– Переживу, – ответила Настя, садясь за стол.

Я обратил внимание на то, что на этот раз она выглядела заметно сильнее. Причем это проявлялось не в облике, а ощущалось на каком-то более глубоком уровне. Год назад она казалась какой-то потерянной. Теперь же в ней появилось что-то новое. Появилась сила, которой я раньше в ней не чувствовал.

– Хочешь что-то сказать? – всё так же не глядя на меня спросила она, накладывая себе на тарелку картошки.

– Да. Почему ты не смотришь на меня?

Настя взглянула на меня и улыбнулась.

– Не обращай внимания. – Она снова отвела взгляд. – Привычка. Хотя многие за это на меня обижаются.

– Ну так измени её, – посоветовал я.

– Нет смысла. Мне безразлично, что обо мне подумают другие люди.

– Сергей бы назвал это гордыней, – проворчал я, подцепив вилкой кусочек селёдки.

– Гордыней? – отозвалась Настя, не поднимая взгляда. – Да, это может быть похоже на гордыню. Но ею не является… – Она начала есть, стало тихо. Прошло, наверное, минут пять, прежде чем Настя продолжила:

– Гордыня проявляется слишком высоким мнением о самом себе – чувство собственной важности по Кастанеде. Человек может настолько высоко себя ставить, что ему безразлично мнение других. Но есть и другое безразличие: оно идет не от гордыни, а от чистоты Острова Тональ – слышал о таком?

– Слышал, – ответил я.

Островом Тональ Кастанеда называл совокупность нашего знания о мире. Тональ включал в себя всё, о чем мы могли судить разумно. Его противоположностью был нагваль – нечто неописуемое, находящееся за пределами разума.

– Тогда ты должен понять меня. – Настя аккуратно взяла ещё один кусочек селёдки. – Когда тональ выметен, ты перестаёшь цепляться за людские глупости. Всё равно всему – муравей равен слону, лотерейный билет цене на литр бензина. Нет ничего более или менее важного. А когда для тебя всё равно, теряется необходимость уделять чему-то особое внимание. Ты пуст и тебе безразлично, как тебя воспримут.

– Ты ведь говорила, что быть пустой плохо? – напомнил я. – Прошлый раз.

– Да, может быть… – согласилась Настя. – Но тогда я говорила о другом – о личной силе, о связи с Джарой. Сейчас я говорю о другой пустоте – о свободе от человеческих глупостей. Свободе от мнений и предпочтений, от каких бы то ни было установок, навязанных тебе обществом. Не остается ничего, что способно рассердить тебя, вывести из себя. И на фоне этого ты можешь вести себя так, как считаешь нужным. Моя привычка не глядеть на людей вызвана тем, что я долгое время занималась динамической медитацией – то есть медитацией в движении. Я концентрировалась на своих движениях, на чувстве плавности, гармонии, а не на том, как меня воспримут окружающие. Сейчас я уже не занимаюсь этим сознательно, но привычка осталась.

– Понятно… – отозвался я.

Все встало на свои места – теперь я понимал, почему все движения Насти такие плавные и гармоничные. То, как она двигалась, и в самом деле напоминало медитацию в движении. – А что дает такая медитация?

– В первую очередь, тренирует внимание. Кроме того, помогает остановить внутренний диалог. Ты читал про остановку ВД?

– Да, – с готовностью ответил я. – Даже научился его останавливать. Честно! – добавил я, поймав на себе внимательный взгляд Насти. – Я остановил ВД путем созерцания. Созерцал несколько месяцев по два-три часа в день.

– Это многое объясняет… – Настя снова отвела взгляд. – Ты молодец.

Не скрою, мне было приятно услышать её похвалу. Тем не менее, я предпочел перевести разговор на другую тему.

– Спасибо, – поблагодарил я Настю. – А как твои дела? Когда по телевизору передают прогноз погоды, я теперь всегда слежу за погодой на Украине. Просто интересно знать, что там у тебя в Одессе.

Настя улыбнулась – как обычно, не глядя на меня.

– Я уже полгода не была дома, – ответила она. – Свой бизнес я продала и последние полгода жила в Канаде, в Квебеке. Там живет один мой давний знакомый. Я только сегодня прилетела в Москву, и оттуда сразу сюда.

– Так ты прямиком из Канады? – удивился я.

– Да, – кивнула Настя. – И очень хочу спать. Эти неувязки со временем меня просто убивают.

– Поужинаем, и отсыпайся, – предложил я.

– Конечно… – кивнула Настя.

Сразу после ужина она легла спать, а я сел работать. Но работа не шла – я вглядывался в валы и шестеренки, а мысли мои были заняты совсем другим. В конце концов, осознав, что работы сегодня не будет, я вывел на экран одну из скачанных накануне из Интернета книг – «Я есть То», автор – Нисаргадатта Махарадж. Книга показалась мне чересчур заумной, однако в материалах Сергея была ссылка на неё, поэтому я считал своим долгом если не прочитать её полностью, то хотя бы знать в общих чертах, о чем она. Тем не менее, мои мысли всё равно крутились вокруг Насти – зачем она приехала?

Спать я лег рано – не было ещё и двенадцати. Мне очень хотелось найти Настю в сновидении, но моя нервозность в предвкушении встречи привела к тому, что я несколько часов вообще не мог заснуть. А когда заснул, мне снились самые обычные сны…

Когда я проснулся, Настя уже была на ногах.

– Долго спишь, – сказала она, когда я зашел на кухню. – Девятый час уже.

– Кто хорошо спит, тот хорошо работает, – отозвался я. – Вкусно пахнет…

– Садись… – предложила Настя и поставила на стол хлебницу. – Ты не против, если я поживу у тебя месячишко?

– Буду только рад, – ответил я. – Могу даже отдать тебе в собственность кухню.

– Хорошо, – с улыбкой ответила она. – Принято…

Мы пили кофе с булочками и маслом. Было очень тихо.

– Ты выглядишь совсем не так, как в прошлый раз, – сказал я, улучшив момент – одно из тех редких мгновений, когда Настя подняла взгляд. – Ты стала гораздо сильнее.

– Я знаю, – ответила девушка. – «Списка» больше нет. Точнее, он больше на меня не действует. Я, Катя, Олег и Лиза свободны. Остались Виктор и Ирина, но мне пока не удается их найти. Надеюсь, что это вопрос ближайшего времени.

– Ты серьезно? – даже не поверил я. – И как тебе удалось обмануть «список»?

– Мне помог мой друг Борис – я уже говорила, он живет в Канаде. Он очень сильный маг. Я познакомила его с находками Сергея: пользуясь его описанием, Борис смог понять, как добраться до деструктивной программы – он называет её «лабиринтом». Уничтожить лабиринт он не смог, но ему удалось вывести из него меня. А я уже потом вывела Катю, Олега и Лизу, по очереди отыскав их в сновидении. В течение двух месяцев мой уровень энергии восстановился настолько, что я снова могу сновидеть почти каждую ночь. Это ещё не то, что было раньше. Но уже лучше, чем два месяца назад.

– Я рад за тебя, – искренне произнес я. – Скажи, получается, что любая группа может столкнуться с подобным списком?

– Нет, – покачала головой Настя. – Борис сказал, что программа уничтожения была искусственной.

– То есть? – не понял я.

– Кто-то создал её намеренно – для того, чтобы уничтожить нашу группу. Тот же механизм, к слову, лежит в основе любого проклятия. Но этот действует на порядок эффективнее.

– И что это значит? – снова спросил я.

– То, что у нас есть враг…

Стало очень тихо. Потом Настя продолжила, задумчиво глядя в окно.

– Сергей считал, что «список» – результат наших игр с реальностью. Что мы случайно переступили какую-то черту, в итоге мироздание решило нас уничтожить – так организм борется с вирусами, использующими геном хозяина для собственных нужд. Чтобы узнать истину, Сергею просто не хватило времени.

– Двух недель, – сказал я, вспомнив встречу с Сергеем. – Он сказал тогда, что ему не хватает двух недель, чтобы справиться с ситуацией.

– Расскажи мне всё подробно, – попросила Настя.

Я рассказал. Выслушав меня, девушка тихонько вздохнула.

– Он до конца был собой. Ему просто не повезло с группой. Мы были слишком слабы для него.

– Не думаю, что он кого-то винил, – не согласился я.

– Да, верно, – кивнула Настя. – Он никогда никого ни в чем не обвинял. И знаешь, почему? – Она снова взглянула на меня. – Потому что ему было на нас глубоко наплевать.