Я залюбовалась нами, не осознавая, что во мне менялась совсем не внешность, а что-то гораздо более важное. Был ли тогда путь назад, к той, всем известной Грейнджер? Был, конечно был! Но вот выбрать его окажется непосильной задачей.

Первым делом я, не меряя, накупила всевозможных сарафанов из летящих тканей ярких бирюзовых, малиновых, красных и пастельных бежевых цветов. Ну кто знал, когда еще доведется сюда зайти, может до лета и не получилось бы! После хозяйка салона принялась выбирать для меня наряды более тяжелого кроя, явно отдавая предпочтение платьям с корсетами.

— Нет, такие мне не нужны! — я готова была плюнуть на свой статус замужней и представительной, начав топать ножками от возмущения.

— Ну что вы, они подчеркнут ваше высокое положение в обществе! — да уж куда выше, жена, на которой муж не хотел жениться! Вот старая подлиза, лишь бы сказать что-то угодливое…

Хозяйка заведения, у которой я покупала свою самую первую в жизни мантию, была мне противна. Не только тем, что десятки лет тайно потакала темной стороне и не тем, что её сын Селвин — активный участник карательных отрядов Лорда, но и чем-то гадким внутри неё самой, что можно было разглядеть в её белесых глазах, только имея за плечами опыт Войны, пусть и проигранной. Проигранной, не в последнюю очередь благодаря таким, как она. Женщина смотрела на меня, как на неприятную собственность приятного человека. Эх, знала бы она, какую роль я буду играть в свите Лорда спустя многие годы, заавадилась бы на месте!

— Люциус, ты где? — супруг сам снял с вешалки мужскую мантию стального цвета из новой коллекции и задумчиво вертел её в руках.

— Я тут, что такое? Не нравится ассортимент? Здесь за углом шьют на заказ, — мадам занервничала и неодобрительно поджала тонкие старческие губы.

— Нет, просто я не хочу носить корсеты!

— Не носи! У вас есть другие платья? — Люциус нахмурил брови, и хозяйка враз растеряла все своё недовольство, залепетав о широчайшем, на её взгляд, выборе, достойном таких именитых особ.

Я выбрала целую гору платьев, большинство в стиле героинь романов сестер Бронте, которые мама зачитывала мне вслух, не слушая возражений десятилетней дочери о несерьезности подобных произведений. Из легких тканей, с удобными рукавами-фонариками, присобранные под грудью, со свободным кроем низа, украшенные шелковыми лентами, с нежной вышивкой — мечта! Может я и выглядела в них до неприличия юной в сравнении с мужем, но мне ведь и было всего девятнадцать! С десяток более строгих и вычурных нарядов я тоже решила померить, прекрасно понимая, что на приемы только такие и носят. Хотелось и маггловские наряды прикупить где-нибудь, но испытывать терпение Люциуса столь жестким методом было страшновато.

Пока мадам Малкин подгоняла по размеру отобранную одежду, её пухленькая верткая помощница носилась по салону с палочкой и тыкала в самые дорогие костюмы, которые незамедлительно появлялись в моей просторной кабинке, и стильный шик которых не мог оставить меня равнодушной. Иногда я выходила из примерочной по просьбе Люциуса и демонстрировала ему наряд. Получив похвалу, я вновь принималась переодеваться, перебрасываясь с мужем словами из-за стенки. Натягивая очередное платье, я услышала, как с ним кто-то коротко поздоровался. За этим приветствием ничего не последовало, и я решила, что встреча была мимолетной.

— Люциус!

— Что, милая? — я конечно хорошо время провела, но до «милой» мне было нереально далеко. Это, к слову, был первый из двух раз, когда он меня так назвал. — Что-нибудь застегнуть? — удивилась я такому предложению еще больше, чем «милой», но решила, что игра рассчитана на неприятную мне мадам — известную сплетницу, а сплетни о нашей с ним «счастливой» жизни в кругу Лорда только приветствовались.

Из вредности, ну зашкаливала моя неприязнь к владелице заведения, я решила подыграть супругу и разбередить и без того явную завистливость женщины. Многие вещи в этой жизни мы совершаем просто сдуру!

— Да-да, молния заела! Я так фасон оценить не могу, зайди!

— Молния? — представляю его изумление, с моим оно не могло сравниться, знаю точно! Но Люциус заглянул за ширму и быстро, почти не глядя, потянул замок и не думавший застревать. Не та у платья была цена, чтобы на нем что-нибудь могло застрять!

Но тут в моей голове возник реальный, а не выдуманный вопрос и я снова крикнула:

— Люциус!

— Что, милая? — я хихикнула в кулак, это не замок заело, а супруга! Но вы поняли, что это был тот самый второй раз?

— Та стальная мантия, ты её берешь?

— А как думаешь, стоит? — впервые за полгода он со мной посоветовался, мадам наверно уже истлела от зависти к его деньгам и моим возможностям!

— Ну, она подойдет к твоим туфлям! — к каким именно, я не знала, но к каким-нибудь подошла бы точно. — И я хочу того же цвета платье, так что бери!

— Но у тебя к ней нет сумочки! Та, из драконьей кожи, слишком темная, а другие — слишком светлые!

— Ты не купишь мне сумочку?! — и как я ему потом объясню свое поведение…

— Что ты такое говоришь, сейчас же купим! Покажи мне платье!

Я быстренько одела жутко изысканное, длинное, узкое и дорогущее платье стального оттенка, действительно мне понравившееся и шагнула из примерочной. Лучше бы я в ней и осталась. У меня ноги подкосились! В помещении, за спиной Люциуса стояли ошарашенные Молли и Артур Уизли.

За что мне такое наказание? Броситься объяснять свою «ошибку» и еще несколько лет не выходить из Малфой-мэнора? Они, конечно, скажут, что верят. Но поверю ли я им? Мы смотрели друг на друга, и я понимала, что с каждой прошедшей секундой мой виноватый вид трактовался ими именно так, как и задумывалось в самом начале представления, главным кукловодом в котором был, конечно, муж. Несмотря на декабрьский холод чета Уизли была одета в обычные мантии, и я тешила себя мыслью, что бледные они именно от него, а не моего «милого» общения с лордом Люциусом Малфоем.

Масла в огонь подлила хозяйка, взмыленная от длительного подсчета стоимости первой части моей покупки и трудов по её упаковке.

— Леди Малфой, вы уже приобрели 22 платья, 12 костюмов и 8 шляпок на сумму 18 тысяч галеонов, к сожалению, мы не сможем отправить её сразу, слишком велик объем, не обессудьте! Наши летучие собачки так стары…

— Эээ… ничего, я подожду! И то, что в примерочной, я тоже беру, заворачивайте. Мантию мужа не забудьте… — я не заботилась о платьях, просто сил продолжать переодевания не стало. По крайней мере, я себя в этом убеждала.

— Конечно-конечно, вы теперь мои самые драгоценные клиенты! — сухонькая старушенция с похвальной для её возраста скоростью метнулась в кабинку и сгребла еще кучу одежды.

Её громкая поставленная речь вывела из оцепенения Уизли, и Молли подошла ко мне поздороваться.

— Здравствуй Гермиона, мы…соскучились, а ты? — голос у женщины был хрипловат.

— Вы простыли? Нельзя же так легко одеваться, на улице пронизывающий ветер! — к нашей беседе внимательно прислушивался Люциус, подписывавший целую стопку чеков у кассы, по одному за каждую покупку.

В разговор вступил Артур. Он как-то неестественно сипло и очень-очень тихо сказал:

— Радуешься, небось, что удачно устроилась? А многим такого везения не хватило, Гермиона! Многих теперь даже найти не могут, они гниют где-то! А ты… с этим гадом шуры-муры крутишь по ночам?! Память коротка? Ты меня совсем не любила, ни капельки? — а шуры-муры это то, о чем я подумала? Между мужем и женой они обычно всегда бывают …

— Прекрати, Артур, оно не такое уж и открытое, весьма симпатичное платье! — Люциус, настороженный негромким разговором, уже было собрался вытягивать палочку и сделать его слышимым для всех, но успокоился и продолжил ставить размашистую подпись на бумажках. Тем временем Молли несла какую-то чепуху и громко смеялась.

Я стояла полумертвая и чувствовала себя очень-очень грязной. Это были Гарри и Рон, они наверняка заранее подготовили свою вылазку, в случае если меня «выведут» на прогулку. Оборотное зелье, свои «глаза и уши» на улице, пара мантий для магов среднего возраста и все готово! Я же мечтала о таком, но не могла и представить, что все обернется яростью Рона и моим молчанием.