— Получите, пожалуйста, билет на бесплатную лотерею, — взывала Наташа, мыслями уходя к платью, которое ждало ее на берегу в недоступном теперь уже магазине. Чтоб она провалилась, эта Ким, каждый раз что-нибудь придумает, теперь ждать до следующего Амстердама, а она в нем хотела с Гарри пойти ужинать.

— Призом будет удивительный сюрприз, но скажу по секрету, что в нем присутствует янтарь. — объясняла по ходу Тамара, мыслями гуляя где-то между Вовочкой и молодым чернокожим звукорежиссером, рассеянно раздумывая, стоит ли спать с обоими, или уже остаться с черненьким, ведь у хорвата все равно герлфренд где-то на каникулах, но скоро приедет.

Оливия с совершенно отсутствующим видом повторяла, как попугай:

— Лотерея. Лотерея. Лотерея.

— Ты не можешь что-нибудь другое твердить? — Алина наконец-то не выдержала, потому что, несмотря на весь остальной шум, именно это слово, как заевшая пластинка, мешало ей учить греческий. — Тебе твой фотограф совсем мозги затуманил?

— Какой-такой фотограф? — австралийка выглядела святой невинностью. — Ах, Роберт? Да мы просто разговаривали. Все равно, он скоро уезжает.

Но что-то подсказывало Алине, что совсем все было не просто:

— Так это он — помощь, которая тебе от меня нужна?

Кареглазая девушка покраснела, что сделало ее еще более очаровательной.

— Я просто думала, что раз ты Эстель того грека так удачно… Ну, понимаешь, я вообще не знаю, нужно ли мне это. Может, он мне и нравится, но ведь он уезжает, значит, смысла нет никакого. И я думала, раз ты ее подвигла, может, и я… ну мне надо бы немного решимости, а то я все думаю… и думаю. А прийти ни к чему не могу. А время все идет… и я уже не знаю что делать.

Алина несколько ошарашено смотрела на нее:

— Так это не я. Эстель сама хотела и я ей ни в чем не помогла вовсе, только исчезла в нужный момент. Ничего себе, какие сплетни про меня ходят, уж не Лена ли постаралась?!

— Нет, нет, ты не подумай. Она тут совсем не причем… и вообще забудь о том, что я сказала.

Тут Алина опомнилась, ведь человек попросил совета, а она неизвестно о чем тут разглагольствует:

— Ладно, неважно. Я пока только не понимаю в чем проблема? Ведь ты, кажется, ему тоже весьма нравишься.

От этих слов Оливия погрустнела еще больше, она отступила немного назад и прошептала из-за колонны:

— В том то все и дело!

— Я совсем ничего не понимаю? Ты ему нравишься, он тебе тоже. Он что женат?!

— Упаси Боже! Нет, конечно. Но это еще хуже!

— Что хуже-то?!

— Но у нас же нет никакого будущего!

— Да почему нет? Ты можешь по-русски, тьфу, по-английски объяснить?!

— Я боюсь что-то начинать, ведь он через неделю уезжает!

Теперь Алина наконец-то начала что-то понимать, хотя и не до конца:

— Так он же вернется, наверное?

— В том-то и дело, что он уже решил закончить с кораблями.

— Гм. Ну, так ты же не решила строить тут карьеру. Я имею ввиду, ты ж на корабль тоже приехала просто так и оставаться, кажется, не собираешься? Вот и приедешь к нему или он к тебе. Не вижу никакой проблемы.

Оливия недоверчиво смотрела на коллегу:

— То есть вот так просто взял и приехал? А если он не захочет?

— Значит не настолько оно ему и надо. Вопрос в желании. Один английский наследник отказался от трона ради любимой женщины.

— Да знаю. Герцог Винзборский, но так-то герцог. Да и я не герцогиня.

— Да причем тут это? Разве дело в титуле? Он же мог стать королем! А она была не такая уж и красавица! И вообще дело даже не в этом. Просто если чего-то очень хотеть, то можно и горы свернуть. Не то, что океан переплыть или перелететь! Вопрос в том, хочет ли этого он? И ты! Потому что когда речь идет о двоих, то одного желания, наверное, недостаточно.

— Я не совсем уверена в том, что ему это надо. Да и даже мне самой! И влюбляться я точно не хочу!

Алина внимательно взглянула на австралийскую полячку:

— Об этом, кажется, уже поздно беспокоиться! Но ведь ты даже еще не пробовала. Зачем сходить с ума раньше времени? Если б он тебе сделал предложение, вот тогда б стоило ломать голову, стоит ли переезжать из Австралии в Сербию, или где он там живет. Если уж на то пошло, то проблемы нет и вовсе: или он тебе нравится, и ты с ним встречаешься, или нет. А на нет и суда нет. То есть и проблемы.

— Так ты думаешь, стоит попробовать?

— Ничего я не думаю. Сама решай. Если он потом окажется маньяком-убийцей, а у тебя будет семеро детей, то я не хочу быть ответственной, но если б я была на твоем месте, я б не думала. Ну, или по крайней мере не очень долго. Сама ж говоришь, он скоро уезжает. Так чего время терять?! А вдруг это мужчина твоей мечты?

Девушка огляделась, словно что-то вокруг могло дать ей ответ. Но ни большие освещенные витрины, ни вид рассеянной Карлы на кассе, ни темные разводы на деревянных панелях стен магазина не подсказали ей ничего нового. Оливия нерешительно хмыкнула и, нервно поправив волосы, начала наводить порядок на столе с бутылками. Проще говоря, она сгребла все стаканчики и чистые и грязные в кучу и выбросила в мусорное ведро, стоявшее тут же.

Слова русской девушки хоть и соответствовали ее тайным мыслям, но пока реалистичная натура еще брала верх над чувствами. Почти каждый человек изведал горечь безответной или неудовлетворенной любви, и очень малое количество людей пожелало бы снова войти в ту же реку. Вот и Оливия продолжала раздумывать стоят ли две недели радости или даже счастья года или хотя бы и половины того горького разочарования, которое неизбежно придется вкусить в случае неудачи.

Тут к тому же ей на глаза попалась Ленка, которую Оливия очень полюбила за последние три месяца, и которая уже несколько дней подряд приходила по утрам на работу с опухшими красными глазами. Даже такую живую и с виду непробиваемую украинку, любовь жалила своими ядовитыми шипами. Оливию передернуло и она поскорей решила растормошить подругу, чтобы ее потухший взгляд снова сменился на грозный, но задорный.

Вечером, пока Алина собиралась с Наташкой и Тамаркой вниз, в каюте, где хозяйкой была уже только она, разговор зашел именно на эту тему. Тома стояла в одной голубой кофточке на бретельках, которая только-только прикрывала аппетитные округлости. В руках она вертела драные джинсы клеш, на которые только что пролила кофе, замыла пятно водой, а теперь пыталась его высушить.

— Черт, Рената приезжает на следующей неделе. Она мне уже написала.

— Это кто? — рыжеволосая девушка с неизменной сигаретой в одной руке, другой пыталась выпутать расческу из кудрей.

— Это македонский генерал с басом, до которого даже Ленке нашей далеко, — проворчала Тамара, вдевая длинную голубую сережку в ухо и берясь за тушь. Эти серьги она одолжила у Алины, уж больно хорошо сочетался цвет блузки с венесуэльскими украшениями.

«Почему когда женщина красит глаза, она при этом открывает рот?» — вспомнился Алине язвительный юмор Рыжего. Она совсем не слушала, что говорят девчонки, нервничая по неизвестной причине. Девушка сидела на краешке стола и машинально барабанила пальцами по столу. Последние несколько дней прошли совсем почти без переживаний на сердечном фронте. Точнее их было более, чем достаточно, корабельная жизнь не давала скучать в этом плане, но и муж, и Сашка все меньше всплывали в ее памяти. С одной стороны это не могло не радовать, но с другой ее это пугало все больше и больше.

Сенчюри, как любой круизный корабль, представлял собой целый мир со своими правилами, королями и войнами. Девушке он казался даже не отдельным плавучим городом или страной, а целой неизведанной планетой, на которой все без исключения было особым, дышало своей собственной неповторимой жизнью. Само по себе море и день за днем новые порты были частью самого настоящего приключения, о каких Алина прежде читала только в книгах. Ритм жизни: вечеринки каждый день, чересчур большое количество мужчин и алкоголя, все появляющиеся и появляющиеся новые лица, столкновения с культурой и обычаями различных уголков мира, все это не оставляло почти никакого места для скуки.