Звучание <Come As You Are> не похоже ни на одну из песен на диске. Она

отражает трансформацию Курта из мизантропа в более открытого человека.

<Я устал от людей, которые выносят суждения о других людях и ожидают,

что те будут соответствовать их представлениям, - говорил Курт. - Я

занимался этим всю свою жизнь. Я -Рыба, а для Рыбы естественно сердиться

на людей за то, что они ведут себя не так, как тебе бы хотелось, поэтому

ты все время на кого-нибудь сердит. Я от этого просто устал>. Рассказчик

признается, что не знает, каким должен быть другой человек, но он готов

принять другого человека со всеми его противоречиями. Он добавляет, что не

будет его ни за что осуждать: <И клянусь, у меня не будет ружья>.

В начале песни <Breed> Курт сначала кричит <Мне плевать!>, потом <Я не

против> и наконец <Я боюсь>, уже тем самым сказав все, что нужно: об

обуревающей его апатии, равнодушии и страхе. Строчка <Я не против, если у

меня не будет ума> служит в данном случае просто дополнительным

украшением.

Название <Lithium> связано с применением солей лития в психиатрической

практике в качестве средства, купирующего маниакально-депрессивные

состояния. Здесь Курт несколько осовременил формулу Маркса, назвавшего

религию <опиумом для народа>. Курт рассказывал, что эта песня, возможно,

была инспирирована воспоминаниями о семье его абердинского друга Джесси

Рида, которая принадлежала к религиозному движению <возрожденные

христиане>. Курт признавался, что не относится к религии однозначно

отрицательно. <Мне всегда казалось, что некоторым людям религия нужна, -

говорил он. - Это хорошо. Если она может кого-нибудь спасти, то все в

порядке. А герою этой песни спасение необходимо>. Песня не носит

отчетливого автобиографического характера, однако нетрудно заметить

совпадения между тем отчаянием и одиночеством, которые Курт испытывал в

Олимпии, и состоянием, в котором находится герой <Lithium>.

Песня <Polly> основана на реальных событиях, произошедших в Такоме в

июне 1987 года. Тогда маньяк по имени Джеральд френд похитил

четырнадцатилетнюю девушку, возвращавшуюся с панк-концерта, которую затем

он подвешивал вниз головой в своем доме на колесах, насиловал и пытал с

помощью кожаной плетки, бритвы, горячего воска и паяльной лампы. В конце

концов девушке удалось бежать, когда маньяк остановился на автозаправочной

станции. Позднее Френд был арестован и, кажется, приговорен к пожизненному

заключению. Единственным дополнением Курта к реальному случаю явился намек

на то, что девушке удалось бежать, убедив насильника, будто ей нравится

то, что он с ней делает.

Тема насилия вообще часто встречается как в песнях Курта, так и в его

интервью. Он словно хочет оправдаться за весь мужской род. <Я вовсе не

испытываю отвращения от того, что я мужчина, - говорил Курт. - Есть много

мужчин, которые стоят на стороне женщин, поддерживают их и оказывают

влияние на других мужчин. На самом деле, мужчина, подающий пример другим,

наверное, может произвести больше впечатления, чем женщина>.

Хотя в названии <Territorial Pissings> высмеивается жизненная позиция

<мачо>, здесь также находит отражение вандализм участников группы в

отношении инструментов. В ее словах соединены вместе самые различные идеи,

по тем или иным причинам привлекательные для Курта. Он объяснял начальные

слова <Когда я был чужаком> тем, что ему всегда хотелось быть существом из

другого мира. <Я очень хотел быть инопланетянином, - рассказывал он. -

Каждую ночь я разговаривал со своими настоящими родителями и своей

настоящей семьей из космоса. Я знал, что рядом есть тысячи других

инопланетных детей, и я встречался со многими из них>. Курт был убежден,

что <есть особая причина для того, чтобы я был здесь>.

<Drain You> - это любовная песня или, скорее, песня о любви. Во

вселенной Курта двое детей из этой песни символизируют людей, доведенных

своей любовью до состояния совершенной непорочности. <Я всегда думал о

детях, спящих в одной больничной кровати>, - рассказывал Курт. Слова песни

отражают крайнюю зависимость детей, чередующуюся с нарциссизмом:

Мне наплевать, что ты думаешь,

Если это не обо мне

Хотя здесь присутствует явная сексуальная коннотация, образ

дренирования раны указывает главным образом на освобождение другого от

неприятных эмоций по примеру высасывания яда после укуса змеи.

По поводу названия <Lounge Act> Курт объяснял, что им показалось, будто

<песня звучит как развлекательная, которую могла бы сыграть группа из

какого-нибудь бара>. Однако это не относится к словам. <Эта песня главным

образом о... вдохновении, о давящих взаимоотношениях и невозможности

завершить замысел из-за того, что тебе мешают другие>, - объяснял Курт.

<Stay Away> звучит как обвинительный приговор <кальвинистам> из

Олимпии, однако в более широком смысле это относится к любой

конформистской группе: Обезьяна, смотри, обезьяна, делай. (Не знаю почему)

Я буду лучше мертвым, чем клевым. (Не знаю почему).

Название песни <On A Plain> (<На поле брани>) может быть так же

прочитано в качестве каламбура как <В самолете>, поскольку Курт написал ее

во время полетов в Лос-Анджелес и Нью-Йорк для встречи с представителями

крупных компаний. <Я думаю, таким образом я хотел сказать, что все еще

продолжаю жаловаться на ситуацию, хотя на самом деле она гораздо лучше,

чем я когда-либо мог ожидать>, - объяснял Курт. Строчки <Моя мать умирала

каждую ночь> и <Паршивую овцу опять шантажировали> имеют для Курта особый

смысл. Первая из них связана с неудачным опытом взаимоотношений Венди с ее

агрессивным сожителем, а <паршивой овцой> Курт часто называл самого себя.

Что касается <Something In The Way>, то Курт не считал нужным скрывать,

что эта песня отражает его опыт жизни под мостом в Абердине, хотя и в

несколько преувеличенном виде. <Это было так, словно я жил под мостом и

умирал от СПИДа, словно я был болен, не мог двигаться и вообще был самым

настоящим бомжом, - рассказывал Курт. - Это была своего рода фантазия>.

Хотя Курт всегда резко противился навязываемой ему роли <выразителя

чаяний поколения>, он, тем не менее, соглашался с тем, что Nevermind

содержит много информации о его сверстниках. <Это очевидно, -говорил он. -

Мы - яркий пример рядовых необразованных двадцатилетних, живущих в Америке

в девяностые годы>. А двадцатилетние - это поколение, уверовавшее в то,

что оно пропустило самое лучшее время.

<Нар можно хорошо определить, если сказать, что мы - панк-рокеры,

которых не было в панк-роке во время его расцвета, - говорил Курт. - Так

происходило всю мою жизнь, потому что когда я врубился в THE BEATLES, они

уже много лет как распались, а я даже не знал об этом. Я мечтал о том,

чтобы сходить на концерт THE BEATLES, но вдруг узнал, что они распались.

То же самое с LED ZEPPELIN. Они уже много лет как распались>.

Однако дело не только в этом. Курт описывает ситуацию, когда родители

его сверстников росли в атмосфере конформизма, присущей пятидесятым и

началу шестидесятых. В конце шестидесятых у них появились дети, и

одновременно шквал новых идей опрокинул их привычную систему ценностей,

заставив искать утешения в алкоголе и наркотиках. При этом рушились семьи.

<Все родители совершали одни и те же ошибки, - говорил Курт. - Я не знаю