Его величество снял дублет, снова надел плащ и обратился к Богу. Он опустился на колени и уже хотел положить голову на плаху, когда один из палачей подошел к королю, чтобы убрать его волосы под сатиновый колпак. Король подумал, что тот хочет нанести удар, и велел палачу подождать сигнала. Повисла короткая пауза. Затем король опустил голову на плаху, и палач отсек ее в одно мгновение. Второй палач — загадочный мужчина в маске с седой бородой — поднял отрубленную голову и прокричал: «Вот голова предателя!»
Через несколько секунд с разных сторон появились два кавалерийских отряда и начали теснить собравшихся на площади людей к Чаринг-Кросс. В ужасе от увиденного, ошеломленная толпа рассеялась. Говорят, на протяжении всего этого дня и всей следующей ночи на улицах Лондона было пусто и тихо, а многие лондонцы и вовсе остались дома под предлогом очень холодной погоды.
Тело короля перенесли в одну из комнат Уайтхолла, где доктор Тофам, хирург генерала Фэйрфакса, забальзамировал его, пришив голову обратно к туловищу. После чего открыли доступ к телу, чтобы народ удостоверился, что король действительно мертв. Неделю спустя катафалк, запряженный шестью лошадьми и накрытый бархатным покровом, появился на Виндзорской дороге. За ним следовали четыре кареты, в которых находилось не более дюжины людей во главе с Томасом Гербертом, оставшихся верными королю до самого конца и даже после.
По прибытии в Виндзор Томас Герберт предъявил коменданту крепости распоряжение парламента о том, что тело короля следует поместить в любую подходящую усыпальницу на территории замка. Решили осмотреть часовню Святого Георгия. Что и было сделано, и один из присутствующих, простукивая полы возле клироса, услышал глухой звук. Под плитами пола обнаружился вход в склеп, где стояло два гроба: большой и маленький, накрытые бархатными покрывалами. Покровы показались присутствующим совершенно новыми, несмотря на то, что находились здесь уже больше века. Большой гроб, как выяснилось, принадлежал Генриху VIII, а маленький — его третьей жене, Джейн Сеймур. Тело короля Карла было решено оставить здесь, в обществе неожиданных соседей.
Герберт и его люди направились в замок, чтобы принести гроб с телом Карла из прежней спальни короля, строго-настрого наказав церковному сторожу закрыть двери часовни и ни под каким предлогом никого туда не впускать. Сторож выполнил все в точности, но никто не знал, что в часовне спрятался солдат, и как только двери закрылись, он выбрался из укрытия и спустился в склеп в поисках какой-нибудь ценной добычи. Он отрезал кусок бархата с большего гроба и пробил в крышке отверстие, через которое вытащил одну из костей Генриха VIII. Когда его арестовали, вор объяснил, что хотел сделать из кости рукоятку для ножа.
Тем временем тело короля осторожно перенесли в часовню. Печальный груз опустили в склеп к гробам Генриха VIII и Джейн Сеймур. Епископ Лондонский приготовился было к заупокойной службе, но комендант запретил. Похороны проходили в полном молчании.
Карл I упокоился бок о бок с монархом, который правил страной больше века назад и разительно отличался от казненного характером и темпераментом, хотя Карл с симпатией отзывался об абсолютизме Генриха. Могила королей оставалась непотревоженной на протяжении ста сорока четырех лет, пока в 1813 году рабочие, которые занимались перестройкой часовни, случайно не пробили дыру в стене склепа и не обнаружили внутри три гроба бок о бок.
Такое впечатление, что в то время, несмотря даже на показания непосредственных свидетелей похорон (например, Томаса Герберта), о месте последнего упокоения короля Карла ходили самые разные слухи. Когда до принца-регента дошли известия, что в часовне найден склеп, он решил вскрыть усыпальницу и убедиться, действительно ли третий гроб принадлежит Карлу I. Поэтому 1 апреля 1813 года сам принц-регент, его брат, герцог Камберлендский, декан Виндзора, и сэр Генри Хэлфорд, главный придворный врач, направились в часовню. Гробницу вскрыли, а затем в свинцовом гробу с надписью «Король Карл» и датой его смерти сделали квадратное отверстие.
Сэр Генри Хэлфорд впоследствии описал всю последовательность отвратительных действий, которые производились с телом. Распутав саван, покрывавший голову короля, обнаружили, что голова отделилась от туловища, к которому была пришита после казни. Голову вынули из гроба и осмотрели: черты лица в точности совпадали с портретом Карла I кисти Ван Дейка. Волосы и борода хорошо сохранились, борода все еще была рыже-каштанового цвета. На шее ясно просматривался след от удара топором. Сэр Генри, возможно, для медицинского отчета, взял с собой один из шейных позвонков короля, один зуб и отрезал прядь волос с бороды. Затем гроб запаяли и вновь запечатали склеп.
Сэр Генри Хэлфорд заботливо сохранил останки Карла I, поместив их в маленькую эбонитовую коробочку вместе с описанием, выгравированным на пластинке с обратной стороны крышки. Сэр Хэлфорд завещал шкатулку сыну, который впоследствии передал ее своему наследнику. Внук сэра Хэлфорда рассудил, что останки короля стоит вернуть обратно в виндзорский склеп, и подарил коробочку Эдуарду VII, когда тот был еще принцем Уэльским.
Затем королева Виктория дала разрешение снова вскрыть склеп. 13 декабря 1888 года по окончании вечерней службы настоятель с двумя канониками и тремя рабочими вскрыли полы и разобрали кирпичный свод склепа. Прямо над гробом короля Карла рабочие проделали в своде склепа отверстие диаметром 18 дюймов. Затем в часовне появился принц Уэльский, он опустил шкатулку с останками на крышку гроба. Рабочие заложили отверстие кирпичом и восстановили покрытие пола. Все это было проделано при закрытых дверях.
Хотя обстоятельства смерти Карла были подробно описаны непосредственными свидетелями, есть несколько спорных моментов, о которых историки и другие заинтересованные лица не устают дискутировать из поколения в поколение. Одна из наиболее занимательных проблем — кто же все-таки нанес королю смертельный удар?
Городским палачом в то время был человек по имени Ричард Брэндон. Он жил на Розмари-лейн, в Уайтчепеле. У современников сложилось мнение, что Брэндон отказался принимать участие в казни короля Карла, а потому пришлось искать того, кто согласился бы выполнить миссию палача. Сошлемся на дневники графа Лестера, опубликованные в «Sydney Papers»: «Я своими ушами слышал, что Ричард Брэндон, городской палач, категорически отказался участвовать в казни и заявил, что скорее умрет, чем пойдет на это». Все письменные свидетельства сходятся в одном: что палач и его помощник были так превосходно замаскированы (один в маске, а второй — в маске и с фальшивой бородой), что никто не смог опознать их. Граф Лестер уверяет, что на палачах была морская форма, возможно позаимствованная. Если свидетельство графа соответствует действительности, то крайне маловероятно, что городской палач принимал в экзекуции хоть какое-нибудь участие: согласись он казнить короля, зачем бы ему маскироваться? Все равно все его друзья и соседи по Розмари-лейн знали бы об этом, даже не беря в расчет тот факт, что он наверняка был достаточно легко узнаваемой личностью.
Так же очевидно, что те, у кого во времена правления Карла II была возможность проверить спорные факты, не верили, что это Брэндон обезглавил короля. К тому же неоднократно предпринимались попытки выяснить, кто все-таки скрывался под масками палачей. Подозревали многих. Одним из подозреваемых был Генри Портер, содержавшийся в дублинской тюрьме. Герцог Ормондский и совет Ирландии потребовали, чтобы Портер предстал перед английским судом «как человек, чьей рукой был обезглавлен наш покойный сюзерен, король Карл», но власти проигнорировали это требование. Подозрение также пало на некоего Уильяма Уокера, который погиб в сражении под Шеффилдом в 1700 году. На вопрос, кто же нанес королю смертельный удар, полковник Хэкер, конвоировавший Карла к месту казни, ответил, что не знает, но думает, что палачом был «майор». Полковник пообещал выяснить, так ли это, но нигде нет ни единого упоминания о подобном расследовании. Поэтому личность названного «майора» и по сей день остается загадкой.
