— Что?

— Это твой фант.

— Издеваешься?

— Тогда отвечай на вопрос.

— Это не очень честная игра, — надулась я.

— Правила распространяются на всех. Будет и твоя очередь.

Да, ясно. Возможности безграничны! Если я буду загадывать невыполнимые желания, он будет каждый раз отвечать на вопрос. За один вечер я смогу выведать все, а самое главное, завтра он и не вспомнит, какой допрос я ему учинила» потому что будет страдать от похмелья.

— Хорошо. Это честно.

Взяв бокал, я посмотрела Эдди прямо в глаза и выпила все одним махом, едва не задохнувшись, когда смесь текилы и коньяка огнем обожгла мне глотку.

— Теперь твоя очередь. Вопрос или желание? — просипела я.

— Вовсе не обязательно моя очередь, мы еще не крутили бутылку.

— Ладно, тогда пошевеливайся!

Он одним движением заставил бутылку крутиться на мокрой стойке, она начала медленно останавливаться и, поколебавшись, замерла точно напротив Эдди.

— Ха! — с триумфом крикнула я. — Твоя очередь! Вопрос или желание?

— Вопрос.

— Ладно… Что ты больше всего ценишь в женщинах? — Умница Белл.

— Ну, яйца.

— Я тебя сейчас так тресну бутылкой, что твои отвалятся.

— Да нет, я хочу сказать, что мне нравятся женщины с яйцами.

— Что, трансвеститы? Да, в Таиланде я их повидала, и, скажу тебе…

— Белл! — Он покачал головой. — Ладно, давай так — мне нравятся сильные женщины.

— С рельефными мускулами и маленькой… ладно, ладно, шучу. А еще что? — быстро спросила я.

— Мозги.

— Неплохо. Дальше?

— Красота.

— Клише!

— Я бы соврал, если бы не сказал это. К тому же мне известно, что красота это не только внешность.

— Ладно, ты немного реабилитировался. Следующее?

— Чувство юмора.

— Да, это важно.

Он кивнул.

— Ей оно понадобится, чтобы терпеть тебя.

— Но-но! — возмущенно крикнул он.

— Чувство юмора, — напомнила я. — Очень важно.

— Симпатичная попка. Да ладно тебе! — сказал он, увидев мое недовольное лицо. — У женщин в списке это вообще пункт номер один, а мне нельзя?

Так, посмотрим. Выходит, его идеал — безмозглая красотка с симпатичной попкой и с яйцами. Я ничего не перепутала?

Я потрясла головой в надежде, что алкогольный туман, сгустившийся вокруг меня, как дождевое облако над головой бога дождя, рассеется.

Вообще-то я могу перепить кого угодно. Знаю, что гордиться тут особенно нечем, но я действительно могу выпить очень много, не свалившись под стол и сохраняя ясность рассудка.

Первый раз я встретила мужчину, который шел со мной голова в голову.

У нас алкогольная совместимость.

Разве это не ужасно?

Да нет, пожалуй, это весело.

Мы одновременно достигли стадии «давай делать глупости».

Очень сложно, когда один из вас допился до состояния танцев на столах, а другой или на два шага отстает и неодобрительно наблюдает, поджав губы, или ушел далеко вперед и бездыханным трупом валяется на полу.

Мы, конечно, не стали на самом деле плясать на столах. Зачем это, когда в твоем распоряжении целый клуб?

На ощупь мы спустились в подвал, и Эдди зажег всю иллюминацию. Клуб был почти закончен. О жуликах-строителях напоминали только брошенное в углу ведро и пара лестниц.

Эдди встал за диджейский пульт.

— Посмотрим, работает ли эта штука…

— А ты знаешь, как ею пользоваться?

— Тебе известна моя философия.

— Знаю — если тебе что-то нужно, ты должен знать, как это работает.

Эдди нажал несколько кнопок и поставил сборник ремиксов Демона, лохматого диджея из «Черной Бетти». Я стояла у динамика, и неожиданный грохот чуть не свалил меня с ног.

Нам почему-то попалась рождественская подборка. Колонки сотрясала гараж-версия «Джингл Беллз», и Эдди с энтузиазмом устремился на танцпол.

Даже у идеального человека обязательно найдется хоть один изъян.

Теперь я узнала тайну Эдди. Он не умел танцевать.

Я думала, что он будет так же хорош, как и во всем остальном, но, кроме базового чувства ритма, похвастаться ему было нечем.

Его, правда, это не особенно волновало, и он увлеченно прыгал по залу, пока из динамиков не заструился медоточивый голос Джорджа Майкла — «Прошлое рождество».

Мы обнялись и начали танцевать, быстро почувствовав друг друга и двигаясь в непринужденной гармонии.

Я ошибалась, он умел танцевать, но не под диджейские сеты. Зато танго, готова поспорить, было ему прекрасно знакомо.

А может, дело в том, что мы идеально подходили друг другу и гармония рождалась сама собой. Прекрати, Аннабел.

Ты проводишь расследование для Аманды. Мы самонадеянно предприняли попытку закружиться в ламбаде и через насколько минут чуть ли не катались по полу от смеха. К счастью, музыка поменялась прежде, чем дошло до членовредительства.

Часа в четыре мы уже исполняли очень урезанную, очень сомнительную, но весьма энергичную конгу вокруг пустого танцпола. его руки лежали на моей талии, голова покоилась на моем плече, так что я больше всего напоминала Зафода [8]из «Автостопом по галактике». Это продолжалось до тех пор, пока мы не заложили слишком крутой вираж и я не потеряла своего напарника.

Я не сразу почувствовала, что моя талия обезручилась, а вторая голова пропала, и. повернувшись, обнаружила Эдди, обычно такого сдержанного и подтянутого, скорчившимся на полу хохочущей кучей.

Мне нравился этот Эдди. Этот сумасшедший, веселый, пьяный и хохочущий монстр.

Другой Эдди мне тоже нравился. Они дополняли друг друга.

Мне захотелось обнять его, но вместо этого я протянула ему руки и попробовала поднять с пола.

К сожалению, он был кило на двадцать тяжелее меня, а я не очень твердо стояла на ногах, видимо, моя печень не успевала перерабатывать алкоголь по мере поступления, поэтому мне удалось только на пару дюймов приподнять его. а потом сила инерции увлекла меня на пол.

Мне повезло. Он плюхнулся оземь со всей силы, но мое падение смягчил. В конце концов мы оказались в такой позиции — Эдди лежит на спине, а я сверху, при этом он придерживает меня, чтобы я не свалилась на пол.

Я услышала неприятный стук, когда его голова коснулась пола.

— Ты в порядке? — прошептала я, помолчав минутку

Он кивнул, в его глазах стояли слезы от смеха и, возможно, от боли.

— А ты?

— Кажется, да. У меня было мягкое приземление.

— Я не удивлен. Мы столько выпили, что ты, должно быть, упала, как на водяную кровать.

Мы опять захохотали как сумасшедшие, потом неожиданно замолчали, наши губы разделяли миллиметры, я чувствовала его теплое дыхание.

Вдруг я протрезвела.

— Кажется, пора отправляться по домам.

Чувство вины и беспокойства у разных людей проявляется по-разному.

У кого-то пропадает аппетит, кто-то не может спать, кто-то до мяса обгрызает ногти, кто-то становится болезненно раздражительным. Некоторые напиваются в стельку, стараясь все забыть.

Лично я перестала есть, перестала спать, очень много пила и была готова отрезать себе ногу, чтобы все поняли, насколько виноватой я себя чувствую.

Я позвонила Бену, сослалась на личные проблемы (Аманда, Эдди, мои нервы), взяла несколько отгулов и с безумным видом слонялась по квартире Ники, пожирая шоколад, безуспешно пытаясь выбросить из головы Аманду и вновь и вновь проигрывая в голове тот поцелуй, словно любимую песню.

Совсем не помогало и то, что перевозбужденная Аманда постоянно появлялась, демонстрируя разнообразные наряды, прически, боевую раскраску, туфли — она даже не постеснялась показаться в довольно откровенном белье — в надежде, что я помогу ей выбрать самый подходящий наряд для дня X. Или правильнее назвать его день Э.? Как будто мне хочется помогать ей выбирать чулки, при виде которых Эдди выскочит из штанов!

Ники заметила, что я сама не своя, и решила, что я перетрудилась. Теперь она скакала вокруг меня, лежащей в прострации на диване, постоянно притаскивая шоколадное печенье и бесконечные чашки переслащенного чая, словно надеясь таким образом подсластить мне жизнь.