланниками. Да, точно. Посланники Божьи!

   - И послали нас куда подальше, - прокомментировал кто-то из рыцарей. - Ладно, а что теперь?

   - А теперь вы получите деньги и компас, после чего я вас высажу там, где будет удобнее найти необходимое снаряжение и куда у меня хватит сил всех донести. Думаю, город Кинтеласт вполне подойдет.

   По довольным лицам присутствующих читалось, что они не против высадки в Кинтеласте. Город располагался на пересечении практически всех мировых торгово-транспортных путей, и из него можно было без проблем добраться даже на соседний материк, а тамошние магазины предлагали широчайший выбор оружия, доспехов, амуниции и магических артефактов.

   Тем временем Милфудж приступил к раздаче наличных и волшебных компасов. Через зал выстроилась очередь. Кое-кто, быстренько оценив ситуацию, стремился после получения денег прорваться к богу ещё раз, чтобы охватить вторую порцию. Таких хитрецов отгоняли призрачные слуги. Впрочем, и среди героев нашлось немало тех, кто с удовольствием отвесил подзатыльник любителям дармовых денег.

   Урлог, получив свою долю одним из последних, пошёл к Бассу и Пэтти, которые и не переставали спорить. У варвара в голове постепенно выстраивалась концепция будущего похода, и он даже решил, куда именно им отправиться. А в это время у него под боком разворачивались совсем иные страсти.

   - У тебя просто нет слуха! - ревел гном. - Я знаю, что моё пение не идеально, но я же учился у самого Милседи!

   - А это кто? - не унимался хоббит. - Король орунов?

   - Сам ты орун, Хрен Редькинс! Милседи - один из величайших бардов прошлого столетия! И пускай маэстро больше не выступает перед публикой, зато он стал прекрасным преподавателем и воспитал немало известных менестрелей и придворных бардов!

   - А судя по твоему голосу, еще и драконов, - ухмыльнулся Пэтти. - Сколько ты у него учился? День, два?

   - Три... часа, - хмуро признался гном, с неохотой вспоминая свой самый знаменитый позор. Милседи хватил удар, когда он услышал рёв Басса, а ученики и слуги маэстро, приведя наставника в чувства, пинками выгнали незадачливого менестреля на улицу.

   - Шустро ты! Но не огорчайся. Если нашему варвару твоё пение понравилось, можешь смело отправляться к его сородичам, у них ты точно будешь иметь успех.

   - Заткнись, Редькинс, - буркнул гном, который, честно говоря, сам только что об этом думал.

   - От того, что я заткнусь, слух и голос у тебя не появятся, - Пэтти ехидно показал гному язык и спрятался за спиной у Урлога.

   Драммингс злобно смотрел на своего оппонента. Вообще-то он мог мигом собрать свою арфу и, используя "демонический вокал" (как его назвал сам маэстро Милседи), покарать злобного критика. Но Басс не знал, как отнесётся к этому хозяин замка, и опасался, что расправа над Редькинсом окончательно утвердит за гномом славу бездарного крикуна, ведь многочисленные герои, скорей всего, не преминут разнести его позор по всему свету. Оставалось лишь скрипеть зубами и надеяться дождаться лучшего момента для мести. Гном раскрыл рот, чтобы высказать всё, что думает о хоббитах и всей их родне, вместе взятых, когда пол внезапно пошатнулся, и Урлог, глядя в сторону выхода, равнодушно констатировал факт:

   - Мы лететь.

   В мире много разных городов. Где они только ни находятся: в горах, лесах, пустынях, островах, на глубине морей и даже в небесах. Однако в расположении города Кинтеласта не было ничего необычного: устье полноводной реки Кинты, протекавшей через весь северный материк и впадавшей в Коралловое море, в краю, где практически круглый год светит жаркое тропическое солнце. Да и вообще сомнительно, чтобы такое прекрасное место, подходящее для возникновения торгового узла, осталось бесхозным. Вот Торговый Союз и выкупил за символическую плату у недалёкого короля государства Миавель небольшой кусочек побережья и превратил находившуюся здесь рыбацкую деревушку в свою столицу, в которой пересеклись целых девятнадцать торговых путей: один речной, шесть сухопутных и двенадцать морских. Стоит ли говорить, что за сотни лет пребывания экономико-административным центром торговой республики, Кинтеласт превратился в самый крупный и богатый город материка.