- Алинка!!! Ущипните меня! Ах, ты засранка, и приехала и прячется! Штрафную ей!

И вслед за криком нас тут же облепили знакомые и не очень люди, хватая, обнимая и хлопая меня по спине.

- Вернулась?

- Ты насовсем или на каникулы?

- Ну как там, за бугром?

- Ты пить-то не разучилась?

- Ну налейте-же ей, налейте!

- Штрафную стопку – вклинился наконец-таки весьма нетрезвый Леший и сунул мне в руки большую бутыль Очакова, что со стопкой у меня никак не ассоциировалось.

- Ну что ты ей пихаешь. Штрафная – это не пиво. – презрительно скривился Маугли, забирая у меня Очаково. – Что, другого ничего не нашлось? Водовки срочно!

- Сначала попробуй, а потом говори.– обиделась Теща за Лешего, вытаскивая из запазухи литр. - У нас только столичная, а пиво, пиво – это запивка.

Маугли принюхался и одобрительно осклабился:

- А, и правда. Тогда пей.

- Ща – ща - ща. – закивал Антон, вытаскивая меня из толкучки, мы только отойдем на пять минут и потом все выпьем.

- Но... – попытался было остановить нас Леший, но Маринка тут же шлепнула его по протянутой руке и что-то горячо зашептала на ухо. Остальные тоже примолкли, заметив наши так и не разомкнувшиеся руки.

- Они, что снова вместе? – ошарашенно поинтересовалась подошедшая тем временем Женька, с которой я даже не успела поздароваться.

Ленка молча пожала плечами.

- Тебе не надоело? – малость оглушенная, поинтересовалась я, отвыкнувшая за два года от привычек и обычаев своих приятелей.

- Надоело. – коротко ответил он.

- Так почему?! Почему ты не начнешь наконец жить нормально? Все осталось по прежнему: концерты, пьянки, выезда. Ничего ведь не изменилось?!

- Я изменился.

Мне оставалось только горько усмехнуться.

- А ведь мы о стольком мечтали, столько планировали...

- Одному мне не о чем мечтать.

Я покачала головой:

- Я была с тобой, только тебе было нужно другое.

Он остановился.

- Да я знаю, и тогда знал, кто мне был нужен, но я знал и то, что меня держало! Теперь все по-другому.

- Вернее кто. И сегодня она тебя держит, и завтра будет тоже самое.- тяжело вздохнула я. – Давай не будем об этом.

На улице совсем стемнело, с неба падали отдельные снежинки, под рассеивающими свет фонарями собиралось все больше и больше народа. Мы шли, взявшись за руки, и молчали, уходя все дальше от дворца Спорта. Время от времени наши взгляды встречались, мы только сильнее сжимали руки, но мы оба теперь боялись заново начать разговор. Болтать по-пустому было глупо - о цветах, да о погоде, а говорить о нас ... Какой смысл было тревожить незажившие еще раны? И все же мы улыбались, наверное, ни мне, ни ему не верилось, что мы снова вместе, хотя бы и на эти короткие мгновения.

Мы вышли на набережную и мне запоздало пришло в голову, а куда же все таки мы направляемся? Слева опять оказалась Петропавловская крепость, я начинала мерзнуть. Очутившись на мосту, Антон вдруг резко развернулся и неожиданно привлек меня к себе, сжав так сильно, что у меня перехватило дыхание. Он даже не пытался меня поцеловать, прижавшись свои холодным лбом к моему, смотрел глаза в глаза, будто пытаясь разглядеть что-то от него спрятанное.

- Я столько за это время передумал, ты и представить себе не можешь. Я так зол был на тебя сначала, я почти тебя ненавидел, а потом вдруг все понял. Все! Все!

- И что-же ты понял? – севшим голосом спросила я.

- Так, как ты, меня никто никогда не любил и любить не будет. Мне никто не сможет тебя заменить.

- И ни слова о твоих чувствах.

- Ты же знаешь, я никогда не умел говорить.

Я покачала головой.

- Я все равно больше тебе не верю.

- Почему ? – глухо спросил он, убирая руки в карманы.

- Ты еще спрашиваешь?! Ты же предал меня! Как же мне снова доверять твои словам?

- Тогда все не имеет смысла. Я тебе никогда не лгал, но раз ты мне не веришь...

У меня упало сердце в ответ на его слова, но я высказала то, что думала. Разве бывают вторые шансы и склеенные чашки? В мозгу все путалось, я ведь даже не рассчитывала на это, я была уверена, что он давно забыл меня в счастливой семейной жизни. Тут я поняла, что даже не спросила, остался ли он с матерью своего ребенка или с какой-либо другой дамой сердца, и что ни он, ни я не задали друг другу ни одного вопроса. Все было для нас как-бы само собой разумеющимся, происходящее воспринималось обоими как должное. Голова шла кругом, я перестала что-либо понимать, причина моего приезда касалась совсем иного. Чего она касалась? Ах, да медальон...

Стараясь не смотреть ему в глаза, я, закусив губу, размышляла.

- Замерзла?

Я и не заметила, что начала дрожать и от переполняющих меня эмоций, и от холода. И ничего не говоря, я прижалась к жесткой материи зимней куртки, пряча лицо у него на груди. Я почувствовала, как он содрогнулся всем телом, безнадежно меня обнимая. Мне хотелось в тот миг, чтобы время остановилось. Мы простояли так несколько минут, я вздохнула Кулон, вторая часть должна быть у него, я подняла на него глаза и, подавив вздох, осторожно высвободилась из любимых рук.

- Тебе это ни о чем не говорит? – развернула я салфетку замерзшими руками.

В электрическом свете блеснула позолоченнная поверхность, и Антон задохнулся от удивления.

- Откуда у тебя это?! Я нашел такой же. – он лихорадочно начал распутывать шарф - Нет, немного другой. Нет, но откуда... Это ведь две половинки, так?

Он снял часть медальона со шнурка на шее и протянул мне на раскрытой ладони. Я молча кивнула. Части идеально подходили друг другу, больше не было ни единого недостающего кусочка, но я медлила их соединять. Кто знает, что произойдет дальше?

-Собака с крыльями? Что это означает? И где ты взяла второй? Ведь ты не знала, что я его нашел? Я никому не показывал...

Я никак не могла решить, рассказать ли все разом или промолчать, потом подумала, что последнее уже не получиться, особенно учитывая нетерпеливые взгляды, которые бросал на меня Антон .

- Да что, черт возьми, происходит?! Ты можешь мне хоть что-нибудь обьяснить?

- Не кричи! Это не так-то просто. В это тяжело поверить... – и тут я запнулась, не зная, что говорить дальше.

- А ты попробуй. – пердразнил он меня.

Вместо этого я попробовала кое-что другое: взяв части в обе руки я медленно сложила их в одно целое.

- Что тако... – начал возмущенно Антон и прервал фразу на полуслове.

Мир на мгновение потерял свои краски и звуки. Все вокруг постепенно стало расплываться, так бывает когда медленно погружаешься в воду : вроде что-то видно, но что именно – не разглядеть. Я подняла голову, чтобы попытаться пояснить Антону хотя бы вкратце, что происходит, все-таки он имел на это право. Я с ужасом смотрела на результат моих действий и даже боялась вздохнуть. Мы стояли, соприкасаясь плечами, а мир вокруг нас плавился, вдруг яркая вспышка ударила мне в глаза, словно тысяча фотоаппаратов заработали в один миг, и все провалилось в пустоту.

На одну секунду я потеряла ошущение реальности, а как только открыла глаза, я решила, что лучше бы мне этого не делать. Сначала я увидела ярко-голубое небо, потом тучи дыма, а затем прямо перед собой шевеляшееся, как огромный муравейник, поле боя. Люди бились на мечах, падали под копыта лошадей, ломали копья о щиты, заливали кровью песок и траву. Меня чуть не затошнило, когда я невольно приглядевшись, стала свидетельницей того, как какой-то воин проткнул мечом своего противника всего лишь в десятке метров от места, где мы оказались.

Антон стоял остолбеневший и изумленный не меньше моего, а скорее всего даже больше, ведь он и понятия не имел, что мы очутились в мире валькирии и Гармона к тому же самый разгар битвы. Я только никак не могла сообразить, обьявил ли граф о том, что королева нашлась, потом поняла, что нет, иначе и сражения бы не было. Значит Гармон и Реквием еще в пути...

- Ложись! – толкнула я так и не пришедшего еще в себя Антона на землю, увидев как отряд лучников целиться в нашем направлении.