Но, несмотря ни на что, с завидной регулярностью обнаруживаются время от времени идиоты, которые узнав об измене любимой начинают творить всяческую непотребщину: вскрывать себе вены, вешаться, стреляться и.т.п. Напротив нашей казармы находилась еще одна, где на втором этаже размещалась рота охраны склада специзделий (проще говоря — ядреных боеприпасов). Это были краснопогонники с пехотными эмблемами. В отличии от нас, вооружены они были АК-74 калибром 5.45 мм. В казарме этой произошло весьма характерное самоубийство, точнее, попытка оного. Юный Ромео, узнав из письма родственников о предстоящей свадьбе его любимой девушки и лучшего друга (кто бы мог подумать!), не придумал ничего лучше, чем взять свое ружжо, засунуть патрон в патронник, а пламегаситель себе в рот, да и стрельнуть. Но АК — длинная штуковина, стреляться из нее не совсем удобно, надо тянуться к спусковому крючку, посему боец немного перекосил ствол относительно своей дурной головы и в результате лишился языка, половины зубов и половины нижней челюсти, а заодно стал круглым идиотом, но остался жив в назидание остальным. Какой ему от этого прок, я правда не знаю, по мне лучше помереть, чем так жить.

      Все половозрелые женщины, проживающие в гарнизоне, условно делились на «блядей» и «честных». Честные девушки с солдатиками не знакомились, а при попытке знакомства с их стороны даже не обращали внимания на них. Они искренне считали солдат чем-то вроде животных и мечтали о своем принце на белом коне. Бляди же тусовались на гарнизонном стадионе, в том и ином составе, в любую погоду. Знакомились они по 10 раз на дню, завышенных эстетических предпочтений не имели и охотно дарили свою любовь направо и налево, лишь бы человек был по их мнению хороший. Не исключались и товарно-денежные отношения. Солдат они любили за то, что они, несмотря на внешность бабы Яги, могут разглядеть и оценить в них женщину. Всех гарнизонных блядей знали в лицо, начальство призывало подчиненных всячески воздерживаться от контактов с ними, но помогало это мало — триппер часто был заболеванием, периодически выявляемом у солдатиков.

      Я, однако, в силу природной скромности и не очень впечатляющих физических данных с женщинами этими не общался. Да они и не предлагали.

      По полку ходили леденящие душу истории про машинисток из строевого отдела штаба полка, которых, если этим историям верить, перетрахал весь личный состав, про страшные групповые оргии, которые якобы устраивались на метеопосту в штабе дивизии, про похотливых офицерских жен, которые так и норовили затащить к себе домой молоденьких солдатиков-посыльных и прочий солдатский бред. Вероятно, отдельные случаи и были, но солдатики — это же большие дети, им весьма свойственно сильно приукрашивать собственные подвиги.

      Несемейные прапорщики и офицеры, проживающие в «дурке» тоже не были ангелами. Как-то раз, когда я был послан туда посыльным, разыскивая в длинном коридоре четвертого этажа комнату с нужным номером, я лицезрел интересную картину. Передо мной распахнулась дверь в одну из комнат, и оттуда в коридор под аккомпанемент отборного мата вытолкнули абсолютно голую девицу. Девица была изрядно пьяна, но кое-что еще соображала. Она увидела застывшего как соляной столб меня и закрыв локтями висячую грудь стала барабанить своими кулачками в уже закрывшуюся дверь, умоляя впустить ее обратно. В ответ дверь еще раз приоткрылась и через щель вылетели какие-то шмотки и четкое указание, в каком направлении этой девушке следует идти и почему она должна это немедленно сделать. Но горе ее было не долгим, она даже не успела начать одеваться, как распахнулась еще одна дверь и какой-то старлей с раскрасневшейся рожей, видимо привлеченный шумом, затащил девицу к себе в комнату, где судя по голосам было не меньше четырех человек. Девица видимо его знала, позже я узнал, что это была гарнизонная блядь Оксана, которая в поисках состоятельных джентльменов, способных угостить женщину водкой, часто заходила в "дурку".

      Меня же Диавол пытался искушать только один раз — как-то раз, уже зимой, стоя на ДСП, я с удивлением увидел приближающиеся к шлагбауму две фигуры, закутанные в какие-то цветастые платки. Это были девки из села Никольское, по крайней мере они так сказали. Страшноватые, рябоватые, в общем, на Клаудию Шиффер они походили мало. Девки поросились ко мне в будку «погреться». На стоянке никого не было, я впустил замерзших подружек, мне было не жалко. Далее девки поинтересовались, нет ли у меня закурить. Я не курил, посему ответил отрицательно. Тогда девки поинтересовались, не налью ли я им выпить? Пятилитровая канистра с «массандрой» стояла в лесу метрах в тридцати за будкой, готовая к отправке в казарму, но поить каких-то девок в мои планы не входило, я был вынужден сообщить им, что бухла у меня тоже нет. Девки тяжко вздохнули, посидели еще минут пять, после чего, поблагодарив меня за гостеприимство, удалились в сторону пятого КПП.

      Вечером того же дня, сдав стоянку караулу, когда ДСП всех подразделений собрались около караульного помещения, я узнал продолжение этой истории. Девки последовательно прошлись по следующим объектам: пятое КПП, склад боепитания, ППР, склад ГСМ, СБВ, склад ОПС, ТЭЧ, ДАРМ и вышли через второе, «генеральское» КПП на дорогу, удаляясь по направлению поселка Герцено. У всех, кроме меня, для них нашлись и сигареты и спирт, ну а девушки, соответственно, никому не отказывали в маленьких радостях жизни. Думаю, что авторы Камасутры побледнели бы от зависти, слушая рассказы дорвавшихся до бесплатного секса оголодавших бойцов. Один лишь я кусал губы, проклиная себя за тупость и несообразительность — мне рассказать было в общем-то нечего. Я имел неосторожность поведать всем о своей встрече с этими гетерами, меня дружно подняли на смех. Однако, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Через пару дней все участники веселого события стали испытывать жуткие боли и трудности с мочеиспусканием. Принесенный девками сельская разновидность местного триппера была настолько жестока, что некоторые герои-любовники провалялись в санчасти недели три, а одного женатого парнишку москвича даже бросила жена, бог весть как узнавшая об этом. Так, моя тормознутость в некоторых жизненных вопросах сослужила мне весьма добрую службу.

      Пьянка стала неотъемлемой частью моей службы примерно начиная со второго года. В ВВС образца 1990 года доступ к спирту и его производным был практически свободным. В ТЭЧ для промывки одного только топливного насоса по регламенту уходило немыслимое количество спирта, который, разумеется, не полностью уходил в этот саамы насос благодаря бережливости техников. У первой эскадры, вооруженной самолетами СУ-27 со спиртом проблем не было вообще — на створке лючка передней стойки шасси и у этих чудо-самолетов был закреплен стальной бачок, в который заливалось 7-10 литров спирта для омывания козырька фонаря кабины в противообледенительных целях. На летчика, который имел неосторожность воспользоваться этой штуковиной в полете, технота первой эскадры смотрела волками. Не знаю, как в других эскадрах, а у нас, во второй, спиртом заведовал начальник группы САПС капитан Усов. Это был ушлый мужик, который, благодаря своему спиртовому положению ходил на равных с начальником инженерной службы эскадрильи. Раз в месяц он привозил со склада ГСМ четыре двадцатилитровых канистры. Это можно было вычислить по возникшему в рядах техников ажиотажу. Некоторое количество спирта оставлялось для использования по прямому назначению, остальное же распределялось среди техноты согласно неписаной "табели о рангах". Командир 2-го АТО майор Кириченко, царствие ему небесное, хороший был мужик, настоящий, был зело только он падок до этого дела, что и решило в итоге его судьбу. Возвращался он, изрядно приняв на грудь, с пьянки общественной в технической столовой по поводу какого-то праздника, на полдороге упал в снег и уснул. И наверняка проснулся бы, но какая-то сука, проходившая мимо, сняла с него теплую летную зимнюю куртку, и он замерз насмерть. Дело было уже после того как я уволился, старшина наш рассказал, когда мы ездили его навещать. Но пил он красиво. Никогда спирт не разбавлял и не запивал. Даже когда он был дежурным по полку, всегда имел с собой фляжку с "лекарством".