— Значит, Олимпия…
— Тайну вашего настоящего имени я сохраню столь же надежно, как вы сами.
— Но что побуждает вас ввести меня, имя и деяния которого пользуются такой дурной репутацией, в общество, члены которого — люди благородные и уважаемые?
— Что может воспрепятствовать нам называть вас нашим другом? А если мы предоставим вам новый круг деятельности, ожидаемый успех от которой мы точно приняли в расчет в наших планах? Вам все со временем станет яснее.
— Но я в этой игре выиграю больше, чем вы, господин маркиз!
— Благодаря вам выигрываем и мы. Выгода и выигрыш связаны здесь неразрывно. Пусть это вас не беспокоит.
На этом их разговор закончился. Мало-помалу в павильоне собралась вся семья маркиза.
Ринальдо в эти дни без конца ходил в гости, познакомился со многими людьми, бывал на званых обедах и балах, отличавшихся большой пышностью.
Разрываясь между множеством развлечений, он никак не мог сосредоточиться и потому забыл, что ему надобно поразмыслить о себе и о своем положении.
Среди дам, с которыми он познакомился, были две, особенно привлекшие его внимание. Дивной красоты дочь барона Денонго, по имени Лаура, одна из завиднейших и богатейших партий на острове, и графиня Мартаньо, дама умная и обаятельная, не такая красивая, как Лаура, но чрезвычайно миловидная. Мартаньо в свои двадцать два года была вдовой и получала значительный доход с унаследованных имений.
Обе дамы интересовали нашего рыцаря необычайно, и можно смело утверждать, что они тоже на него поглядывали далеко не равнодушно. Но похоже, графиня куда определенней выказывала свои чувства, чем Лаура.
На одном из празднеств, которое давала графиня, дамы объединились, решив развлечь общество пением. Лаура взяла гитару и запела романс:
Нежно любит Карлос Лиду.
Лида Карлосу верна.
Но пора пришла расстаться:
Карлоса зовет война.
Верность сохранить друг другу
Поклялись они в веках —
И расстались молчаливо
Со слезами на очах.
Вскоре весть приносят Лиде:
«Нанеся урон врагу,
В Африке убит был Карлос,
На враждебном берегу».
Плакала три долгих года
Девушка по мертвецу,
Не пустил отец в обитель —
Повелел идти к венцу.
На четвертый год смиренно
«Да» другому говоря,
Словно лист, затрепетала
Дева подле алтаря.
Годы протекли, и Карлос
В прежнем виде ей предстал:
В рабстве он провел три года,
На четвертый год бежал.
Нежной страстью, как и прежде,
Рыцаря душа полна…
«Видишь, я жена другого!» —
Молвила в слезах она.
Вырвал он кинжал, стеная,
В грудь вонзилось острие.
И возлюбленная, зная,
Что во всем вина ее,
На хладеющее тело
С воплем жалобным легла
И, вскричав: «Люблю как прежде!» —
Богу душу отдала.
Гости выказали красавице певице бурное одобрение и осыпали ее похвалами, тут и графиня взяла гитару и запела свою песнь:
Где царство Любви — там приятный покой,
Там радость веселая льется рекой,
Там шутки, там ласки, там добрые вести,
Там юноша счастье находит в невесте.
И дева находит все радости там,
И к розовой цели идет по цветам,
И преданность милого дева встречает,
И вечная верность обоих венчает.
С веселою шуткой по-детски сроднясь,
Спать лягут, за счастье свое не боясь.
Так мирно, так нежно им дремлется вместе!
И юноша льнет с поцелуем к невесте.
Общее «браво» наградило певицу, лишь Лаура не принимала участия во всеобщем изъявлении восторга, что, однако, заметил только Ринальдо.
Графиня искала одобрения Ринальдо в его глазах, но увидела, что его взгляды устремлены на Лауру. Лаура же опустила очи долу. Это сильно задело графиню. Она вскочила и подала сигнал к танцам.
Первая, кому Ринальдо подал руку к танцу, была Лаура. Она буквально плыла с ним по залу, вовсю кокетничала. Графиня не осталась праздной наблюдательницей. Она увидела то, чего видеть ей не хотелось бы. После небольшого перерыва в танцах она вышла на середину зала и объявила, что ищет хорошего танцора для фанданго. Таковой нашелся, и она заскользила с ним по паркету в упоительном танце, проделав несколько волнующих туров, не теряя при этом из виду Ринальдо.
Ринальдо стоял среди зрителей рядом с Лаурой, и та его спросила:
— Что вы думаете об этом танце?
— А то, — ответил он, — что ни за что на свете не разрешил бы моей любимой танцевать его с другим мужчиной, а только со мной.
— Значит, хорошо, — улыбаясь, продолжала Лаура, — что это не относится ни к вам, ни к графине!
Танец кончился. Графиня упала на стул, обмахиваясь платком, кивком подозвала Ринальдо и спросила:
— Как я танцую фанданго?
— Изумительно, особенно для того, с кем вы танцуете, — ответил Ринальдо.
— Ну, так станцуйте же его со мной, — графиня улыбнулась.
Он хотел было ответить, но тут партнер графини подошел к ним и стал упрекать ее за то, что она чрезмерно усердствовала.
— А разве это вам повредило? — спросила с явной досадой графиня.
Ринальдо, не дождавшись ответа обеспокоенного танцора, повернулся и завел разговор с маркизом Романо.
Вскоре к нему опять подошла графиня и попросила пройтись с ней. Она направилась в одну из боковых комнат. Ринальдо последовал за ней. Лаура заметила это, приблизилась к входу в ту комнату, и словно бы ненароком, но вся обратившись в слух, присела на софу.
— Рыцарь! — начала графиня. — Мне вручили для вас письмо, которое я передаю вам, и вы можете его здесь, в тиши, прочесть, если сами себе не решите помешать.
— Каким образом?
— Своими мыслями — о том о сем — о той или иной даме.
— Но я даже не знаю, как…
— Как зовут эту даму? Конечно же не Мартаньо. Ее зовут, бесспорно, куда более нежным именем. Может, Лаура или как-нибудь еще. А меня зовут всего-навсего Дианора. Это никак не поэтичное и еще менее того нежное имя. Но… не буду вам мешать!
Она вышла из комнаты, а Ринальдо вскрыл конверт; письмо было от Олимпии, там же были вложены письма маркизу Романо и барону Мальвенто.
Ринальдо стал читать:
«Любезный рыцарь!
Надеюсь, ты здоров. Во всяком случае, ты в самых надежных в мире руках. В силу твоего письменного обещания, я прошу тебя выказать мне свою благодарность тем, что во всем будешь прислушиваться к советам маркиза Романо. Он скажет тебе, когда настанет время познакомить тебя со старцем из Фронтейи. Тебе никак нельзя это упустить.
Быть может, мы скоро поговорим с глазу на глаз. Сообщаю тебе новость — разбойничья шайка пользующегося дурной славой Ринальдини, как говорят, уничтожена. В Сан-Лучито вчера расстреляли девять его соратников. Они, давая показания, заявили, что Ринальдини погиб, изрубленный в куски, у них на глазах. Все у нас рады, что этот опасный человек подобным образом закончил жизнь; да иначе и быть не могло, так как горстку его людей окружили тысяча четыреста солдат. Некий Чинтио с несколькими товарищами будто бы все-таки пробился. Его теперь преследуют.
Вторая новость — хорошо знакомого тебе капитана едва не убил некий Лодовико шестью ударами кинжала. Капитан, взбешенный, лежит в тяжелом состоянии. Преступник спасся бегством.
Всего тебе наилучшего! С тобой всегда любовь твоей
Олимпии».
