Чень Чжэнь воскликнул:

— Я думаю, что образование, которое мы получили в прошлом, слишком восхваляет труд. Труд создал человека, труд создал всё! Трудолюбивые китайцы больше всего любят слушать эту истину. На самом деле только один труд не может создать человека. Если бы человекообразные обезьяны умели только трудиться, но не умели сражаться, они все бы были съедены дикими зверями. Первобытный человек изобрёл каменный топор, так скажите, это орудие труда или боевое оружие? Или два в одном? — Чень Чжэнь засмеялся и продолжил: — Труд почётен, труд священен. Трудолюбие — это преимущество китайского народа, это мощная основа для будущего расцвета нации. Но труд не универсален и не безвреден, среди труда есть ещё и рабский труд, труд под властью диктатуры, исправительно-трудовые работы. Этот труд почётен и священен? Можно его восхвалять? Только рабовладельцы и феодалы больше всего любят и восхваляют его. Сами не работают, а только эксплуатируют других, но зато одновременно сочиняют и поют песни, восхваляющие труд.

— Кого я больше всего ненавижу, так это таких людей. Действительно, хочется взять каменный топор и хорошенько проучить их всех, — сказал Ян Кэ.

— Ещё существует неэффективный труд, бесполезный труд и разрушающий. Две тысячи лет назад труд, который создал один из императорских дворцов, вырубил в провинции Сычуань целый лес, и вот такой труд очень вреден. Результатом труда множества крестьян во всём мире по освоению пахотных земель является превращение их в пустыню, а в конце концов и народ, и его цивилизация погибают. К тому же наиболее важные вещи в мире не могут быть созданы трудом, например, мир, безопасность; труд не может создать свободу, демократию, равноправие и так далее. Не умеющий сражаться трудовой человек — всего лишь рабочая сила, рабочий скот. И свобода, демократия и равноправие не могут стать его лозунгом… — задумчиво произнёс Чень Чжэнь.

Жеребцы наконец временно прекратили бой и пошли подкрепиться травой. Маленькие кобылицы снова вернулись к своим матерям, те тут же стали зализывать им раны. Но дочери, увидев, что их свирепые отцы зло косятся на них и храпят, тут же быстро убегали в свои новые семьи.

— Потом мне тоже надо будет пойти в табун, посмотреть и поучиться. В своё время выдающиеся монгольские герои все получали образование в табунах, где, заканчивая обучение, становились высококлассными специалистами, — искренне сказал Ян Кэ.

Гао Цзяньчжун радостно возвращался, гоня воловью повозку, и громко кричал:

— У нас прибыток! Я нашёл много яиц дикой утки!

Они все подбежали, сняли с телеги тяжёлое ведро, внутри которого было не меньше полсотни продолговатых яиц дикой утки, некоторые из них были разбиты.

Ян Кэ спросил:

— Где же это ты столько набрать умудрился?

— Ван Цзюньли с ребятами тоже там набрали. Это юго-западе на берегу озера, недалеко от речки, там мног гнёзд, в каждом гнезде по десять с лишним яиц. Те, кто раньше ходил, уже утащили по несколько вёдер. Лошади туда ходили на водопой, много гнёзд подавили, — ответил Гао Цзяньчжун.

Затем Гао Цзяньчжун, увидев, что недалеко от юрты пасутся лошади, сказал Чжан Цзиюаню:

— Что ты лошадей пасёшь около дома, они съедят всю траву, и коровам будет нечего есть, ты бы их отогнал подальше.

— У него лошадь ещё полудикая, норовистая, залезать и слезать ему нелегко, пусть сначала поест яиц, а потом идёт, к тому же продолжим слушать рассказы про лошадей, — ответил Чень Чжэнь.

Когда ребята начали трапезничать, аппетитный запах распространился вокруг, созвав собак, которые подбежали к входу в юрту, пуская слюни и виляя хвостами. Волчонок тоже заскрипел своей железной цепью, показав, что он хочет есть. Чень Чжэнь отрезал кусок от импровизированного омлета и пошёл покормить волчонка, чтобы проверить, станет ли тот его есть.

Когда четверо ребят поедали жареные яйца, они услышали снаружи голос Гасымай:

— Ага, сами тут едят вкуснятину, а меня даже не позвали.

Они её пригласили, и Гасымай сказала:

— Я ещё из дома почувствовала этот аромат, распространили запах, понимаешь, на ли вокруг.

И Гасымай вместе с Баяром с радостью принялись за еду.

Скотоводы степи Элунь еду, которую готовят китайцы, называют гуаньцзы(закусочная), все её любят. В последнее время среди блюд скотоводов начали появляться продукты, приправы. Скотоводы полюбили соевый соус и лук, а некоторые — и острый перец, но никто из скотоводов не любит уксус, чеснок, имбирь, анис и другие приправы, они говорят, что эти приправы «вонючие».

— В следующий раз, когда мы приготовим гуаньцзы, обязательно позовём вас попробовать, — сказал Чень Чжэнь.

Гао Цзяньчжун ещё специально для Гасымай пожарил порцию из шести яиц.

— К сожалению, отец не ест эти вещи. Он говорит, что это принадлежит Тэнгри и это нельзя трогать. Я уж лучше буду к вам приходить есть, — ответила Гасымай.

Чень Чжэнь возразил:

— Я в прошлом году видел, как отец в одной семье в управлении пастбищ приобрёл более десятка куриных яиц, это как понимать?

— Это только потому, что лошадь заболела, у неё был внутренний жар, он зажал нос лошади, заставил её поднять голову и разбил два яйца об её зубы, так что они потекли в рот. После нескольких таких процедур лошадь выздоровела, — объяснила Гасымай.

Ян Кэ тихо сказал Чжан Цзиюаню:

— Плохо дело. Когда мы сюда приехали, скотоводы начали вместе с нами есть то, чем раньше не питались. Так через несколько лет здесь не то что белых лебедей, но и диких уток не останется.

В юрте стоял запах жареного сала и густой аромат приготовленных блюд, шесть человек объелись до икоты и только тогда положили палочки в пиалы. От яиц, которые принёс Гао Цзяньчжун, осталось меньше половины.

Гасымай поспешила уйти, поскольку они только что переехали и в доме было очень много дел. Она громко рыгнула, повернула голову, засмеялась и сказала:

— Вы только не говорите отцу. Через несколько дней приходите в гости, я буду вас угощать молочными пенками и жареным рисом.

Чень Чжэнь подошёл к Балэ и дал ему большой кусок жареных яиц. Балэ сначала выплюнул кусок на землю, посмотрел на него, потом понюхал, облизал, убедился, что эту вещь только что ели хозяева, и только после этого взял в рот, пожевал и потихоньку проглотил, потом подошёл к Чень Чжэню, виляя хвостом и благодаря его.

Люди разошлись, Чень Чжэнь заскучал по своему волчонку и быстро пошёл к нему.

Он посмотрел, но волчонка нигде не было видно, он поискал получше и нашёл: волчонок лежал, спрятавшись в высокой траве. Видимо, только что приходившие люди и собака напугали его. Оказывается, у волчонка от природы были способности к маскировке. Волчонок посмотрел и, только убедившись, что незнакомые люди и собаки ушли, вскочил с земли, везде стал нюхать ароматный запах еды, непрерывно облизывал жирные руки Чень Чжэня.

Чень Чжэнь быстро пошёл в юрту, взял яиц, овечьего сала и поджарил для волчонка и собак яичницу. Хотя собаки не могли наесться столь малым количеством, но он решил дать им попробовать. Степные собаки некоторые лакомства любят ещё больше, чем основную пищу, и иногда кормить их лакомствами — значит способствовать большему сближению хозяина с собаками. Пожарив яичницу, он разделил её на четыре больших куска и три маленьких, большие дал собакам и волчонку, а маленькие — щенкам.

Чень Чжэнь сначала накормил собак и когда те, довольные, ушли восвояси, он отнёс большой кусок волчонку. Все пошли посмотреть, будет ли он есть яичницу, ведь степные волки никогда не ели этих вещей. Чень Чжэнь позвал:

— Волчонок, Волчонок, кушать подано.

Как только он поднёс миску с едой волчонку, тот, словно голодный, жадно проглотил всё за одну секунду.

Люди разочарованно посмотрели, Чжан Цзиюань усмехнулся:

— Несчастные волки, им главное набить живот — и они уже довольны. В словаре волков нет такого понятия, как «дегустация».

— Действительно, зря извели на него хорошие утиные яйца, — сказал Гао Цзяньчжун.