Алина все еще недоверчиво смотрела на молодого человека, который почувствовав свободное пространство, вытянулся во всю длину. От Томкиных слов она встрепенулась и шмыгнула в душ. Раздеваться было не нужно, из постели она, понятное дело, выбралась, в чем мать родила.

Тамара даже ухом не повела, аккуратно задвинула занавеску и взялась за косметичку.

— Ну и как это было? А почему вы тут решили? — спросила она, накрашивая один глаз.

Дверь душа оставалась открытой, и из-за шума воды донесся смущенный голос Алины:

— Слушай, не поверишь, я почти ничего не помню. Мы вроде у Люка были, а потом как-то само по себе. Блин, я даже самого секса то не очень помню. Помню только, что он меня на руках носил.

— А грек как же?

— Дай полотенце, плиз. Я уже решила его бросить. Но теперь уже так не думаю. А с этим я сначала хотела, а потом уже нет. И вообще…

Тамара захватила полотенце и зашла в душевую, Алина как раз выключала воду.

— Пасибки. Да уж. Чего-то я, кажется, не то сделала.

Томка подавила смешок и снова взялась за тушь

— Одевайся елки-палки! Чего с ним делать лучше скажи? Будим или как?

— Погоди. Дай и, вправду, одеться сначала что — ли.

— А ночью не стеснялась? — подколола подруга.

Алина прыгала на одной ноге, натягивая форму. Мокрая ткань прилипала к коже, и налезать брюки никак не желали. Она застегнула крючки лифчика и быстро накинула рубашку.

— А что ночью было, я не помню. Не приставай. Где пудра?

— Вон на столе. Так у вас серьезно или так?

— Секс по пьянке — серьезно? С ума сошла?

Алина пудрилась со скоростью света, Тамара уже стояла в дверях. На Гранта девушка даже и не взглянула, погасила свет и кивнула Томе.

— Готова?

Разговор пришлось продолжить уже на бегу.

— Ну, рассказывай! — потребовала она, когда они спускались в месс по служебной лестнице. Времени на завтрак оставалось ровно пятнадцать минут. Обычно, это для них было больше, чем достаточно, — хватало и на еду и на разговор.

— Да что рассказывать? Мы у Люка напились так, что на ногах еле стояли. Та еще были какие-то танцоры фламенко. Два парня, которые не говорили вообще по- английски, и один постоянно клеился по-испански, а я ничего не понимала. Потом мы оказались всей толпой в Майкл-клабе, и Грант играл на белом рояле, фламенко на гитаре и этих там-тамах. Все было ужасно романтично и так красиво. Импровизированно! Никто ничего не планировал, и вдруг, раз и все поют. А Люк все время плясал и меня тянул, но я не пошла. — девушка запнулась, что-то припоминая — туда, между прочим, вообще никто права не имеет ходить. А мы пошли! И там виски в тяжелых стаканах со льдом и все так серьезно выглядит. Жуть! Как в музее или мэрии, честное слово. И Грант в смокинге за белым роялем… Ну, как здесь устоять?! А еще эта Кейт все время к нему лезла, так что и дух соревнований витал в воздухе. Нельзя было его просто так ей отдать?! А потом он меня вроде провожать пошел…

— Ну и?

— Что, ну и? Ну и проводил… Иди тосты сделай, я, как обычно возьму, да?

— Ага. И кофе мне. Я твою отраву травяную не пью.

— Не отрава, а ромашковый чай. Очень даже полезно.

Грант и приключения отошли на второй план. Девчонки были жутко голодные, так что день вступил в свои права, не оставляя ночи никакого шанса. В стаф мессе в ранний час было не очень много народу. Сидели фотографы, кто-то из музыкантов собирался в аутсайд, завтракали Серж с Миланом, Наташка допивала такой же ромашковый чай над пустой тарелкой, и девочки подсели к ней.

— Доброе утро.

— Привет. Ты, как всегда, ничего не ешь? — Алина плюхнулась на стул и ругнулась. — черт, я вилки забыла. Тома!

— Чего орешь? — вежливо поинтересовалась она совсем рядом, — Я уже пришла.

— Вилки забыла. Сходи, пожалуйста, а то я уже села.

— Тьфу на тебя. Поесть спокойно не даст.

— Ты это все съешь? — ужаснулась Наташка, глядя на дымящийся омлет, картошку, сырники и тосты.

— Во-первых, это на двоих, а во-вторых… Во-вторых, я еще сыр забыла. Тома! Сыр захвати!

— Еще что-нибудь попросишь, я тебя стукну. — предупредила подруга, с грохотом отодвигая соседний стул, и они начали завтракать.

— А ты вчера чем занималась? — поинтересовалась Алина с набитым ртом у Наташи.

— Потом расскажу. Хуже всего то, что протрезветь мне пока не удается. Я — курить. Пять минут осталось. Ешьте быстрее. Я побежала.

— Гутен морген. — в столовую влетела Оливия. — сколько времени?

— У тебя есть пять минут. — обрадовала ее Наташка и с кружкой чая пошла на выход.

Австралийка бросила к ним на стол красный форменный галстук и заспешила к столу, заставленному едой. Она взяла йогурт, банан и вернулась к девчонкам, Алина с Тамарой уже заканчивали есть.

— Что у нас сегодня?

— Локеры. Сегодня все демеджи надо переписать и запаковать, и весь русский стаф туда же.

Алина скривилась, она уже и думать забыла обо всем, что произошло ночью. Начинался новый рабочий день, и работы предстояло немало, до инвентаризации оставалось все меньше времени. К столу подошел Серж с кислым выражением лица.

— Не опаздывайте. Сегодня Иен собрание ведет.

Милан подмигнул им за спиной у Сержа, и они втроем прыснули со смеху. Серж подскочил на месте, только заслышав смех.

— Я что, сказал что-то очень смешное?

— Мы не на работе. — и Алина совсем уже невежливо показала ему язык.

— А следовало бы.

— Бесячий тип. — высказалась Тамара ему вслед, ни мало не заботясь о том, что он может ее услышать. — ладно, пойдем.

Оливия на ходу дожевывала банан, пока остальные относили посуду.

— Я пошла лифт вызывать.

Алина махнула ей рукой и повернулась к Томе:

— Про то, что ночью было, молчи!

— Могла бы и не говорить. Наташке можно?

— Только ей. Интересно, а он так и спит у нас в каюте?

Тут донесся окрик Оливии.

— Лифт пришел!

Утреннее собрание заняло минуты три. Иен посчитал бесполезным тратить на разглагольствование время, которое лучше употребить на дело. Он попросту разделил весь гифт-шоп на команды и раздал задания. Нужно было собрать, записать и запаковать почти весь русский стафф. Обычно он старался разделять одноязычных в процессе продаж, чтобы девчонки не болтали между собой в рабочее время. Но сейчас был, явно, не тот случай, и все четыре представительницы русской мафии оказались вместе.

Локер на девятом этаже уже через несколько минут после начала представлял собой самый разгар Мамаева побоища. Все разбросано по полу, огромные картонные коробки открытыми стояли, где попало, выходя за пределы локера, и с легкостью заполоняя гостевой коридор. Повсюду валялись несметные полчища матрешек, причем разных мастей, размеров и что самое худшее все они оказались разобранными на две части: верх и низ. И все это предстояло собрать вместе, чтобы совпадал рисунок и размер, верх и низ, а еще и те меньшие матрешки, которым полагалась быть внутри. И девчонки принялись за дело…

— Дайте мне клубнички. Ну, дайте мне клубнички кто-нибудь. — взывала заваленная кучей деревянных русских сувениров, Ленка.

Алина в этот момент сражалась с ненормальных размеров коробкой с шалями. Она сдула волосы со лба, потому что руки тут же стали серыми от пыли и живо поинтересовалась:

— Что еще за клубнички?

Ленка помахала раскрашенным куском дерева у нее перед носом и пояснила:

— У этой матрешки на заднице нарисованы клубнички, а мне нужна верхняя часть.

— Ищи, заодно если кому-нибудь попадутся ножницы. — Алине никак не удавалось одержать верх над коробкой. — Дайте знать. Самурайский меч тоже подойдет.

Томку же интересовало совсем другое:

— А где эта рыжая дура? Кто-нибудь видел?

— Тут я. Чего тебе? — Наташка сидела сбоку и пыталась соединить две части, которые не совсем друг другу подходили, но она не сдавалась. Невежливое обращение подруги она пропустила мимо ушей.

Тамара только рассмеялась: