— Ты чего замолчала? Ответишь или нет, в конце концов, — Наташа безуспешно пыталась растормошить подругу, задумавшуюся так глубоко, что даже не расслышала вопроса.

— Что? — очнулась она.

— Я говорю, ты точно не против? Я собираюсь, может быть, но еще не точно, но скорее всего, с ним замутить. Он вроде тебе нравился.

Алина только отмахнулась:

— Забирай с потрохами. Лучше у Томы вон поинтересуйся, может ей сгодится, или как твою подругу там зовут? Инга, да?

Тома в свою очередь скорчила весьма скептическую гримасу:

— Мне он вообще сдался, как ухи от селедки. А Инге…

Но Алина не дала ей договорить:

— Как что?! — расхохоталась девушка, и вот уже и она позабыла про несчастья своей коллеги, а ведь ни одну из них нельзя было обвинить в бессердечии. Просто такой была корабельная жизнь, люди приходили и уходили, а тем, кто оставался на борту так или иначе приходилось отстаивать свое место под солнцем, а не печалится об уехавших.

— Ухи, ну уши. Дурацкое выражение, сама не знаю, откуда прицепилось, наверное, с Пятигорска. Так вот Инга тоже не ромашка, сама все прекрасно понимает и уж верности от него никак не ждет. Поэтому наслаждайся. Только…

— Что только?

— Ну, сама же понимаешь, не относись серьезно. Корабельная жизнь.

И все три девчонки криво усмехнулись почти одновременно.

— А ты что?

— Что я? — Алина на всякий случай решила прикинуться дурочкой, хотя прекрасно понимала, о чем идет речь.

— Признавайся, что у тебя с тем мелким греком?

Алина вздохнула и помолчала, недовольно наморщив лоб, пока официант все так же незаметно принес счет и удалился.

— В том то и дело, что мелкий, и в том то и дело, что грек. Что-нибудь еще надо объяснять?

Обе подруги отрицательно помотали головами, а Томка поинтересовалась:

— Значит, не пойдешь к ним больше?

— Пойду. — и в ответ на недоуменные взгляды пояснила, — там еще кое-кто есть, хотя это так, ерунда. Мне он интересен, скорее всего, с точки зрения личности. На этом корабле первый раз встретила кого-то умного, и к тому же такого, кто не лезет под юбку.

— Такого не бывает, — поднялась со своего места Наташа. — Пошли, пора к дому.

Тамара ее поддержала, но Алина, как человек из пословицы всегда предпочитала наступать на грабли сама, и поэтому решила проверить, что из этого получиться, самостоятельно.

А вечером после работы громом грянуло известие, что Эстель должна покинуть корабль всего лишь через несколько дней. Место на другом корабле нашлось очень быстро, офис работал оперативно только, когда не надо. Можно было бы и не говорить, что эта новость никого не обрадовала. В кабине у Адониса Эстель тихо разговаривала с Димитрием, опорожняя уже не первый стакан. Адонис сидел на полу, прикрыв глаза, и наслаждался массажем Марлен, одновременно поглядывая, производит ли это должный эффект на Алину. Та, в глубине души слегка разражаясь, как и любая другая особа женского пола на ее месте, всем свои видом выказывала полное равнодушие к происходящему, к тому же ее собеседник весьма в этом помогал.

— Это другое «О» — Омега. Но читается тоже как «О».

— Получается, что у вас в алфавите два «И». Два «О» и две «Т».

— Три «И». — поправил ее Йоргес.

— Слушай, но так же невозможно! Как вы сами-то их различаете?

— Обыкновенно. А еще у нас есть падежи, рода, и так далее. Окончания слов меняются, много всего. Если ты рассчитывала на что-нибудь вроде испанского, то лучше брось эту затею. Все-таки один из древнейших языков, это вам не шутка.

— Не брошу. А падежами ты меня, знаешь ли, не удивишь. И вообще, мне все это до боли что-то напоминает…

— Уж не Кирилла ли с Мефодием?

— Ладно, хватит. Я и сама знаю, что мы ваш алфавит и грамматику взяли за основу.

Так они сидели уже около часа, пока Йоргес объяснял ей азы и правила чтения греческого, ибо ночью они с Эстель снова оказались по известному адресу. Алина намеревалась не пить, но обстановка царила напряженная, Эстель рассказала о своем отъезде и все как-то разом погрустнели. Стакан за стакан все пытались что-то придумать, чтобы она не уезжала, но, тем не менее, выглядело все, как прощание.

Йоргес мягко улыбнулся и словно в подтверждение своих слов кивнул головой.

— Всем спокойной ночи.

У Алины на лице отразилось разочарование.

— Как? Ты уже уходишь?

— Без пяти четыре. У меня время только переодеться и на дьюти.

— Ну вот. А что уже и правда четыре? С ума сойти.

Естель с Димитрием тоже поднялись. Естель почти не стояла на ногах, ее молодой человек направил ее по направлению к двери и поднял с полу черные лодочки.

— Счастливо оставаться, — подмигнул он Адонису и Алине, задумчиво уставившейся в бокал виски с колой.

— Угу, кали… кала… калинихта… — с третьего раза попрощалась Эстель и вцепилась в руку Димитрия.

В комнате кроме них больше никого не было, но девушка тоже не собиралась задерживаться дольше остальных. Она поболтала осколок льда в бокале и залпом выпила содержимое. Адонис выжидающе молчал.

— Ну, мне тоже пора, — девушка встала с полу, опираясь на кровать.

Он молниеносно вскочил со стула.

— Останься. — он схватил ее за руку, а в глазах горел темный страстный огонь желания.

Молодой человек мягко подтолкнул ее к кровати, но она вывернулась из цепких объятий и потерла запястье. Грек был невысокий, но даже чуть ниже ее ростом, его плечи оставались все равно шире ее, а в руках таилась мужская несгибаемая сила.

— Я пойду. Адонис, не начинай.

— Куда ты пойдешь? Оставайся спать здесь. Пожалуйста.

— Мне, правда, надо идти, поверь.

— Куда тебе надо? К кому? — он мгновенно разъярился.

— Да, уж не к кому, это точно. Я на опен-дек. А потом спать. — девушка устало потерла лоб рукой. В голове шумело, и на ногах она стояла нетвердо, но решимости хватало за двоих.

— Спи здесь. Я тебя даже не трону. Я хочу, чтобы ты спала в моей постели. Я обещаю тебя не касаться, если ты не захочешь.

— Спокойной ночи. — Алина мягко отстранилась, подарив ему поцелуй в лоб и шагнула к двери, спиной чувствуя его бешенство и разочарование, словно воду из реки, всегда свободно текущую в глубоком русле, вдруг заперли мощной плотиной.

Алина аккуратно притворила за собой дверь и повернулась в коридор, ведущий к лестнице.

— Ты куда?

Девушка повернула голову и сквозь пьяный туман увидела Йоргеса, который уже успел переодеться в белый рабочий комбинезон.

— Я его уже мерила! — триумфально заявила она, тыкая пальцем греку в грудь. Каким-то краешком сознания, она отметила, что этот хоть немного, но выше ее. — Я на опен-дек. А что?

— Ничего. Тебе вставать во сколько? Не выспишься ведь. — инженер с какой-то странной заботой смотрел на девушку. Она поняла, что молодой человек в отличие от нее абсолютно трезв. — И что ты там забыла в такой час?

— А мне спать совсем не нужно. Я же железная. — захихикала Алина и вдруг серьезно посмотрела ему прямо в глаза. — Мне надо сказать морю «спокойной ночи». И звездам.

Девушка и понятия не имела, удаляясь по коридору нетвердой походкой, какое удивление читалось во взгляде второго инженера, провожавшего ее глазами, пока она не скрылась за поворотом. Йоргес опомнился только тогда, когда по соседству послышались веселые глосса и показались ребята из казино департмента.

— Сказать морю и звездам «спокойной ночи» — пробормотал он по-гречески себе под нос, — это же надо такое выдумать?!

Следующий день был морским, но на брейк ей в этот раз выпало идти одной. Второй брейк на ужин всегда был длинным, около двух часов, и обычно девушка в этот перерыв ходила в спортзал, но сейчас она была смертельно голодна, так что джим отменялся. Часы «Seiko» показывали половину девятого, значит работать осталось не так и много. Алина быстро пробежалась по столовой, взяла то, что ей показалось наиболее аппетитным, и стала подыскивать место, где бы можно было спокойно пообедать, когда заметила недавнего знакомого. Эта встреча ее весьма обрадовала, так как она уже давно собиралась его кое о чем попросить, но в суматохе дней, никак не могла найти на это времени.