Северо-западный ветер постепенно усилился, тучи двигались всё быстрее, сквозь тучи чуть забрезжил свет. Когда подошли близко к горному проходу, люди вскрикнули от удивления, в слабом свете раннего утра они увидели больше двадцати волков, которые то шли, то останавливались, прислушиваясь и осматриваясь, направляясь в эту горную расселину. Около расселины смутно можно было увидеть другую группу волков, которые топтались в нерешительности и как будто побаивались окружающего их рельефа. Билиг рассчитал, что когда волки смогут распознать рельеф и охотничью цепь, то кольцо охотников уже сомкнётся. Волки действительно были окружены, охотничья цепь формы полумесяца уже замкнулась. Несколько вожаков, оценив обстановку, тут же, нимало не колеблясь, развернулись назад. Эта стая волков только что наелась конины, боевой дух у них был на высоте, они были готовы к броску, со всей свирепостью и кровожадностью. Люди пронзительно закричали, чабаны, размахивая арканами, ринулись в сторону волчьей стаи. Люди с двух сторон тут же заполнили образовавшиеся пустоты.
Волки изменили направление движения, они повернули в сторону наименьшего количества людей с арканами и туда, где больше всего было женщин, и продолжали двигаться. У Гасымай и ещё нескольких стоявших рядом с ней монгольских женщин и девушек ни один мускул на лице не дрогнул, они моментально поднялись на стременах в рост и громко закричали, по-прежнему заграждая путь волкам, но у них в руках ещё не было арканов, и волки, используя это слабое звено в охотничьей цепи, сгруппировав силы, яростно вклинились туда. Чень Чжэнь забеспокоился, что там нужна помощь, и у него замерло сердце.
Как раз в этот момент старик Билиг привстал в седле, поднял руку к голове, махнул ею резко вниз и громко закричал: «Спустить собак!» В длинной охотничьей цепи сразу же пронеслась череда звуков: «Вперёд! Вперёд! Вперёд!». Все, у кого были собаки, почти одновременно отпустили поводки. Более ста рвущихся свирепых собак налитыми кровью глазами, с трёх сторон — востока, юга и запада, освободившись от верёвок, понеслись к волкам. Балэ, Эрлань и ещё несколько самых крупных из всего отряда, страшных собак-убийц прямиком рванули к волчьим вожакам. Все остальные собаки, бешено лая, мчались за ними следом.
Люди заново упорядочили строй охотничьей цепи, размахивая арканами, подстёгивая кнутами лошадей, поскакали за собаками. Копыта лошадей выбивали из-под снега почву, лихие монгольские всадники с устрашающими боевыми криками мчались к волкам.
Волчья стая была потрясена столь сильным натиском. Вожаки резко остановились, потом развернулись и повели стаю к горному проходу, и эта стая быстро соединилась с той, что находилась у прохода, они прошли вместе один отрезок и рассредоточились по нескольким дорогам, по трём направлениям для прорыва окружения, стремясь спешно занять командные высоты, а потом подняться на вершину и уйти окольным путём или прорываться с боем вниз через горы.
Охотничья цепь наконец-то выстроилась в ровную линию, плотно заперла горный проход, и две волчьи стаи были загнаны по плану Билига в то самое место охоты, в горную впадину.
Сзади гор, которые окружали место охоты, находились руководитель пастбищ Улицзи и военный представитель Баошуньгуй, они спрятались в зарослях травы и напряжённо следили за ходом операции, разглядывая место охоты и очень переживая. Баошуньгуй, возбуждённо ударив ладонью по снегу, восклинул:
— Кто говорит, что Билиг защищает волков? Ты посмотри, он в установленное время такую большую стаю загнал в заранее задуманное место, и место очень подходящее, просто волшебство, я раньше никогда не видал таких больших стай. Я считаю, что за его усердие надо поставить вопрос о награждении.
Улицзи ответил:
— Пришедших сюда волков будет примерно сорок-пятьдесят, в прошлые годы во время облав мы захватывали десять-двадцать, и считали, что это неплохо. Билиг среди людей степи — сам по себе старый волк. Каждый год когда на пастбищах организуются облавы, и он не руководит ими, то большинство людей идёт неохотно. В этот раз волки истребили табун лошадей, и старый Билиг не на шутку рассердился. — Улицзи развернулся к Бату и сказал: — Скажи всем, что никто не должен стрелять, даже вверх, сегодня людей много, не дай бог ранит другого.
— Я уже предупреждал всех несколько раз, — сказал Бату.
Чабаны и охотники за склоном горы уже все сидели на лошадях, все уже были готовы к действиям, только ждали приказа. Они все были охотниками на волков высшего класса, специально отобранными с разных пастбищ, их верховое искусство, искусство заарканивать и действовать дубинками было намного выше, чем у обычных охотников, каждый из них умел мастерски заарканивать волков и убивать их. Хотя они уже услышали боевые звуки на охотничьей площадке, однако не смели открыть рот и не издали ни звука, только смотрели боковым зрением на хозяев.
Улицзи и Баошуньгуй медленно наклонились, готовясь отдать приказ.
Волки сосредоточили свои главные силы для прорыва окружения на северо-западном направлении. В степи забирающиеся на вершину люди, лошади и собаки абсолютно не могут быть соперниками волкам. Степные волки, намного превосходящие всех по силе, терпению и выносливости, обычно используют быструю скорость и рывок, чтобы броситься на врага, сбросить его и догонять. На равнине бегающие быстрее волков охотничьи собаки и лошади, когда им приходится забираться на склон, не могут догнать волков. Волки одним рывком взлетают на вершину, за короткое время волк скрывается из поля зрения преследующего его врага, прячется в каком-нибудь овраге или горном ущелье и пережидает там. А когда люди на лошадях и собаки уже заберутся на вершину, то волка и след простыл, а если уж его и видно, то волк быстро удаляется на безопасное даже от выстрела расстояние.
Волки, почти не снижая скорости, взбежали на горную вершину, а огромный отряд всадников и собак постепенно начал отставать. Впереди стаи бежало несколько самых быстрых волков, за ними по бокам — вожак и несколько огромных волков. Улицзи показал на волка с бело-серой шерстью на шее и на груди и сказал Бату:
— Именно этот волк! Руководил стаей при уничтожении лошадей наверняка именно он! Ну, начинаем!
Стая волков уже пробежала около двухсот метров. Бату отступил на несколько шагов, оттолкнувшись шестом, сел на лошадь. Улицзи тоже вскочил на лошадь и громко закричал: «В атаку!». Бату яростно поднял аркан, как знамя. Все чабаны выкрикнули: «Вперёд! Вперёд!», и около двадцати больших собак и быстрых лошадей в несколько мгновений взлетели на склон, собаки, как выпущенные торпеды, понеслись на волчью стаю. Большинство чабанов старались обогнать друг друга и занять выгодную позицию на середине склона горы, образовать там цепь окружения полукруглой формы, чтобы соединиться с цепью, руководимой Билигом. А одна треть, мастера арканов, непосредственно понеслись на волков.
С самого начала настороженные волки с большой тревогой обнаружили засаду, и в их рядах произошёл переполох. Волки попали в такое положение, какое они сами были большие мастера устраивать, они попали в окружение охотников. В этот раз в их рядах была ещё большая паника, чем у дзеренов, которые тогда были окружены ими, и теперь волкам было ещё более досадно. Волки от злости ещё раз круто развернулись и на свой страх и риск подготовились к сражению с людьми и собаками со своей занятой командной высоты. Волки все источали злобу. Прорваться сквозь строй собак и спастись бегством, столкнуться и опрокинуть большинство собак — в этом спасение. На заснеженном склоне началось большое сражение, клыки волков против клыков собак, комья снега и клочки шерсти летали в воздухе, собаки скулили, волки выли, кровь собак и волков — всё перемешалось в беспорядке. Молодые городские интеллигенты никогда не видели столь жестокой и кровопролитной битвы собак и волков и от изумления не могли произнести ни звука.
Бату с тех пор, как забрался на вершину холма, не отрывал глаз от белого волка-вожака. Он как двинулся вниз по склону, так сразу, размахивая арканом, погнался за белым волком. Но вожак вовсе не стал вместе со всеми волками спускаться с горы, а без малейшего колебания помчался вбок на запад. Четыре-пять охраняющих его огромных волков, окружив его сзади и спереди, следовали вместе с ним, чтобы прорвать окружение. Бату, взяв с собой трёх охотников и четырёх больших собак, неотступно гнался за ними. Однако, прекрасно знающий рельеф и уже заранее имеющий запасный план на случай отхода, вожак выбрал крайне опасный участок дороги. Под оставшимся весенним снегом было полно скользких маленьких плоских камней. Когда на них наступал волк, камни соскальзывали в разные стороны, но волки могли, наступая своими мощными, когтистыми лапами на эти скользкие камни, быстрыми прыжками, не снижая скорости, продвигаться дальше, и их тела не скользили вниз вместе с камнями. У собак же подушечки лап намного меньше, чем волчьи, но всё же способны за счёт силы и прыжков догонять волков; однако ровные и крепкие лошадиные копыта не могут закрепиться и пройти по скользким плоским камням. Четыре всадника только подошли к этому скользкому пути, и он вроде был не очень длинный! Один чабан попробовал проехать с краю, но вместе с лошадью скатился со склона, шест от аркана разломался на три части, другие, испугавшись, осадили лошадей и спешились.
