А вот о Кромарти Синго ничего не рассказывал.

– У меня возникло нехорошее предчувствие, – продолжил Виллани и пошевелился на сиденье. – Мы подняли его банковские счета. Никогда бы не подумал, что придется этим заниматься… Там ничего не оказалось. Только его зарплата да дивиденды по акциям «Фостерс».

– А он их пиво никогда не пил, – медленно сказал Кэшин. – Просто терпеть его не мог.

Виллани грустно взглянул на него, открыл окно со своей стороны, выбросил окурок, чуть не попал в чайку, так что та подпрыгнула на месте. Кэшину вспомнилась встреча на пирсе, когда чайка умудрилась поймать окурок на лету.

– Три года назад, – сказал Виллани, – Синго унаследовал миллион долларов от своего брата Дерека. Дерек никого из семьи не обидел. Все имущество оценили в четырнадцать миллионов.

– Вот как? – рассеянно бросил Кэшин.

– Синго ведь все время со мной, как попугай на плече: я здесь только благодаря ему и говорю его фразами. Думаешь, все, дело сделано, сынок? Нет, давай, еще шаг вперед. Девяносто девять раз сделаешь – и впустую. А потом – вот оно! Так и шагали…

На ветровом стекле застыли крупные капли. Кэшину вдруг захотелось оказаться у себя, в знакомом старом доме, в своем кресле, и чтобы собаки тыкались носами ему в ноги, горел камин и играла музыка. Почему-то захотелось послушать Бьерлинга. Непременно сначала Бьерлинга, а потом Каллас.

– В восемьдесят третьем году кто-то внес двести тысяч долларов на три банковских счета Дерека, – рассказывал Виллани. – Как раз через три дня после пожара в Кромарти. А по окончании расследования Дереку обломилось еще столько же. Тогда он купил участок на Золотом берегу. Не промах этот Дерек.

Кэшин посмотрел на Виллани. Тот не отвел взгляда, между бровями у него залегли глубокие морщины, он сидел, тихо кивал, затягивался, пробовал выпускать дым на улицу, но у него не получалось.

– Синго получал деньги от Бургойна?

– Ему переводили с банковского счета компании. Пришлось размотать цепочку еще из трех фирм, пока докопались, что это делишки Бургойна.

Кэшин чувствовал себя так, словно почва уходит у него из-под ног и он проваливается в трясину. Они сидели в машине и смотрели, как с работы возвращались три медсестры, все прямые, как клюшки для гольфа, а та, что шла в середине, махала руками так, будто дирижировала оркестром.

– Словно двоих похоронил, – сказал Виллани. – Проснулся утром, и такое чувство, что чего-то не хватает.

– Всё? – спросил Кэшин. – Больше ничего такого нет, что мне нужно знать? Нет? Тогда я поеду домой. Спасибо, что навестил.

– Фин за рулем, – сказал Виллани. – Биркертс в участке, его эта новость прямо подкосила, так что сначала его надо отвезти. Лучше такси вызови или пешком прогуляйся.

Кэшин хотел поспорить, но сил совсем не осталось.

– Вот еще что, – добавил Виллани. – Звонил адвокат Синго. Мы трое – ты, я и Бирк – есть в завещании.

– Последний бастион неподкупности во всей полиции – убойный отдел, – заметил Кэшин. – Отдайте мою долю Армии спасения.

Когда выехали на дорогу, он попросил:

– Фин, подбрось на Квин-стрит. Я ненадолго…

Эрика Бургойн в элегантном строгом черном костюме стояла у стеклянного столика.

– У меня сегодня ни минуты свободной, – сразу заявила она. – Так что нельзя ли покороче?

– Отчего же, можно, – согласился Кэшин.

Он обвел взглядом офис, отделанный широкими деревянными панелями, застекленные книжные полки, большие кожаные кресла, свежие фиалки в вазе граненого стекла на подоконнике, голые ветви платана за окном.

– Красивый у вас офис, – похвалил он.

– Начнем, – склонив голову набок, произнесла она голосом учительницы, которая отчитывает нерадивого ученика.

– Думаю, что должен посвятить вас в свои… скажем так, предположения, – сказал он.

Она посмотрела на часы:

– Даю вам пять минут и ни секундой больше.

– Вы знаете, что ваш отчим насиловал вашего брата.

Эрика опустилась в кресло и заморгала, как будто что-то попало ей в глаз.

– Джейми и Джастин Фишер замучили и убили Артура Полларда. Думаю, что об этом вы знаете. Джейми и Джастин в Сиднее замучили до смерти некоего Робина Грея Бонни. Об этом вы, может, знаете, а может, и нет.

Эрика возмущенно взмахнула руками:

– Детектив, да это просто…

– Почему вы ни мне, ни кому-либо другому не сказали, что миссис Лейдлоу видела Джейми?

Эрика вяло отмахнулась:

– Мойра уже в возрасте, мало ли что ей привидится…

– Знаете, мне показалось, что миссис Лейдлоу вполне адекватна. Она не сомневалась, что видела именно Джейми. И вы ей поверили, так ведь? Вот тогда вы и наняли себе телохранителя – еще до того, как погиб Чарльз.

– Детектив Кэшин, вы переходите всякие границы! Я не вижу смысла продолжать разговор.

– Хорошо, тогда побеседуем в официальной обстановке, – не стал спорить Кэшин. – Назначим день, и вы придете к нам на Сент-Кильда-роуд. Может, так даже лучше. Это как раз вы перешли всякие границы. Вы подозреваетесь в сокрытии улик.

Ответа не последовало. Она не отвела взгляда, но он понял, что попал в точку.

– Вы говорили с Джейми, ведь так?

– Нет.

Эрика прикрыла глаза. На висках у нее набухли вены. Кэшин заговорил о том, что уже давно не выходило у него из головы:

– После несчастного случая с матерью вы и брат остались ночью в доме с Чарльзом. Что тогда случилось, Эрика?

– Джо, пожалуйста, перестаньте. – Она уронила голову на грудь, со лба на бровь упала прядь волос. – Пожалуйста, Джо…

– Что с вами тогда случилось, Эрика?

Она промолчала.

– Вы стали молодой женушкой Чарльза? До или после смерти матери? Вы же ходили за ним как тень. Вы просто боготворили его. Вы знали, что эти мужчины насиловали Джейми? Вы знали, что и Чарльз тоже…

Ее била дрожь.

– Нет, нет, нет, – твердила она, не возражая ему, а лишь умоляя остановиться.

– Вы все еще думаете, что смерть вашей матери – несчастный случай, да, Эрика? Той же ночью случился пожар в лагере «Товарищей», припоминаете? Тогда погибли три мальчика. Одного Чарльз собственными руками прикончил в «Высотах». Может, ваша мать что-то видела? Или слышала?

– Джо, ну не надо, я не…

Кэшин смотрел на ее склоненную голову, бледный пробор в волосах, прижатые к груди руки.

Не поднимая глаз, она еле слышно повторяла что-то вроде мантры.

Кэшин знал, что это такое. Он и сам так заклинал боль, беспокойные мысли, память, нескончаемые черные ночи.

Наконец она выпрямилась, всеми силами пытаясь собраться.

Кэшин терпеливо ждал.

– Какая теперь разница, Джо? – заговорила она постаревшим, безжизненным голосом. – Для чего вам нужно все это вытягивать из меня? Вы получаете от этого удовольствие?

– Зачем вам телохранитель?

– Мне угрожали.

– Не верю. Думаю, вы всегда знали, что Джейми жив. Вы защищали его, но в то же время боялись. Верно?

Она не ответила.

– Вы видели, как он измывался над Поллардом, правда? В зале было только одно откинутое кресло. Одно-единственное. Высидели там, Эрика.

Она беззвучно плакала, и слезы размазывали безупречный макияж.

– Чарльз потом передал вас Полларду, так ведь, Эрика? Поллард не брезговал и молодыми девушками. Мы нашли фотографии у него в компьютере. Вам хотелось, чтобы Джейми убил Чарльза и Полларда, так? На смерть Чарльза вы посмотреть не смогли, но зрелище с Поллардом пропускать не собирались. Правда ведь?

Рыдания Эрики становились все громче, она тряслась всем телом.

– Вы остались до конца, Эрика? А когда его повесили, вы как, хлопали? Легче стало?

Кэшин поднялся.

– Вы нездоровы, миссис Бургойн, – сказал он. – Неудивительно: болезнь, как известно, порождает болезнь. Спасибо, что уделили мне время.

На Квин-стрит обрушивался ливень. Фин, припарковавшийся вплотную к соседней машине, сидел и спокойно читал газету.

– Ну как прошло, шеф? – поинтересовался он.