— Как же Мэтью Конвей без вас справится? — удивился Маркби.
— Справится, не сомневайтесь. Слыхали, он вздумал снова жениться! Труп бедняжки Аделины, можно сказать, еще не остыл, а он уже нашел ей замену! Он не просто бесчувственный. Он непорядочный человек! Правда, не могу сказать, что его поступок меня удивил. Аделина всегда говорила: если с ней что-то случится, Мэтью тут же женится снова. Вы ведь были на похоронах, мистер Маркби? Мне стыдно было людям в глаза взглянуть! Я ведь знала, что задумал мистер Конвей. Стоял, принимал соболезнования, пожимал всем руки. А я смотрела на него и думала: как он может?
— Извините, что не смогла прийти на похороны, — сказала Мередит. — Но мне тоже не нравится, что хозяйкой «Паркового» станет Марла.
Неожиданно круглое, добродушное лицо Пру Уилкокс расплылось в злорадной улыбке.
— Нет-нет, хоть тут есть справедливость! Он ведь собирается жениться вовсе не на Марле!
— Что?! — воскликнули в один голос Маркби и Мередит. Мередит настолько забылась, что резко повернула голову и поморщилась от боли.
— Вот именно! Тут он нас всех ловко провел. И Марлу тоже! Оказывается, у него уже давно имелась любовница в Лондоне. Он никому о ней не рассказывал, потому что, можете себе представить, дорожил ее репутацией! Ха! — Пру от волнения заговорила громче; прохожие окидывали ее изумленными взглядами. — Марла-то вбила себе в голову, что станет следующей миссис Конвей! Мэтью, конечно, обошелся с ней по-свински, но… и поделом ей! Не знаю и уже никогда не узнаю, почему бедняжка Аделина убежала в парк и умерла там…
Пру покачала головой.
— Не сомневаюсь, тут не обошлось без Марлы. Перед тем как это случилось, она оставалась с Аделиной дома одна. Но я ничего не могу доказать. По крайней мере, Марла ничего не выиграла от смерти Аделины! Надеялась, что, избавившись от бедняжки, получит «Парковое», да не тут-то было! Кстати, она уже уехала. Закатила Мэтью скандал, а потом мигом собрала вещи и была такова!
— Могу себе представить, — заметил Маркби. — Удивительно, что не произошло еще одного убийства… Извините, Пру! — быстро добавил он, опомнившись.
— Ну а я все равно не собиралась оставаться, что бы ни случилось. Мне бы было слишком тяжело в доме без Аделины и малышки Кэти. Кстати, уж после такой трагедии можно было уважить память покойницы… А знаете, что сделал Мэтью? — Пру запыхтела, как паровоз. — Он продал свиней! Всех до единой! Оставил беднягу Чепчикса без работы. Куда ему теперь податься? Он уже немолод, а разбирается только в свиньях. Сегодня я возила его в центр занятости, чтобы он там зарегистрировался. Правда, вряд ли он получит другую работу, хотя, если повезет, обещали устроить дворником… Еще пришлось сводить его к юристу и узнать его права. Он ведь при «Парковом» живет как арендатор… А другого дома у него в жизни не было! Выгнать Чепчикса у Мэтью не получится. Но бедняга Уинстон прямо сам не свой. Все порушилось у него на глазах. Он в «Парковом» родился и вырос и всю жизнь ходил за свиньями… Не понимаю, как Мэтью мог поступить так жестоко!
— Конвей мог бы сделать Чепчикса садовником, — сказал Маркби, вспомнив неухоженную живую изгородь, обрамлявшую подступы к «Парковому».
— Что вы! Мэтью и видеть Уинстона не желает, сразу в лице меняется… Видно, совесть его гложет… И поделом ему! — мстительно добавила Пру.
— Миссис Прайд тоже считает, что у Мэтью совесть нечиста. — Мередит вздохнула. — А кроме него, сколько невинных людей пострадало! Пусть и не совсем невинных, но все же не злодеев… Вот Дафна Ривз, сама по себе женщина неплохая, вышла замуж за головореза. Чепчикс тоже пострадал… И конечно, Джош Сандерсон…
— Так всегда бывает, — сказал сидящий рядом с ней Маркби.
Пру выпрямилась.
— Мередит, перед отъездом, если успею, я еще загляну к вам. А сейчас иду покупать кошачью переноску. Я забираю с собой в Корнуолл Сэма, кота Аделины. Надеюсь, ему там понравится. Говорят, кошки привыкают к месту и возвращаются к прежним хозяевам хоть с другого конца страны. Но Сэм знает, что Аделины больше нет. Видели бы вы, с каким несчастным видом он бродит по дому! Но в последнее время он пристроился спать на моей кровати, поэтому надеюсь, что он приживется на новом месте. Да и сестра моя любит кошек.
С этими словами Пру устремилась прочь.
— Кажется, ты говорил недавно, что убийство круто меняет жизнь многих людей, — с горечью заметила Мередит.
— Да. Иначе и быть не может. Но потом все как-то налаживается. Может быть, Конвей успокоится и позволит Чепчиксу остаться в имении в роли садовника, особенно если не удастся выдворить его из «Паркового». Пру переедет к сестре, а вместе с ней и кот. Больше всего меня беспокоит Джош. Да и на месте Мэтью Конвея я бы не хотел оказаться! Городок у нас маленький, здесь ценят внешние приличия. Если он привезет из Лондона молодую жену, им придется несладко.
— А все-таки мне его жаль, — медленно сказала Мередит. — Я видела, как он горевал над телом Аделины. Его тогда видели только мы с Чепчиксом. Сердце у Мэтью разбито, я знаю… Кроме Аделины, он потерял Кэти, да еще узнал, что его дочь натворила в прошлом году, в какие влипла неприятности… нет, как хочешь, а я не могу осуждать Мэтью. Ему сейчас придется начинать жизнь заново.
— Разве не тем же самым занимаемся мы все? Постоянно начинаем жизнь заново…
Мередит посмотрела Алану в лицо. Она понимала, о чем он думает, но сейчас совсем не время возобновлять старый спор. Как кто-то когда-то сказал — а возможно, никто и никогда так не говорил, — не все сразу.
Следующие две недели оказались суматошными. Пру зашла к ней, как обещала, попрощаться перед отъездом. Сэм, кажется, понял, что переноску купили для его удобства, и приучился в ней спать. Переезд в Корнуолл не сулил никаких трудностей.
— Как там Мэтью? — робко спросила Мередит.
— Понятия не имею! — холодно ответила Пру. — Она-то уже приехала! И ей хватило наглости тут же заказать новые шторы… У меня язык не поворачивается говорить с ней!
Поняв, что Пру имеет в виду будущую жену Мэтью, Мередит не стала развивать тему.
— До свидания, голубушка Мередит! — Пру поцеловала ее в щеку. — Аделине вы понравились, когда приходили к ней, я знаю. Так мило с вашей стороны! Она ведь была так одинока!
Паб «Серебряные колокольчики» закрылся, потому что Ривза арестовали, а Дафна уехала жить к своей родне. Нога миссис Прайд заживала довольно медленно, но благодаря неустанным заботам Барни Дорис Прайд все же шла на поправку.
Шея у Мередит тоже заживала; после того как с нее сняли пластмассовый воротник и Мередит смогла двигаться без боли, она поехала туда, куда давно собиралась: отнести цветы на общую могилу Аделины и Кэти Конвей.
Их похоронили на так называемом «новом кладбище», разбитом рядом со старым, уже переполненным. Участки на новом месте захоронения располагались ровными рядами; на могилах стояли одинаковые надгробные плиты. На новом кладбище посадили деревья; когда они вырастут, под ними будет тень… Мередит шла по дорожке, сжимая в руках букет в шуршащей целлофановой обертке. Неожиданно она увидела Мэтью Конвея. Тот стоял у молодой елочки, подняв воротник от ветра и засунув руки в карманы.
Казалось, он поглощен своими мыслями. Мередит не видела его со дня смерти Аделины. Ей не хотелось нарушать его покой. Но он сам повернул голову и увидел ее.
— Мисс Митчелл?
— Здравствуйте, Мэтью! Как вы? — Она показала ему цветы. — Я не смогла прийти на похороны, поэтому принесла цветы сегодня.
— Спасибо. — Мэтью вынул руки из карманов. — А вы как? Я слышал, вы серьезно пострадали…
— Не так чтобы очень серьезно, но неприятно. Сейчас мне лучше, спасибо. — Она огляделась. — Я принесла вазу, чтобы поставить в нее цветы. Здесь ведь должна быть вода!
— Да, кран вон там, у сторожки.
Мередит набрала воды; Мэтью наблюдал, как она расставляет цветы в вазе. Закончив работу, она отошла подальше и окинула взглядом общую могилу. И конечно, не могла не прочесть надпись, выбитую на временном деревянном кресте в ожидании мраморной плиты.
