Когда он пришел в себя, время уже перевалило за полдень. Его томила жестокая жажда. Он поднялся, пошатываясь углубился в лес, где набрел на родник, и, приникнув к нему, освежился. Обшарив затем карманы, Ринальдо нашел несколько сухарей и с жадностью их проглотил. Потом забрался под куст и стал размышлять.

Но вскоре голод опять заставил его выйти из укрытия. Он поднялся, проверил ружье, наполнил походную флягу водой и двинулся в путь.

Спустя короткое время, Ринальдо вдруг уловил вдалеке какой-то шум. Атаман насторожился и вскоре увидел, что в его сторону идет крестьянин с корзиной. Ринальдо вышел ему навстречу и спросил, не найдется ли у того какой-нибудь еды.

Крестьянин вытаращился на него и сказал, что несет сыры и колбасы в соседний город на продажу. Ринальдо тотчас объявил себя его покупателем, взял столько сыров и колбас, сколько вместилось в его ягдташ, и заплатил не торгуясь; крестьянин же отдал ему еще и хлеб. После этого между ними состоялся следующий примечательный разговор.

— Что слышно нового?

— Этим утром, — ответил крестьянин, — на границе пролилось много крови.

— Как так?

— Тосканские солдаты захватили этого мошенника Ринальдини.

— Неужто захватили?

— Да. Он, правда, вместе со своими людьми защищался как истый дьявол, но их всех изрубили и перестреляли.

— И Ринальдини тоже?

— И его тоже.

— Вот это хорошо.

— Конечно же хорошо! Мошенник давно уже заслужил виселицу. Но чертовски жаль, что они не заполучили его живым и что умер он по-честному! А попадет этот негодяй все-таки в пекло.

— Все-таки?

— А то как же! Он ведь умер, не получив отпущения своих мерзких грехов.

— Да, именно так!

— Наш брат умирает все-таки спокойнее, как порядочный человек. Не так ли?

— Это уж точно! Мы с тобой ведь не мошенники.

— Так с Богом!

Крестьянин запел, а Ринальдо, смеясь про себя, проводил его глазами, углубился в лес и как следует подкрепился.

После короткого бодрящего сна он поднялся и несколько часов кряду прошагал глухим лесом. Неожиданно для себя он очутился возле небольшого взгорья, на котором высились руины замка.

Ринальдо огляделся и не заметил ни единого живого существа. Кладбищенская тишина царила в этих местах. Не слышно было даже голосов птиц. И все-таки Ринальдо показалось, что замок и вовсе не обитаем.

Атаман направился к развалинам замка и вступил в большой двор, заросший высокой травой. У рухнувшей колоннады он сел на упавшую колонну и стал внимательно рассматривать все вокруг.

Какой-то шорох вспугнул его. Мимо проскакала косуля. Ринальдо встал и подошел к лестнице, ведущей в верхние этажи замка.

Он поднялся наверх и попал в большой зал. Здесь на каждый его шаг отзывалось громкое эхо. Ринальдо напряг слух, но вокруг было по-прежнему пустынно и безжизненно.

Из зала можно было выйти в просторный покой, в задней стене которого Ринальдо заприметил две старые деревянные двери с железными задвижками. Он остановился, прислушался, но и в этот раз не уловил ничего, кроме собственного громкого дыхания. Он постучал в обе двери. Все было тихо.

В конце концов он отодвинул задвижку на одной двери; дверь заскрипела. Ринальдо вошел в пустой зал, и тотчас из него вышел. Затем он открыл вторую дверь и нашел здесь еще одну пустую комнату. После этого он запер на задвижки обе двери и вернулся тем же путем, каким вошел сюда.

Теперь он обнаружил в одном углу зала узкое отверстие. Это был вход в пустой покой, из которого можно было пройти во второй и в третий. Нечаянно Ринальдо наступил на сухие ветки и, посмотрев под ноги себе, увидел, что под ногами у него запертый люк. Он отодвинул задвижку люка, поднял крышку и заглянул в темную глубину, куда вела узкая каменная лестница. Окончив осмотр, он вновь опустил крышку на место, запер люк и пошел назад. Снова лестница, снова двор… Похоже, во всем этом каменном лабиринте и впрямь — ни души.

Сумерки уже изрядно сгустились. Ринальдо поискал глазами какое-нибудь подходящее для ночлега дерево, увидел царственный вечнозеленый дуб, забрался на него и устроился поудобнее в густых ветвях. Впрочем, о каких удобствах можно было тут говорить!

После почти бессонной ночи Ринальдо оставил свое жесткое ложе, едва рассвело, и тотчас отправился на поиски воды. А когда утолил жажду и наполнил свою флягу, пошел дальше, не забывая делать на деревьях надрезы, чтобы найти дорогу назад к руинам.

В полдень он вышел через лес к проезжей дороге и прилег в нескольких шагах от нее за кустом.

Но пролежал так Ринальдо недолго, вскоре до него донеслись людские голоса и звон колокольчиков, какие обычно подвязывают мулам. И голоса и звон колокольчиков звучали все громче, и в конце концов он увидел группу цыган. Вся компания состояла из трех мужчин, двух старух и трех молодых цыганок, четырех детей, одного груженого мула и двух псов.

Цыгане, видимо, хорошо знали местность. Завернув в лес, они сразу же пошли к ручью, от которого незадолго до этого отошел Ринальдо. Псы, тут же почуяв его, подняли дикий лай и бросились на атамана. Один из цыган схватился за ружье, а два других выхватили ножи.

Ринальдо стукнул раз-другой псов, те отскочили, и он вышел из куста.

— Эй! Ты кто? — закричал один из цыган.

— Отзовите собак, — крикнул в ответ Ринальдо, — или я пристрелю их.

Цыгане приманили собак к себе, а женщины взяли их за поводки. Ринальдо подошел ближе и решительно сказал:

— Нам едва ли надобно бояться друг друга!

— Кто ты? — спросил цыган.

— Человек, не ведающий страха, — был ответ. — Думай обо мне что хочешь. Но дай мне глоток водки.

Цыган рассмеялся.

— Ты получишь ее, если заплатишь. Черт побери, парень! Сдается мне, что ты из шайки Ринальдини!

— Какое нам с тобой дело до Ринальдини?

— Мне-то есть до него дело! Он стоит, по меньшей мере, пару-другую тысяч цехинов! — пробурчал цыган.

— Ну так ты уже опоздал.

— Опоздал? Я думаю, он еще вовремя попадет на виселицу.

— В последнем бою его зарубили тосканские солдаты.

— Тысяча чертей! Да ты из его шайки!

— Черт побери! — вскричал Ринальдо. — Скажешь это еще раз, и я размозжу тебе череп. Что ты позволяешь себе? Я лесничий из соседней местности, и меня с моими людьми призвали, чтобы сразиться с Ринальдини. У нас был жаркий день, а ты, негодяй, хочешь…

— Ладно, ладно! Прошу прощения, можно же…

— Не празднословь, а наливай! Это первое. Второе: покажите ваши паспорта. Мы получили строжайшие приказы гнаться за вами, бродягами, по пятам.

Одна из цыганок вышла вперед:

— Рюмочку вкуснейшего ликера! Господину лесничему совсем задаром.

— Я не принимаю ничего в подарок, — заявил Ринальдо. — Я знаю свои обязанности… Налей еще одну, ведьма!

— С удовольствием, милейший господин лесничий!

— А это твои дочери, старая сова? — спросил Ринальдо, показав на девушек.

— Маленькая — моя дочь. Большая — родственница. Сирота. Ее зовут Роза, она добрая христианка, ей семнадцать лет, и у нее превосходнейшее сердце… Налить еще рюмочку?

— Пожалуй! — ответил Ринальдо, поглядев при этом на девушку.

— Роза! Подай кусочек рисового пирога господину лесничему, — приказала старуха.

— Пожалуйста, господин лесничий!.. На здоровье! — Роза сделала книксен.

— Послушай, девушка! Ты и правда крещеная?

— Прости вам Господь этот вопрос! — воскликнула цыганка. — Конечно же крещеная. Ее крестили в Мачерате, как сказано в ее свидетельстве.

— Тогда все в порядке. Ну, так сколько я должен?

— Ничего. Не станем же мы у господина лесничего брать деньги.

— Никаких подарков, — возразил Ринальдо. — Вытаскивайте ваши паспорта. А что это у вас в корзинах? Черт! Где это вы раздобыли такие большие восковые свечи? Вы их украли…

— Избави Бог! Господин лесничий, что вы о нас думаете? Мы их купили. Они нам нужны. Ночью, когда в лесу бушует буря, когда…

— Я покупаю у вас две свечи. И хлеб я тоже у вас покупаю. Ну, составьте счет. Быстро! И давайте паспорта!.. А не оставите ли вы мне всю бутылочку водки?