Наташа как-то странно хмыкнула, а Алина по-новому оглядела грека:

— Даже не смотря на рекомендацию, он выглядит, как конь с яйцами. А кто это у тебя уже есть? Вовочка?

— Да нет, — отмахнулась Тамара, — помните, я вам еще на прошлом круизе говорила, что повадился тут один черненький ходить. Звукорежиссер. Ну, вот я решила, что Вовочке слишком жирно будет. Вроде, как он со мной, а вроде, как у него и девушка постоянная есть. Хватит, обойдется. Или туда, или сюда.

— Давно пора, — заявила Алина, а третья подруга подтвердила энергичным кивком головы. — А черненький как?

— Поначалу все они просто сахарные. Посмотри, что дальше будет, но вообще-то я ни на что особо и не претендую. В большую любовь на корабле я больше не поверю, извините. А так мне с ним весело, а в постели он более чем. Так что меня все устраивает.

На это никто уже ничего не сказал, потому что говорить было нечего. Алина повернулась и еще раз окинула критическим взглядом ничего не подозревающего грека:

— А как его зовут хоть?

— Джордж. — в один голос ответили Наташа и Тамара.

— Йоргес, что ли?

— Понятия не имею, как это звучит на греческом, — фыркнула брюнетка, а рыжая подозрительно уставилась на Алину:

— А ты откуда знаешь?

Алина замялась, но отвечать ей не пришлось, потому что именно в этот момент Тамара ткнула ее локтем в бок и прошипела, не разжимая губ:

— Вот твои ненаглядные греки. Кажется, по твою душу.

Адонис и Димитрий, протолкавшись через толпу, за отсутствием стульев, встали прямо рядом с девчонками. Алина залпом выпила весь стакан и закашлялась. Наташа, несмотря на умоляющие Алинины взгляды, поспешила исчезнуть с горизонта, а Тому подхватил в зажигательном латинском танце темнокожий молодой человек. Алина осталась в одиночестве и мысленно зажмурилась, пока еще не очень понимая, чего именно ей надо бояться.

— Что ж, леди, ваш план удался.

— Какой- такой план? — не моргнув взглядом, удивилась девушка.

— Подсунула мне Эстель! Давай-ка, рассказывай, чья это была идея?!

— Уж не моя, это точно. А ты тоже хорош! Подсунули! Может тебе еще и ширинку расстегнули?

Адонис если и смутился, то тоже этого показывать никак не собирался. Присутствие молчаливого и мрачного Димитрия никого из них не смущало, а ведь единственной пострадавшей стороной-то был, как раз, он.

— В том-то и дело расстегнули.

Алина решила сыграть обиженную и оскорбленную примадонну. Лучшая защита — нападение:

— И кровать расстелили. Хватит уже. Тоже мне, мальчик безвинно изнасилованный. Тебе проверку устроили, а ты и обрадовался. Я была с самого начала уверена, что вообще с тобой дела иметь не стоит. Я человек серьезный, и мне такие бабники без надобности. Тебе ведь без разницы, с кем спать. Была бы юбка, и ладно. Даже девушкой лучшего друга не погнушался.

— Да какая это девушка?! Это не девушка, а шлюха! Она же перед отъездом еще и с бывшим мужем успела переспать! — завопил грек на весь бар. Алина поблагодарила Бога за то, что музыка перекрывала любой шум, иначе подробности личной жизни сидящих за столиком стали б известны всему кораблю. Хотя если задуматься, похоже, опасаться этого было уже поздно. Откуда грек смог узнать про последнюю ночь Эстель, было для нее загадкой. — А ты тоже хороша! Подложила мне ее в постель.

— Я хороша? — спокойно переспросила Алина. — А отказаться было очень сложно? — тут она изобразила горькое разочарование всем на земле мужским полом. — Тоже мне, герой-любовник. Поздно кулаками после драки махать. Я-то думала, ты чего-то, и правда, стоишь!

С этими словами девушка ушла, гордо подняв голову. Музыка кричала все громче, и девушка неожиданно почувствовала, что суть произошедшего не меняется от того, что Адонис был ей не нужен. Вся соль была в том, что она права в своих словах. И сама того не желая, проникнувшись собственным высказыванием, Алина снова ощутила грязь и тяжесть бытия, а точнее отношений между мужчиной и женщиной.

«Какие же они все же свиньи! — думала она, заказывая очередной напиток, для разнообразия попросив двойную порцию виски с диетической кока-колой, — и ведь пытается свалить всю вину на меня. Ну, допустим, я далеко не ангел, но ведь я не сплю с каждым, кто лезет ко мне в постель, по-крайней мере! Да, это я помогла Эстель, но не свечку же я там держала! Конечно, если рассуждать по-честному, то если голодному человеку сунуть под нос торт со взбитыми сливками, наверное, трудно будет ждать, что он его выбросит в помойку. И все-таки, это не одно и то же. — Девушка в раздумьях покачала головой. Ведь сидят же люди на диетах, и двадцатикилометровые кроссы бегают. И раны себе раскаленным железом прижигают. Может, это и перебор, конечно, но уж отказаться от женщины, которая ложиться к тебе в постель, — это, простите, более, чем реально.»

Ей стало грустно, она снова заскучала по мужу, по Сашке, по чувству защищенности, которое может дать только одна вещь на свете — объятия любимого мужчины. Она тоскливо смотрела, как танцуют филиппинцы и темнокожие, как хорваты-официанты пристают к девчонкам из спа, как официант весело крутит бутылки. В темноте она выхватила взглядом счастливое лицо Оливии, которая смеялась, запрокинув голову, а ее ладонь лежала на барной стойке под надежным прикрытием длинных пальцев Роберта. Девушка собралась сходить на опендек, развеять печаль, но вместо этого взяла еще стаканчик.

Алина потянулась, не открывая глаз, вдохнула запах мужских духов, витающий над подушкой, и вдруг разом все вспомнила. После еще пары стаканчиков и закрытия бара, ей захотелось с кем-нибудь пообщаться. Девчонки разошлись по кабинам, и на долгие дискуссии был никто не настроен. Вернувшись в кабину, она обнаружила свою новую руммейт в компании Кевона. Девушка уже поняла, что приобретя соседку по комнате, одновременно у нее появился и сосед, который на данный момент находился в одном нижнем белье. Молодые люди уже неофициально праздновали новоселье, что означало коллективную нетрезвость.

— Алина! — заорал молодой островитянин. — Ты как раз вовремя!

Девушка с сомнением остановилась на пороге собственной каюты. На ее взгляд она пришла как раз таки не вовремя, особенно учитывая Тамарино веселое хихиканье и розовые коленки, высовывающиеся из-под простыни. От Кевона сильно несло виски, особенно сильно девушка почувствовала это, когда он схватил ее за руки и потащил к кровати.

— Садись. У нас есть выпить. Что хочешь? Есть вино, клубничное мартини и виски с колой.

У девушки сомнения только усилились, но она все-таки присела на край, при этом опасно покачнувшись. Она потерла лоб рукой и попыталась вспомнить, зачем вообще туда пришла. Мозг и так был затуманен немалым количеством выпитого, но тут к тому же ей в руки всунули большую кружку из-под кофе. Девушка машинально сделала большой глоток и чуть не задохнулась. В кружке был чистый виски, а содой там даже и не пахло.

— Ты что?! — она закашлялась так, чашка чуть не выпала у нее из рук. — Это же для огнедышащего дракона. — сказала она с возмущением, когда голос наконец к ней вернулся.

— Ой, прости, забыл налить тебе колы. Сейчас исправлю.

Тамара захихикала еще сильнее.

— У нас теперь шведская семья! — высказалась брюнетка и натянула простыню себе на голову. Судя по всему под простыней на ней больше ничего не было.

Кевон такому высказыванию очень обрадовался:

— О-о! Девочки! Как я вас люблю! А давайте и правда устроим шведскую семью! Это же просто гениальная идея! — и он схватил в объятия обеих соседок по комнате, а девчонки с визгом принялись отбиваться. — У меня в одной кровати две русских девушки! — никого не слушая, горланил он, норовя потрепать одновременно обеими руками каждую по мягкому месту. — Я самый счастливый человек на свете!

Алина попыталась вскочить, стукнулась изо всех сил головой о верхнюю полку и со стоном плюхнулась назад на кровать. Она была пьяна, но не настолько, чтобы заняться любовью с подругой и ее парнем. Тамара была уже в том состоянии, когда наутро не вспомнишь ничего из произошедшего ночью. Алина еще что-то соображала, особенно ясно осознавая то, что пора уносить ноги. Однако это было не так-то просто. Большая черная ручища очень активно укладывала ее рядом с Тамарой. Вдруг раздался очень громкий и настойчивый стук в дверь. Три пары глаз молниеносно переглянулись между собой, и руки Кевона медленно разжались. Тамара снова накинула на голову простыню, судя по всему, ей так казалось безопаснее.