— Странно, — пробормотал маг, — я был уверен, что Мурдин сообщит нам такую важную информацию. Неужели он и сам не знает пароля? Кстати, Пин, а как письмо вообще оказалось у тебя? Я же отчетливо помню, как положил его в свой саквояж.

— Ну, я подумал, что такие вещи лучше держать ближе к телу, — уклончиво ответил тот. — И что мы теперь будем делать? Ты не знаешь пароль, я не знаю пароль, но внутрь надо как-то попасть. Попробуем методом тыка, вдруг да сработает?

— Попробуем применить магию, — сказал Тиллирет, вытащил из кармана маленькую записную книжку, дунул на нее, и та превратилась в здоровенный талмуд с заклинаниями. — Хорошо еще, что свою книгу заклинаний я всегда ношу при себе, а не в саквояже, а то сейчас оказался бы в весьма затруднительной ситуации.

— Это — книга заклинаний? — с ужасом переспросил Пин, глядя, как Бродяга, не в силах удержать тяжеленный том, бережно укладывает его на камни площадки.

— А что же это, по-твоему?

— Да это же целая книжища, а не книга! Как ты только не надорвался ее таскать?

— Если ты забыл, — счел своим долгом напомнить Бродяга, — я ношу ее в сильно уменьшенном варианте. Соответственно, она при этом ничего не весит. Хотя, не скрою, есть в этом способе кое-какие недостатки. Например, я каждый раз забываю о том, какая она на самом деле тяжелая.

И Тиллирет зарылся в страницы, подыскивая подходящее случаю заклинание.

Дело в том, что маги в этой стране не считали нужным зубрить все заклинания наизусть. Конечно, пару-тройку самых необходимых они держали в памяти, а вот все остальные записывались в специальную книгу, причем каждый маг выбирал сам, что ему пригодится. Вот и сейчас Тиллирет просматривал отобранные им заклинания в поисках нужного. А уж как читать его — с книги или по памяти — не представляло совершенно никакой разницы.

Я вышел на поляну и убедился, что никто даже не заметил моего отсутствия. Белошерстый увлеченно изучал непонятно откуда взявшуюся книгу, а черноклокий бестолково топтался рядом, на мой взгляд, больше мешая, чем помогая.

Я подошел поближе и сбросил тушу оленя на землю. Человеки испуганно вздрогнули и обернулись.

— О, еда! — обрадовался черноклокий. Белошерстый посмотрел на меня с некоторым подозрением.

— Это ты поймал?

— Нет, оно само пришло, — не удержался я от ехидного замечания. — А я только дорогу показывал.

Белошерстый, словно удовлетворившись этим замечанием, снова погрузился в чтение. Черноклокий тем временем занялся принесенным мной оленем. Вскоре освежеванная тушка медленно коптилась на огне, издавая приятный нюху аромат.

Тиллирет задумчиво потрепал себя за окончательно потерявшую приличный вид бороду. Какое же заклинание выбрать — это или это? И то, и другое отлично подходят к ситуации, но весь вопрос в том, что окажется действительно эффективным.

Нет, все-таки какая досада, что им не известно самое главное. И ведь наверняка в архивах гильдии хранится этот злополучный пароль. Но Мурдин, как всегда, в своем репертуаре. Только он может отправить кого-то на поиски без необходимой для этого информации.

Бродяга почесал в затылке и решил начать с Растворяющего заклинания, надеясь с его помощью обнаружить вход, а если получится, так и проникнуть в хранилище. Прочитав по книге необходимые слова, маг выжидательно уставился на каменную площадку, готовый с минуты на минуту увидеть искомое. Прошло пять минут, десять, занервничавший Пин забыл перевернуть оленя, подпалив тому один бок, но так ничего и не произошло. Вылизывавшийся в сторонке чупакабра на минуту оторвался от своего занимательного занятия, хмыкнул и покачал головой.

Тиллирет тихо выругался сквозь зубы. Первая попытка не удалась. Вся надежда осталась на второе заклинание, носившего короткое, но емкое название "Отмычка". С ее помощью можно было открыть любые замки, даже зачарованные. Если и оно не поможет, то не поможет уже ничто. Останется только с позором вернуться в гильдию, расписавшись тем самым в собственной некомпетентности.

Бродяга с замирающим от волнения сердцем прочитал коротенькое заклинание и снова уставился на площадку.

Ничего так и не произошло.

Пин, доведенный до крайней степени нервного напряжения, громко заорал и обрушил на площадку весь свой арсенал заклинаний. Содрогались камни, плавилась земля, кипел воздух, всю поляну заволокло удушливым туманом. Но когда туман рассеялся, маги увидели целую и невредимую площадку.

Пин обречено застонал и рухнул на землю. Тиллирет беспомощно уставился в книгу заклинаний, понимая, что все равно ничего там не найдет.

И тут подал голос чупакабра. Оторвавшись от вылизывания задранной задней лапы, зверь деликатно поинтересовался:

— А может, надо вежливо попросить?

— Например! — простонал Бродяга.

— Например, "Пожалуйста, откройся".

Что-то гулко громыхнуло, заскрежетало, и каменная плита развалилась на две половинки, разъехавшиеся в стороны. Перед изумленными магами предстал столь долго разыскиваемый вход в хранилище.

— Как ты догадался? — ахнул Тиллирет, глядя на Беса круглыми глазами.

Тот смущенно почесал лапой нос.

— Вообще-то я просто пошутил. Хотел посмотреть на ваши вытянувшиеся морды.

— Ладно, неважно, — предпочел сменить тему маг. — Скорее внутрь, а то вдруг еще закроется.

Пин, обжигаясь, схватил в охапку недожаренного оленя и помчался следом за остальными, пытаясь на ходу отгрызть кусочек полусырого мяса. Тиллирет прикоснулся к одному из тускло-белых светильников, стоящих у стены, прошептал короткое заклинание, и путь озарился неярким светом.

— Надеюсь, больше мы не столкнемся ни с какими сюрпризами, — сказал маг самому себе, начиная спуск по каменным ступеням. — А то это будет не слишком-то приятно.

Увы, сюрприз не заставил себя ждать. Едва только путешественники сошли с последней ступени лестницы, как их путь преградила огромная дверь, украшенная изображением человеческого лица. Лицо подслеповато прищурилось и громогласно поинтересовалось:

— Кто вы такие и зачем пожаловали сюда?

Бродяга шагнул вперед.

— Мое имя Тиллирет, я маг, прислан сюда главой гильдии магов по неотложному поручению. А это мои спутники, Пинмарин и Бес.

— Какое же неотложное поручение привело вас сюда? — нахмурился страж. — У вас есть с собой что-либо, подтверждающее это?

Тиллирет про себя от души поблагодарил Пина, вздумавшего вытащить из его саквояжа письмо Мурдина. Достав окончательно потерявший вид пергамент, Бродяга развернул его и поднес к носу стража.

— Вот. Здесь ты найдешь ответы на все свои вопросы.

Лицо на двери очень долго изучало протянутый пергамент, что было неудивительно, если учесть корявый почерк главы гильдии. Наконец справившись с прочтением, страж перевел темные глазки на мага.

— Значит, вам нужна всего лишь рукоять. Что же, проходите и берите ее. Но если вы осмелитесь вынести оттуда что-нибудь еще, помимо этого, то останетесь внутри навечно!

Дверь бесшумно распахнулась, являя глазам путешественников огромную залу, заполненную всевозможными магическими предметами.

Когда дверь открылась, я попытался было тактично приотстать и украдкой вернуться наверх, но проклятый черноклокий, заметив мои метания, больно схватил меня за шкирку (и зачем на моей шкуре шипы, если каждый, кому это вздумается, таскает меня за шиворот?) и втащил в пещеру. Дверь также бесшумно закрылась следом за нами.

Вот елки зеленые, и как же теперь мы будем отсюда выбираться? Эх, надо было куснуть черноклокого со всей силы и драпануть вверх по лестнице. А теперь уже поздно что-либо предпринимать. Мы в ловушке, из которой, возможно, нам уже не суждено выбраться.

Пещера была освещена гораздо ярче, чем предшествующая ей лестница. По крайней мере, здесь можно было разглядеть предметы целиком, а не только их смутные очертания. Вокруг лежали, висели и даже плавали в воздухе различные могущественные магические артефакты. Теперь уже не казалось удивительным, что лес вокруг сходит с ума. Наверняка и на деревья, и на животных оказывает влияние мощный магический фон, исходящий от такого большого числа собранных вместе волшебных предметов. Про многие из них Тиллирет только слышал, некоторые даже видел на картинках в трактатах, но увидеть все это великолепие вот так, сваленным в кучу, ветшающим от безжалостного времени, казалось кощунством. Бродяга уже протянул руку, чтобы поднять искореженную кольчугу Неуязвимости и стряхнуть с нее пыль, но вовремя опомнился и отшатнулся. Да, еще бы чуть-чуть — и это был бы полный и неисправимый крах.